— Потому что я не могу понять, что я такое…
— Не что, а кто. Вы — тэгуи, избранный духом Источника человек. Вы даете духу шанс прочувствовать жизнь во всех ее проявлениях, а дух дает вам силу творить магию. Душа и дух действуют заодно, это как… — мужчина замялся, не зная, какое подобрать слово.
— Симбиоз? — подсказала я. — Взаимовыгодное сосуществование?
— Да! Дух Источника и душа человека, как правило, неразрывны до самой смерти человека, поэтому вы можете менять тела, покидать их, перемещаться в иные миры, но магия останется с вами.
Я кивнула, давая понять, что основную мысль поняла. Вот так живешь тридцать лет, считая себя заурядным представителем рода человеческого, и оказывается внезапно, что ты не так уж зауряден, и делишь тело и душу с могущественным духом.
— Правильно ли я поняла — король и королева покинули тела?
— Мы называем это «скинуть покровы тела».
— Значит, именно так выглядят духи Источника — как черные рептилии?
— Первоначально духи Источника воплощались в черных рептилий, драконов. Когда миры стали не слишком пригодны для проживания драконов, духи стали избирать для воплощения людей. Возможно, поэтому эгуи в момент сбрасывания покровов предстают в таком устрашающем виде.
— Куда деваются покровы, когда их сбрасывают?
— Остаются лежать там, где их оставили, — невозмутимо ответил Боярдо.
— Но я не заметила такого…
— Вероятно, момент сбрасывания покровов так вас впечатлил, что вы не заметили, как опали тела короля и королевы.
— Наверное, так и есть, — проговорила я задумчиво. — Боярдо, зачем Д… то есть королю и королеве сражаться в таком виде? Они так могут друг другу убить?
— Нет, но могут сильно навредить друг другу, и тогда духу кого-то из них придется вернуться в Источник, чтобы восстановиться, — Боярдо вздохнул. — А возвращение в Источник сулит только одно: придется разорвать связь с душой избранного человека.
— Если так случится, что станет с душой?
— Если повезет, и кто-то сохранит тело с помощью магии в нетленном состоянии, то душа сумеет возвратиться в тело, и эгуи вернется к жизни, но обычным три. Если никто не позаботится о теле, то настанет смерть.
— Что ж… Надеюсь, король в этой схватке одержит верх.
— Мы все на это надеемся, иначе неизвестно, что станет с Аксаром, — отозвался Боярдо. — Но, по правде говоря, надежды нет… Его Величество король Рейн никогда прежде не решался на подобное. Не уверен, что вообще хоть раз скидывал покровы тела.
«Зато Дедрик наверняка уже делал такое», — подумала я и поняла с удивлением, что сама очень хочу, чтобы он выиграл в этой своеобразной дуэли. Его победа будет, по крайней мере, справедливой.
— Его Величество одержит верх, — уверенно сказала я, чтобы приободрить своих людей.
Эгуи закивали, но по их лицам было видно — они готовятся к худшему.
Глава 17
Долго мы вот так не просидели — принц Криспин явился меня успокоить. Вообще, в отсутствие короля главной считалась я, но в замке королевы-матери у меня фактической власти не было. Мои стражи отказались открывать дверь принцу. Сомневалась и я, поэтому спросила у Боярдо:
— Думаете, можно доверять принцу?
— В вопросах доверия я не советчик, — виновато развел руками мужчина.
Вот уж правда! Иногда не знаешь, доверять ли человеку, которого знаешь сто лет, чего уж говорить о тех, с кем недавно познакомился? Криспин еще раз попросил открыть двери. Именно попросил, а не приказал, хотя сила на его стороне сейчас.
— Откройте дверь, — приказала я, и на недоуменный взгляд стражей пояснила: — Если нам захотят сделать что-то плохое, то ни одна дверь не защитит.
Дверь открыли, и я увидела бледного Криспина в окружении стражей, своих и наших, королевских.
— Ваше Величество, как вы? — спросил принц, оглядывая меня.
— Плечо сломано, или ушиблено сильно — не могу сказать точно. В остальном… я в порядке.
— Хотел бы я быть спокойным, как вы. София, — серьезно сказал молодой человек, выступая вперед, — у вас нет причин меня опасаться. Клянусь: вы со мной в безопасности.
— Не стоило клясться, — я подошла к принцу, и он аккуратно взял меня под здоровую левую руку.
В замке стало значительное тише, суматоха улеглась. Видя королеву и принца, идущих под руку, обитатели замка успокаивались, если вообще можно успокоиться, зная, что где-то в лесу сейчас сражаются двое избранных. Я даже поймала себя на мысли, что хотела бы оценить это зрелище.
В главной зале я увидела своих фрейлин, нашу общую с королем свиту, кивнула им — все нормально, не переживайте. Криспин увел меня в свои покои, где седой эгуи, местный лекарь, осмотрел мое плечо, заключил, что это просто сильный ушиб, обработал какой-то мазью и перевязал.
Когда с плечом разобрались, принц попросил оставить нас одних. Опять же — попросил, а не приказал. Какая странная привычка для особы королевских кровей.… Закрыв дверь, Криспин зажег еще несколько свечей, чтобы стало светлее.
— Где все даймоны? — спросила я, зябко поеживаясь.
— Даймоны — тоже сила. Их призвали для схватки.
Я заметила, какое каменно-сосредоточенное лицо у юного принца, и поняла, что он ошеломлен происходящим не меньше, чем я. Даже больше.
— Криспин, — осмелилась я назвать его по имени, — как до такого дошло, что мать сражается с сыном?
— Не знаю… Не знаю, София. Еще несколько лет назад все было хорошо. Отец правил; мама во всем его поддерживала; Альберт готовился принять корону; Дедрик во всем помогал Альберту; Рейн готовился стать стражем и нести службу; Шарлотта, наша сестра, уже несколько лет жила в счастливом браке в королевстве Ганти. Все поменялось, когда Альберта убили. А когда умирает такой человек, как Альберт, это горе не только для его близких, но и для всего королевства…
Я уже слышала эту историю, и не раз. Но в моем распоряжении были только общие факты.
— Как вы думаете, Дедрик виновен в смерти Альберта?
Криспин помедлил, прежде чем ответить.
— Я не так уж хорошо знал старших братьев, нас всегда разделял возраст. Когда я был мал, Альберт и Дедрик уже были взрослыми. Их, тогда молодых парней, мало интересовала возня с сопливыми детьми. Мне ближе были Рейн и Шарлотта.
— И все-таки. Почему Дедрика подозревали в смерти Альберта?
— Они всегда были рядом, росли вместе, учились одному и тому же, но превозносили Альберта, как кронпринца. Дедрик вполне мог позавидовать тому, что ему всю жизнь придется провести на вторых ролях.
— Мог? То есть вы сами не можете сказать определенно, виноват он или нет?
