— Вы сегодня утром упомянули, что эгуи Баргис неделю как отбыл куда-то в провинцию. Когда он вернется? Можно ли связаться с ним через зеркала?
— Защита дворца обновлена, все старые зеркала в целях безопасности разбиты, будут изготовлены новые, поэтому временно связь невозможна. Остались целы только зеркала в галерее, но они слишком мощны и для связи не используются, да и доступ к ним имеет только Его Величество.
— Жаль. Мне нужен эгуи Баргис… Но, может быть, и вы сможете мне помочь. С тех пор как я попала в этот мир и в тело Софии Ласкер, у меня бывают видения. Я вижу то, чего не могла видеть.
— Полагаю, это проблески памяти Софии Ласкер, — осторожно ответил Боярдо.
Я прикусила нижнюю губу, вспоминая видения, в которых наблюдала смеющегося голого Рейна в снегу, и Фэда, тоже смеющегося, а потом целующего меня… то есть Софию. Я прикусила губу сильнее и заметила это, только когда появилась капелька крови. Слизнув ее, я спросила:
— Почему я вижу ее воспоминания?
— Быть может потому, что они вам полезны. Воспоминания Софии иногда отзываются на ваши мысли в форме видений.
Я вспомнила рассказ Фэда о Софии. Страж упоминал, что Рейн встретил Софию в провинции, на площади, и сразу влюбился, с первого взгляда. Поженившись через какое-то время, Рейн и София отбыли на север, в Орден стражей, и провели там зиму.
Зима, смеющийся Рейн, поцелуи Фэда… Могла ли София тогда, от скуки, изменить Рейну с Фэдом? Фэд ведь само искушение во плоти. Но Фэд называл себя другом Рейна… Стал бы он за спиной друга крутить шашни с его женой?
Я встала с табурета и начала мерить шагами свои покои; Боярдо покорно ждал новых вопросов.
— Эгуи, вы плохого мнения об Уэнделле. Почему? Ответьте без догадок и предположений, приведите только факты.
— Я не могу привести факты, Ваше Высочество, ибо я знаю об эгуи Уэнделле только по слухам, сплетням и домыслам.
— Хорошо. Что говорят сплетни и домыслы?
— Я уже отвечал вам и отвечу снова: Уэнделл, как и его сестра, весьма непросты. Они пробились в высшее общество только благодаря яркой внешности и дружбе с Его Высочеством Рейном. Когда принца перевели служить на север, в Орден, там его наставником стал Фэд Уэнделл. Уэнделл познакомил принца со своей красавицей-сестрой… Так ко двору были представлены Фэд и Луиза Уэнделлы. Они быстро стали одними из самых ярких представителей двора; многие решили, что Луиза Уэнделл станет невестой Его Высочества Рейна.
— Вы упоминали, что тэгуи Уэнделл опутала чарами Рейна. В прямом смысле опутала чарами или в переносном?
— Я тогда не жил в столице, Ваше Высочество, и точно сказать вам не могу. Возможно, что в обоих смыслах.
— Когда Рейн встретил Софию Ласкер, Луиза получила отставку?
— Да, Ваше Высочество. Но двор Луиза не покинула, не могла мириться с тем, что потеряла Рейна. Вскоре стало ясно, что София Ласкер та еще вертихвостка, случился тот кошмар с королем и заговорами… Когда София пропала, Рейн вернулся к Луизе и они возобновили связь.
— Луиза все это время была на положении любовницы? И ее это устраивало?
— Полагаю, устраивало.
— А я так не полагаю. Она мне кажется волевой и гордой, такие не позволяют обращаться с собой, как с временной утехой.
— Она считала, что станет новой королевой, когда Софию вернут и казнят. Все так считали, Ваше Величество.
— Что ж, оставим пока Уэнделлов. Скажите, София Ласкер была распутной?
— Репутация у нее была… к-хм…
— Прямо говорите.
— Ее называли шлюхой.
— Кто называл?
— Очень многие.
— Не верю, что она была ненасытной распутницей. Скорее, красивая тэгуи просто не пришлась по нраву королеве и та стала распускать о ней грязные слухи. Или Луиза Уэнделл удачно очернила соперницу.
— Вполне возможно. Но это уже не имеет значения.
— Нет, имеет. Я думаю, София Ласкер была не такой, как мне ее описывали..
— Видения подсказали?
— Нет, логика. У каждого человека есть мотив. София Ласкер добилась всего, чего только может добиться девчонка из глуши. У нее не было причин портить свою жизнь и рисковать. Все указывает на то, что ее банально подставили.
— Но если был мотив? Если когда-то Корбинианы причинили зло ее семье, обидели, и она мстила? Если она была подкуплена Имбером?
— Выясните это. И в этот раз, мой дорогой советник, полагайтесь на факты, а не на слухи. Действуйте осторожно, чтобы никто расследования не заметил.
— Как прикажете, Ваше Высочество, — кивнул мужчина, и я заметила, как засверкали его глаза в предвкушении интересной работы. — Вы позволите задать наглый вопрос?
— Обожаю наглые вопросы. Смело задавайте.
— Зачем вы хотите оправдать Софию Ласкер?
— Я хочу узнать, кто ее подставил и кто может подставить меня, если я останусь в Аксаре.
— Если?.. — вырвалось у Боярдо.
— Если, — повторила я спокойно.
Как-то вечером Дедрик пригласил меня прогуляться по дворцу. Учитывая, что Его Величество я в последнее время видела лишь за завтраками да ужинами, а общение наше стало формально-деловым, я приглашение с радостью и энтузиазмом приняла.
Дворец услужливо переставлял и открывал для нас двери, оживлял рисунки на стенах, «убирал» с нашего пути угодных и неугодных эгуи, так что складывалось впечатление, что во дворце мы одни.
— Мы просто гуляем, или целенаправленно идем куда-то? — уточнила я, когда мы свернули в очередной коридор.
— Имей терпение, — ответил Дедрик с таким выражением, словно делает мне одолжение. Он шел чуть впереди, держа руки в замке за спиной. Привыкшая к тому, что любой мало-мальски воспитанный эгуи подает руку тэгуи и относится к ней бережливо и церемонно, я чувствовала себя немного оскорбленной. Сам прогуляться позвал, и сам же игнорирует! Каков нахал, а?
Но я и слова ему в упрек не сказала, только подбородок выше подняла, да губы сжала упрямо. Хочет казаться отстраненным и холодным — пусть, мне нет дела! Я тоже умею таковой казаться.
Так, в молчании, мы и дошли до цели — огромных дверей, у которых дежурили двое стражей. Стражи, как полагается, поклонились нам, а двери, как полагается, открылись. Мы вошли в темное помещение с высокими потолками; двери бесшумно закрылись за спиной. Где-то над потолком медленно ожил свет. Я увидела бесконечные полки и высоченные потолки.
— Где мы?
— В сокровищнице.
Первыми, я, как ни странно, заметила даймонов. Они были крупнее и ярче обычных бытовых духов и медленно, очень медленно перемещались шарами света по черному высокому потолку. Одно только это перемещение их по черной глади потолка было эффектным. Стены тоже были тускло-черными.
