– Ваше высочество, прошу прощения за беспокойство!
Если самолет Хазина не потерпел крушение или его отец не умер, то Махмуд не должен беспокоить его. Всем известно – пока наследник в хаммаме, он ни для кого не доступен.
– Что еще? – сердито спросил Ильяс.
– Женщина с фотографии, та самая…
– Что с ней? – крикнул Ильяс, торопя советника.
– Я узнал, что она все еще в стране. По-видимому, она забронировала тур на вечер, на сегодня.
– Она просто дура, – прорычал принц, – никто в здравом уме не остался бы в стране, где заварил такую кашу.
– Мы отследили ее телефон. Она собирается на вечернюю экскурсию по пустыне.
– Сегодня плохая видимость, звезды не видно, приближается буря. В пустыне не должно быть туристов.
– Экскурсия состоится. Она будет там, ваше высочество. – Махмуд указал на пустыню.
Ильяс знал, что некоторые туроператоры игнорируют предупреждения, чтобы не упустить прибыль.
– Я уверен, что она блефует, – начал Ильяс, но потом подумал, что если предупреждения отца серьезны, то Хазин может потерять все. – Приведи ко мне эту Сьюзен.
– Сюда? – ужаснулся Махмуд. – Если король узнает…
– Не сюда, – перебил Ильяс. – Приведи ее в шатер в пустыне. Я встречусь с ней там.
– Надвигается буря, шатер может занести песком, вы можете оказаться в затруднительном положении.
Ильяс любил пустыню и с удовольствием проводил там время. И мысль о том, что он может застрять там, ничуть его не беспокоила. Он видел в пустыне силу и мощь, она вдохновляла его.
– Этой Сьюзен надо было хорошо подумать, прежде чем начинать это дело.
Ильяс махнул рукой, как бы говоря Махмуду идти и выполнять его приказ. А затем, приподнявшись, потянулся к бархатному шнуру, чтобы вызвать наложниц, но передумал. Встав с нагретого камня, Ильяс смыл с тела благоухающее масло под водопадом.
Сначала он разберется с этой невозможной женщиной, а потом выберет наложницу из гарема.
Глава 3
Мэгги была разочарована.
После всех усилий, которые она приложила, чтобы попасть в этот тур, поездка оказалась вовсе не такой, как она думала. Эта была типично туристическая экскурсия. Поездка на верблюдах вглубь пустыни заняла около часа, за все это время им разрешено было лишь один раз спуститься с верблюдов.
– По требованию бедуинов, – объяснил один из гидов, – нам запрещено заходить дальше.
Пара неугомонных туристов слева от нее стала громко возмущаться, но гид объяснил, что ничего нельзя поделать.
Пока.
– Мы подали несколько официальных запросов по поводу изменения закона, – сказал гид. – Но окончательное решение остается за королем.
Получив ужин, группа расселась на коврах у огромного костра и наблюдала, как танцовщицы исполняют танец живота. Солнце уже садилось. Но как только солнце закатилось, исчезли и надежды насладиться звездным небом. Небо было затянуто тучами, а на востоке уже собиралась песчаная буря. Зрелище тем не менее было впечатляющим. Пыль и песок, переносимые ветром, окрасили тонкий серп луны в малиновый цвет. Мэгги как завороженная смотрела, как луна то выглянет из-за огромных облаков, то снова скроется за ними.
Беседа у костра тоже оказалась интересной – гид, активно жестикулируя, рассказывал какую-то занимательную сказку.
– Под дворцом есть пещера, в ней и по сей день из горы бежит красная вода. На этом месте молодой принц умер от разбитого сердца, потому что ему не позволили жениться на возлюбленной.
Мэгги слушала затаив дыхание.
– С тех пор, – продолжал гид, – наследные принцы ни в кого не влюбляются. Любовь – удел простых смертных. Король обязан иметь холодную голову.
– А вода действительно красная? – спросила женщина, сидевшая рядом с Мэгги.
Но гид уже перешел к другой истории.
– Дворец построен на руинах того, что раньше было гаремом, – говорил гид. – Наложницы пировали и отдыхали, пока их не вызывали звоном колокольчика. То было в далекие дикие времена, когда нравы были строги, но иметь гарем не считалось развратом. Полагали, что лучше содержать сотню наложниц, чем позволять молодым принцам изнывать от тоски в королевских покоях или сбегать из дворца в поисках плотских утех. Говорят, что стоны ветра, которые слышны ночью, – это на самом деле звуки разврата, которые доносятся из гарема сквозь времена…
Ветер стал усиливаться.
Рассказы у костра были прекращены, и гиды собрались в кружок посовещаться. Мэгги догадалась, что они решают, стоит ли им прекратить экскурсию.
Темпераментная парочка туристов заявила, что в случае прекращения экскурсии они потребуют свои деньги назад.
– Экскурсия продолжается! – объявил гид и продолжил рассказ.
Вскоре участники экскурсии разошлись по заранее подготовленным для них спальным местам. Мэгги осталась у костра. В отдалении на вершине утеса был виден огромный дворец. Она думала о давно минувших днях, о правивших сотни лет назад королях, которым было дано все, кроме любви.
«Даже без звезд Зарания – чудесная страна», – подумала Мэгги.
– Сьюзен!
Мэгги обернулась, услышав настойчивое «Сьюзен» только с третьего раза. Ах да, сегодня вечером она Сьюзен. Организатор экскурсии помахал ей рукой и указал, где будет ее ночлег на сегодня. Это была небольшая палатка с матрасом, в которой можно было лежа любоваться ночным небом. Хотя гид настоятельно рекомендовал задернуть полог палатки.
Мэгги решила проигнорировать рекомендацию и, скинув ботинки, растянулась на тонком матрасе. На небе не было видно ни одной звезды.
В соседней палатке слева от нее расположилась недовольная всем пара – сейчас они жаловались на неудобные матрасы. Справа храпел мужчина.
Из всех мест, которые она посетила за год, Зарания ей нравилась больше всего. Она чувствовала, как ее тянет к этой стране.
Это само по себе было необычно для Мэгги. Она научилась не привязываться к людям, не говоря уже о местах. Но в Зарании было что-то, что очаровало ее. И это действительно так, поняла сейчас Мэгги, глядя на темное ночное небо. Звезд не было видно, облака мчались по небу с головокружительной скоростью, вскоре голоса и храп соседей были заглушены свистящим ветром.
Это действительно был удивительный год. Год, который она никогда не провела бы так, если бы не мама. Мэгги очень скучала по ней…
Эрин Делани забеременела в семнадцать лет. Отца Мэгги никогда не видела. Несмотря на то что Эрин была матерью-одиночкой, она подарила своей дочери счастливое детство. И до сих пор, когда Мэгги чувствовала себя одинокой, в памяти оживали картинки счастливого времени.
Мэгги лежала в палатке и вспоминала тот день, когда они с мамой вышли из пекарни и попали под дождь. Они нырнули под навес магазина, который оказался не магазином, а турагентством.
