Его план был готов к осуществлению.
Ильяс сел за стол лицом к отцу. Сначала они говорили о международных проблемах. А их было много. Ильяс сдержал свой гнев, когда услышал, что перемирие с соседней землей, над которым он работал, под угрозой срыва из-за неправильного подхода его отца к решению проблемы.
Потом они стали обсуждать внутренние вопросы, а именно – протесты туроператоров, которые хотели, чтобы им позволили заходить дальше в пустыню.
– Их бизнес приносит все меньше прибыли, существование небольших фирм под угрозой, – говорил король. – Пара миль песка могла бы помочь им привлечь новых клиентов.
– Нет, – сказал Ильяс. – Они просят больше, чем просто пара миль песка.
– Они не претендуют на чужие владения, – возразил король, начиная раздражаться. – Разрешение нужно лишь для того, чтобы вывозить в пустыню экскурсионные группы. Туристическая отрасль важна. Бедуины должны понять это.
Это был сложный вопрос. И не в первый раз Ильяс подумал о Мэгги. Он скучал по ней, именно по ней, а не по ее телу. Помнил все их разговоры. Ее рассуждения, ее взгляды на право собственности. Он никогда не думал, что будет задумываться о таких вещах, но делал это прямо сейчас, когда говорил.
– Почему бы нам не обсудить это с ними?
– Я встречался с некоторыми из старейшин… – начал Махмуд, но Ильяс перебил его.
– Почему за этим столом нет представителя бедуинов? – спросил Ильяс.
– Этот вопрос будет рассмотрен в полном объеме и со старейшинами племен позднее. Следующий пункт.
Наступила тишина.
– Дальше!
Ильяс физически ощущал гнев отца.
Махмуд, уловив настроение правителя, попытался перевести внимание короля на другой вопрос:
– Новое крыло онкологической больницы близится к завершению. Я работаю над речью Хазина, – спешно добавил советник.
– Разве не семья принцессы Петры должна произносить речь? – спросил Ильяс.
– Хазин – ее семья, – сказал король Ахмед сердито. Он едва пришел в себя от попытки старшего сына взять бразды правления советом в свои руки. Сначала он был слишком ошеломлен, чтобы что-то сказать, но сейчас утверждал свое господство: – Если он хочет остаться принцем, он произнесет речь.
– Но ваш младший сын явно испытывает затруднения… – начал Махмуд.
Ильяс думал, что этот день настанет еще не скоро. Но встреча с Мэгги приблизила этот день и этот час.
Пришло время взять власть в свои руки!
– У меня больше нет младшего сына! – Король буквально выплюнул эти слова. – Хазин разочаровал меня. Он не дорожит своим титулом. И если он все еще хочет быть членом королевской семьи, то должен вести себя соответственно!
– Это не совсем так, – поправил Ильяс. – В наших жилах течет королевская кровь, но мы не семья.
Король Ахмед побагровел.
– Собрание окончено!
– Нет, не окончено! – Ильяс сделал жест рукой, останавливая старейшин, которые спешили выйти из кабинета. – Махмуд, пожалуйста, все тщательно запишите.
В комнате повисла тишина, и Ильяс посмотрел отцу прямо в глаза.
– Сегодня днем я улетаю в Лондон. Там я поговорю со своим братом и постараюсь найти лучший способ почтить десятилетнюю годовщину смерти Петры. Кто знает, может, я даже попрошу его внести свой вклад. – А потом он вспомнил свои разговоры с Мэгги и добавил: – Это сарказм, между прочим.
Это было чистой воды неповиновение королю. Угроза его власти. И король ясно понимал это. Он резко отодвинул стул и встал.
– Позволь напомнить тебе, кто здесь король!
Ильяс проигнорировал выпад отца и остался сидеть. Он рассматривал свои ногти с таким видом, будто его раздражает тон отца.
А потом Ильяс сделал свой ход:
– Должен произойти переход власти.
Послышался вздох изумления. Старейшины замерли в ожидании.
Ильяс говорил спокойно, так, будто обсуждал самый обычный вопрос:
– Это будет тихий постепенный переход, но я возьму на себя больше властных полномочий. Все будущие решения должны быть одобрены мной.
– Пошел вон! – крикнул его отец. – Сейчас же, или я вызову охрану!
– Если ты настаиваешь, – сказал Ильяс и встал. – Но мы оба знаем, что однажды я стану королем и, когда стану…
Но король Ахмед не дал ему закончить:
– Я прикажу арестовать тебя! Ты не сможешь стать королем, будучи запертым в башне!
– Кто тогда станет? – спросил Ильяс. – Вы лишаете дерево его плодов. Хазин не будет в это ввязываться, у меня нет наследника. Так что остается только ваш брат и его глупое и праздное потомство. – Ильяс знал, что отец ненавидит своего брата. В сердцах родителей не было любви ни к кому. – Так что стой там, иссохший и глупый старик, и смотри, как я выйду к народу. Это не праздная угроза, – предупредил он отца. – Я воспользовался одним из твоих советов и всегда смотрел только вперед. Мой брат, если позволит Бог, будет служить народу вместе со мной, и эта страна, без сомнения, будет двигаться вперед и исцеляться от ошибок, которые ты совершил.
– Вон! – закричал его отец.
Но, как отметил Ильяс, король Ахмед не позвал стражников, ибо он понимал, что нет другого выхода, кроме как двигаться вперед.
– С удовольствием! – сказал Ильяс. – Как я уже сказал, я еду в Лондон, чтобы поговорить с братом.
– Тогда передай Хазину от меня: если он намеревается и дальше жить безрассудной жизнью, то лишится охраны и королевского самолета. У него не будет ни шофера, ни дохода, и никто не поймает его, когда он станет падать с пьедестала.
– Я буду рядом с ним, – заявил Ильяс и добавил: – И я намерен вернуться домой со своей будущей женой. Ты ее, конечно же, не одобришь, но мне и не нужно твое одобрение.
Вот и все. Пути назад не было.
Ильяс кивнул стражникам, когда вышел из кабинета.
– Ваше высочество!.. – Махмуду пришлось бежать, чтобы догнать его. – Вы не можете угрожать переворотом, а потом просто уехать из страны.
– Никакого переворота, – покачал головой Ильяс. – Пока в этом нет необходимости. Как я сказал отцу, это будет тихий переход, добровольная передача власти. Возможно, вы и старейшины могли бы ненавязчиво донести это до моего отца. В противном случае будет переворот. Я не буду спрашивать вас, на моей ли вы стороне. Я не прошу вас проявлять неуважение к нашему королю. – Он улыбнулся пожилому человеку и ушел.
Он знал, что Махмуд будет с ним.
Ильяс планировал это долгие годы. Десятилетия. Он был дисциплинирован и умел ждать, пока наконец не смог все повернуть в свою сторону.
Но в своих грандиозных планах он не учитывал жену.
