— Как вы сумели меня похитить?
Вампирша улыбнулась:
— Думай-думай. И не пытайся даже воспользоваться магией: в этих местах нет ни одного Потока, ничего не выйдет. Звать на помощь тоже бесполезно. Людей поблизости здесь нет.
— Зря вы на это решились. Вас найдут и сурово накажут.
— Нас и пальцем не тронут, потому что скоро мы станем подданными Имбера. Проклятый Дедрик ничего не сумеет сделать, а если и рискнет, Имбер даст ему отпор. Но нужна ли Аксару еще одна стычка с Имбером, особенно сейчас? И так ли ценна ты, чтобы ради тебя рисковать? Ты даже не часть семьи Корбинианов и больше не представляешь ценности для Аксара. Ты здесь никто.
— Прекрати, а то я сейчас заплачу, — с сарказмом сказала я и утерла несуществующую слезинку. Мне было нехорошо, но только по части физических ощущений. Мой моральный настрой не пострадал совсем. Если я и была в чем-то уверена, так это в том, что меня найдут и спасут.
Я пошевелилась и поняла, что мне не настолько плохо, что нельзя подняться. Они даже не связали меня, лишь опоили какой-то дрянью и оставили так лежать. Я вполне могу встать, ранить руку, приманить на кровь хотя бы одного завалящего духа и прямо на нем сбежать. Стражи всегда так используют духов — дают крови, и за эту кровь даймоны готовы превратиться для них хоть в подобие лошади, хоть в подобие слона, хоть в табуретку. Да и Фэда нет, ушел, вероятно, ненадолго, а сестрицу свою оставил меня стеречь.
Нельзя не воспользоваться его отсутствием.
Я изобразила мучительный стон и коснулась лба:
— Чем вы меня опоили?
— Это так важно? — приподняла бровь Луиза. — Не волнуйся, не умрешь. Только будешь очень слаба.
«Не настолько я слаба, чтобы не одолеть тебя, Луиза».
— Вы похитили меня сразу после ритуала? Рейн вернул Софию?
— Да.
— Мне очень жаль, Луиза, — протянула я с сочувствием. — Сколько ты потратила на него лет? Сколько из-за него проплакала? Неужели не понимала, что по-настоящему влюбленный мужчина никогда не станет тянуть с браком? Устраивало положение любовницы?
— Это тебя не касается, — бросила Уэнделл, но я заметила, что на щеках ее появились яркие пятна.
— А Фэд? Чего он добивался, зачем крутился возле меня? Неужели я так ему понравилась?
— В тебе нет ничего такого, что могло бы привлечь моего брата! — запальчиво ответила Луиза. — Особенно — сейчас. Кем ты себя мнишь? Великой умницей? Да ты лишь самонадеянная дурочка! Ты была им очарована, он имел на тебя влияние и не довел план до конца потому, что изменил его.
— Мы обе с тобой дурочки, Луиза. Увлеклись не теми мужчинами. Но я, к счастью, сумела избавиться от ненужной влюбленности. А ты?
— Не сравнивай себя со мной!
— Действительно… Я бы никогда не позволила вытирать о себя ноги. А твою гордость Рейн вволю оттоптал. Сколько тебе? Двадцать пять, шесть? Ты уже становишься старовата для рынка невест, да и репутация твоя погублена.
— Да как ты смеешь! — прошипела вампирша и кинулась ко мне, чтобы, наверное, отвесить пощечину.
Я резко изменила положение, и Луиза промахнулась со своей пощечиной, потеряла равновесие, налетела на стену. Я вскочила и подбежала к выходу. Дверь была заперта на засов, я взялась за него, но тут уже в меня сзади вцепилась Луиза. Я запрокинула голову, прицельно ударив вампиршу затылком прямо в нос. Она сдавленно застонала, но рук от меня не убрала.
— Послушай, — тяжело дыша, проговорила я, — отцепись, а то я тебя разукрашу.
— С-с-сука!
— Сама такая!
Я перестала держаться за засов и повернулась к Луизе. Та боролась со мной как женщина, которой бороться никогда жизни не приходилось. А я, между прочим, в юные свои годы весьма недурно умела надавать тумаков своим товарищам-мальчишкам. В общем, после первого же удара в солнечное сплетение Луиза Уэнделл рухнула мне под ноги, уверенная, что вот-вот умрет. Звуки она уж точно умирающие производила…
Я воспользовалась ее состоянием, сдернула с ее же корсажа ленту и этой лентой кое-как связала ей запястья. Лачуга во время драки кружилась у меня перед глазами, и от слабости меня вело в сторону, но откуда-то брались и силы. Закончив с Луизой, я отодвинула треклятый засов и выбежала наружу.
В лицо ударил порыв ветра, он же принес неприятный запах водорослей. Я ахнула и, переступив на ногах неуверенно, сделала несколько шагов вперед. Лачуга стояла на острове. Даже не так — на островке.
Нас окружало море.
Я в ловушке. Куда ни кинь взгляд, всюду вода, вода, вода…. Лачуга, в которой я очнулась, явно была пристанищем какого-то рыбака, который изредка сюда наведывался.
Я оглянулась на лачугу. Луиза здесь. Когда она поймет, что я не так уж сильно ее ударила, то встанет, разозленная, и снова придется что-то придумывать. спустилась к самой воде, чтобы найти что-то острое, осколок ракушки или камень. Мои ноги скользили, разъезжались в стороны, да еще и волны стали набегать все более опасные. Зазеваюсь, оступлюсь, и море унесет меня в свою пучину. Вот будет смешно, если я сама себя ликвидирую!..
Я отошла от воды и стала носком туфли ковырять землю в поисках острого предмета. К счастью, таковой нашелся — это был осколок бутылки. Я снова спустилась с ним к воде, прополоскала как следует, и порезала себя, сильно, чтобы пошла обильно кровь.
Подняв высоко руку, я стала ждать.
Этот мир полон даймонов, они всюду. Но не каждый эгуи обладает кровью, способной приманить даймонов. Духам желаннее всего кровь сильного эгуи, королевская кровь. Сильна ли моя кровь, кровь Сони Ивановой? Или такой трюк может сработать, только если порезать руку Софии Ласкер?
Послышался шум возни — это Луиза, должно быть, поднялась и стала пытаться освободить руки.
Я обошла лачугу и заняла место за валуном. Из-за него можно и за лачугой присматривать, и спрятаться, если что. Хотя, зачем я себя обманываю — на острове не спрятаться! Вздохнув, я посмотрела на свою руку. Кровь быстро стекала по руке, капала на землю. Это было неприятное зрелище, особенно неприятное потому, что я не была уверена, будет ли в этом всем толк. Что, если я зря теряю кровь? Что, если поблизости нет ни одного даймона?
Я позвала духов мысленно, и мысленно же поднялась над морем, так высоко, что островок с лачужкой стал казаться крошечной точкой. Сплошное мутно-серое пространство моря… серое небо… и берег! Я мысленно направилась к берегу и повторила свой призыв.
Отзовитесь миленькие, славненькие, голодные духи!
— Эй! — услышала я резкий окрик Луизы. — Тебе никуда не деться, слышишь? Никуда ты не уйдешь! Путь один — море!
Вампирша смогла справиться с лентой и вышла из лачуги. Я завела раненую руку за спину и посмотрела на тэгуи внимательнее: хоть у нее раскраснелся и опух нос, куда я зарядила затылком, да и сама она выглядела неважно, больше ее глаза не горели злостью. Она взяла себя в руки и успокоилась. Да и почему бы ей не успокоиться, если вскоре вернется ее брат в компании с имберианами?
