— Либо я беременна, либо заболела! Лежу целыми днями, ничего не могу делать, только мучаюсь дурными предчувствиями …
— По-моему, беременные женщины так себя и ведут испокон веков, — срывающимся голосом произнес муж. Этот его срывающийся голос тронул меня.
— Дедрик…
Я потянулась к нему, и он меня поцеловал страстно, но и мягко, иначе, чем целовал прежде. Права оказалась София, кое-что да изменилось, появилась какая-то новая нотка в его отношении ко мне, и я почувствовала это сразу.
— Дело в том, — призналась я, — что мне очень сложно отпустить тебя на Совет. Боюсь, что плохое случится, что все полетит к черту, что стану вдовой… Знаю, ты должен вернуть Аксар… но мне страшно, и я не могу справиться с этим страхом.
— Когда же ты научилась бояться, моя Соня?
— Когда у меня появилось, что терять.
Дедрик кивнул:
— Понимаю. Но и ты пойми. Я поеду на Совет и сделаю все в своих силах, чтобы вернуть свое королевство. Я должен это сделать — я Корбиниан, и не могу допустить, чтобы на нас прервалась династия; я должен продолжить то, что начал. А ты — Сердце Аксара, не забывай об этом. Аксар — наша судьба. Как бы ни было безопасно и хорошо здесь, это не наша жизнь. Мы должны жить своей жизнью, Соня. Наш ребенок должен родиться в Аксаре.
— Тогда верни нам Аксар. И вернись сам, невредимый, за нами.
— Как скажешь, моя королева, — пообещал он.
Эпилог
— Ваше Величество, — обеспокоенно проговорил эгуи Баргис, — вы уверены? Может, перенести открытие Ордена на другой день?
— Нет, открытие будет в запланированный день. И я не желаю слышать ни о каких протестах! — отрезала я и недовольно посмотрела на Баргиса.
Споры по поводу открытия в Аксаре женского Ордена смотрителей не прекращались. Эгуи просто не могли принять того факт, что откроется заведение для тэгуи, заведение, в котором будут учиться магии а потом и служить смотрителями женщины. Баргис переживал за мою репутацию, как королевы, и пытался предостеречь от «необдуманного решения». Я понимала его опасения, но твердо стояла на своем. Очень сложно пошатнуть патриархальный уклад и добиться хотя бы маленькой уступки для тэгуи. Хотя я лично не видела таких уж причин для паники: в конце концов, не в Аксаре открылся первый женский Орден смотрителей.
— Первый женский орден открылся в Ганти, если уж на то пошло, — заявила я, — так что ничего экстраординарного не происходит. Неужели вы не понимаете, что положение, при котором учиться магии и чароплетению могут только мужчины-эгуи, неправильно и несправедливо?
— Понимаю, Ваше Величество, но, на мой взгляд, общество еще не готово…
— Как это не готово? Вы видели, сколько тэгуи выразили желание попасть в Орден?
На это Баргису возразить было нечем, и он, сдаваясь, развел руками.
Девушек-тэгуи, желающих стать частью Ордена, действительно оказалось много, гораздо больше, чем я думала. И первой в списке членов Ордена значилась моя бывшая фрейлина Эльвира. Я так и не смогла найти для нее подходящего жениха, да она и не горела желанием выходить замуж и была счастлива тем, что ей дали возможность заниматься изучением чар. Что же касается других моих фрейлин, белокурая милашка Грета готовилась к свадьбе, а Хелена… Ее стоит особенно упомянуть. Во-первых, она вышла замуж за моего любимчика-стража Вейля. Во-вторых…
Как я и думала, мое сходство с этой девушкой не было случайным. Эгуи Баргис разузнал, что около тридцати пяти лет назад отец Хелены, Эдмунд Ланге, по велению родителей женился на некоей тэгуи Анне. Анна отличалась строгим волевым характером, вела замкнутый образ жизни и все свое время проводила с книгами, собирая сведения об Источнике, магии, иных мирах. Мужа Анна не любила и в один прекрасный день бесследно исчезла вместе с крошкой-дочкой Софией. Покинутый муж погоревал какое-то время и женился снова. В следующем браке он нашел свое счастье и обзавелся другой дочкой — Хеленой.
Все указывает на то, что я и есть та самая София Ланге, дочь Анны и Эдмунда Ланге. Что ж… у меня нет причин отрицать это. Моя мать, по рассказам отца, была нервной женщиной, и умерла рано, я была еще совсем маленькой, когда это произошло. Причина смерти — остановка сердца… Анна могла умереть как от естественной причины, так и быть убита стражами моего мира — остановка сердца и отсутствие каких-либо повреждений на теле могут служить характерными доказательствами этого.
Человек же, который меня воспитал, мой отец, и сейчас жив… и не помнит меня. Около года назад я вместе с Дедриком и эгуи Баргисом посетила в последний раз отца, чтобы попрощаться. Эгуи Баргис внушил ему, чтобы он никогда обо мне не вспоминал. Помимо этого, эгуи внушил ему кое-что еще, а именно — отвращение к алкоголю. Оставив отцу мешочек, полный драгоценных камней, я покинула его. Я не могла взять его с собой в Аксар — он простокровка и не может уйти в иной мир, не погибнув при этом, а я не могу остаться с ним потому, что выбрала Аксар. Рассказывать об иных мирах отцу не имела смысла, он не поверил бы.
Мне тяжело думать об отце и о том, что он остался один, но лучше уж он доживет свой век в родном мире, обеспеченным и здоровым, чем на старости лет узнает шокирующую правду о том, кем была его жена и кем являюсь я.
— Ваше Величество, — вновь потребовал моего внимания Баргис, — есть еще проблема. Главный казначей желает решить вопрос финансирования Ордена…
Я поморщилась. Главный казначей Аксара отличается необычайной въедливостью и может свести с ума кого угодно.
— Что за вопрос?
— Сумма на содержание каждой тэгуи. Не слишком ли велика будет стипендия?
— Пусть имеет в виду — сумму на содержание я взяла не из потолка. Тэгуи София написала мне, какова точная сумма стипендии в женском Ордене Ганти.
— Как скажете, Ваше Величество, — отозвался Баргис и, пожевав губами, сказал: — К слову о Ганти… Дочь короля Ганти выходит замуж, вы с Его Величеством приглашены, как почетные гости. Приглашение уже видели?
— Да, эгуи Боярдо уже сообщил мне.
— Ну, что ж, раз эгуи Боярдо уже обо всем сообщил, это замечательно. Если я более вам не нужен, то удаляюсь!
Я улыбнулась — иногда мне казалось, Баргис «ревнует» и сам недоволен тем, что посоветовал мне взять в советники Боярдо. Очень уж расторопно и живо вел мои дела Боярдо, и, положа руку на сердце, я могла признаться, что без его советов допустила бы немало просчетов.
Вопросы с Орденом были решены, и я могла с чистой совестью уделить время себе. Я пожелала увидеть сына и, следуя моей воле, дворец мгновенно перенес меня к нему. Вопреки ожиданиям, я оказалась не в детской, а в саду. Погода стояла необычайно теплая для этого месяца; весна в этом году была щедра на солнце и погожие деньки.
Дедрик, которого я не ожидала увидеть ранее, чем через несколько дней, сидел на скамье и качал на ноге Мартина. Мальчик крепко держался за ногу отца и смеялся — такое «катание» ему очень нравилось. Я почувствовала, как в груди разливается щемящее тепло, и какое-то время стояла молча, наблюдая за своими мужчинами.
