Людмила удивленно вгляделась в зеркало и помотала головой. Нет, верно, ей показалось, потому что не было никакого плаката, только отражение смотрит одобрительно – мол, все правильно делаешь, продолжай!
Людмила осторожно высунула голову в холл. Попалась навстречу ей только Карина, которая вернулась с какого-то ток-шоу, куда ее пригласили, потому что известная актриса не смогла прийти. Обращались с ней на канале соответственно, поэтому Карина была страшно злая и начала жаловаться Людмиле буквально с порога.
«Мне бы твои заботы», – вздохнула Людмила и поскорее ретировалась, надеясь, что Карина сорвет злость на своем муженьке.
По дороге в клинику она заехала в кафе и купила там огромный пирог с рыбой. Его хорошо упаковали, и к Вере он доехал горячим.
Вера выслушала Людмилу спокойно – не ахала, не всплескивала руками и не перебивала, требуя подробностей. Сказала, что в выходные лаборатория не работает и пускай Людмила оставит ей пузырек, а потом заедет за результатами.
– Или звякни мне на мобильный, – добавила Вера, – и осторожней там. Вот уж правду говорят – богатые тоже плачут…
Распрощавшись с Верой, Людмила не последовала ее совету быть осторожнее, а поступила наоборот. В машине она еще раз перечитала записку. Ей не давало покоя имя Герыч. Или кличка, что вернее. Если перевести записку на нормальный человеческий язык, то какого-то Гешу просили сказать неизвестному Герычу, что когда тот станет передавать что-то кому-то в месте, которое расположено возле какого-то моста, его ожидают крупные неприятности. Подстава – значит не дадут совершить сделку, будет стрельба и, возможно, даже трупы.
Людмила изредка смотрела криминальные сериалы.
Значит, будем рассуждать логически, подумала Людмила, хотя никогда раньше так не делала. А зря, тут же упрекнула она себя. Вообще, просто невозможно, до чего она была раньше глупой. Жила как во сне, шагала по жизни как по облаку, да не шагала, а на машине ездила. С персональным водителем.
Геша – это, вероятно, тот самый тип, который оставил куртку у дяди Сурена. Он должен был передать записку некоему Герычу. Но не передал, потому что напился до полной отключки и потерял записку вместе с курткой. Герыч… Не тот ли это Витя Герыч, которого поминал недобрым словом убийца в лягушатнике? Людмила вспомнила про то, как орали противные ядовитые лягушки, как убийца подносил одну такую прямо к ее лицу, и вздрогнула. Этот человек занимается наркотиками, Людмила видела его с дилером, который продавал дозу дурочке Олеське. Как она говорила? Новый наркотик, называется «черный снег» – полный улет! И Витю Герыча он назвал своим конкурентом. «При передаче будет подстава!» Все ясно – передают наркотики. И у нее есть маленькая, совсем малюсенькая возможность отомстить этому типу с лягушками.
Людмила сама испугалась своих мыслей. Куда она хочет влезть? Зачем искать опасные приключения?
– Затем, что я хочу знать, за что убили моего мужа, – сказала она твердо, но голос все равно предательски дрогнул.
К вечеру возле элитного дома на Кирочной остановился скромный потрепанный «опель». Из него вышел кавказец средних лет с ярким пластиковым пакетом в руках, помахал скучающему охраннику и вежливо поздоровался.
Если бы дежурил Сергей, дело неминуемо обернулось бы скандалом, но в этот день на вахте стоял Виталий, он вышел из своей будки и сухо проговорил:
– Чего надо, дядя? Сам видишь, какой дом. Здесь у тебя ничего не купят. Шел бы ты от греха подальше!
– А я, дорогой, ничего и не продаю. Я вчера сюда дэвушку привез, очень красивую, так она у меня в машине шарфик меховой забыла. Ты ей передай… – И водитель протянул Виталию свой пакет.
Тот заглянул внутрь и хмыкнул:
– Шарфик! Ну ты и тундра, дядя! Это называется не шарфик, а палантин! Между прочим, больших денег стоит! Красивая, говоришь, девушка?
– Вах! Очень красивая! Глаза зеленые, волосы золотые…
– Это я знаю, про кого ты говоришь. Да вот она как раз и едет, так что ты, дядя, сам ей отдашь…
Действительно, к дому подъезжала элегантная дамская машина, за рулем сидела зеленоглазая блондинка, в которой пожилой водитель узнал свою вчерашнюю пассажирку. Правда, сегодня она выглядела совсем не так, как накануне, – в простой неприметной курточке и грубом свитере домашней вязки.
– Здравствуй, красавица! – Кавказец шагнул к машине.
– Дядя Сурен! – обрадовалась Людмила и затормозила. – Долго жить будете, я вас как раз вспоминала.
– А я не просто так, ты не подумай, – заторопился Сурен, – я тебе твою вещь принес, по-вашему – балантин, а по-моему – меховой шарфик! Ты вчера его в машине у меня забыла! – И он протянул девушке пакет.
– Ой, спасибо, дядя Сурен! – Людмила вылезла из своей машины, повернулась к охраннику. – Виталик, приглядишь за моей машинкой? Я на такси поеду.
– Нет проблем, Людмила Михайловна!
Людмила села в машину Сурена, прихватив мужскую куртку.
– Куда едем? – осведомился водитель.
– А вы, дядя Сурен, помните, где высадили того пассажира, который у вас забыл эту куртку?
– Отчего не помню? Конечно, помню! У дяди Сурена голова пока что работает! Возле ресторана я его высадил, на Московском проспекте. На букву «П» называется… то ли «Пилястр», то ли еще как…
– Ну вот, отвезите меня туда.
– А тебе зачем, красавица?
– Надо, дядя Сурен!
– Вах, красавица, если надо – отвезу, только нехороший этот ресторан! – Водитель покачал головой. – Такой девушке, как ты, совсем там не место!
– Я туда не развлекаться еду, – коротко заметила Людмила, и армянин замолчал, видно, понял, что дело у нее серьезное.
– Дядя Сурен, – спросила через некоторое время Людмила, – а вы того пассажира, что куртку потерял, хорошо запомнили?
– Запомнил, а как же, – солидно кивнул водитель, – у меня работа такая, что все запоминать нужно.
– Что он за человек, как думаете?
– Если честно тебе сказать, то дрянь человек, ничего в нем хорошего нету, – ответил Сурен, – пьяный был, и не то чтобы сильно, до машины своими ногами дошел. И все болтал по дороге, хвастался, какой он крутой, какие люди ему доверяют. Я не больно слушал – неинтересно, да еще у него каша во рту, много букв не выговаривает… Я оттого и не видел, что он куртку забыл, что смотреть на него неохота было…
Через полчаса они подъехали к ресторану, расположенному недалеко от Московских Ворот.
Назывался ресторан «Пиастр», но то буква «И», то буква «А» гасли, и название приобретало какое-то странное и двусмысленное звучание. Перед самой дверью вполголоса разговаривали два подозрительных типа.
– Вах, не надо тебе сюда ходить! – повторил водитель. – Нехорошее место! Нехорошие люди!
– Дядя Сурен, мне всю жизнь говорили, что мне надо, а чего не надо. Теперь я сама буду это решать! – С этими словами Людмила накинула на голову капюшон чужой куртки, выбралась из машины и направилась к дверям ресторана.
