— Посмел, — спокойно ответил молодой человек, переводя взгляд с потолка на меня. — Мне было нужно разобраться с прошлым. Нужно было казнить Софию.
— То есть ты свои личные счеты поставил выше ответственности за королевство и своих подданных? — уточнила я.
— По-твоему, я должен был забыть о нанесенном оскорблении и преступлении и оставить поиски Софии?
— Раз уж тебе было так важно найти ее, отправил бы на ее поиски кого-то другого вместо себя! Этот длинный придворный Баргис чуть не умер от потрясения, когда встретил нас тогда в зеркальной галерее! Все в один голос говорят, как опасны путешествия в другие миры! А ты взял да ушел, один! О чем ты думал?!
— Я не трус, чтобы отправлять рисковать кого-то другого вместо себя.
— Да, ты не трус. Ты дурак!
— Я пришел сюда не выслушивать оскорбления!
Король соскочил с ложа и начал натягивать брюки. Как всегда, он не вынес моего прекрасного общества. Я бы обязательно пошутила бы на эту тему, не будь так взвинчена:
— Хочешь знать мое мнение обо всем? Думаю, София Ласкер вообще жертва. Не может молоденькая тэгуи из глуши, на которую обратил внимание красивейший принц, такой переполох устроить. Верю, что богатство и почести могли вскружить ей голову. Верю, что за ней ухлестывали придворные. Верю, что она могла сводить вас с ума капризами. Но не верю, что во всем плохом виновата она одна. Не бывают восемнадцатилетние пигалицы искуснее придворных в интригах. Наверное, на нее просто повлияли, запугали, застращали. Или ее умело манипулировали. И тобой тоже.
— Ты не знала ее! — бросил Рейн, натягивая жилет. Пальцы его путались в пуговках, те никак не хотели застегиваться. Тогда король просто начаровал себе новый наряд, такой же, как предыдущий — темно-синий и мрачный.
— Какая разница, знала я ее или нет! Уэнделл сказал мне, что София хотела сделать тебя королем поскорее. Но ты бы итак им стал. Так зачем ей было убивать твоего отца, интриговать? Зачем ей были нужны заговоры, если бы, подождав немного, она бы все равно все получила?
— Ее быстро опьянила власть!
— Не сходится! Если бы ее опьянила власть, она бы наделала глупостей. А она, судя по выдвинутым обвинениям, очень неплохо все продумала. Так кем она была — прожженной интриганкой или дурочкой, которая хотела получить все и сразу?
— Она мне изменила. С отцом.
— Ты сам это видел?
— Да.
— Сам процесс видел?
— Нет, но…
— Ага! То есть ты даже сам не видел, а уже…
— Соня! — взревел Рейн. — Доказано, что она много ночей провела в покоях моего отца! Что она поила его отравой! Ты думаешь, мы ничего не проверили? Думаешь, просто так захотели свалить всю вину на Софию? Конечно, нет! Каждое наше обвинение подтверждено доказательствами!
— Знаешь, что, дорогой! Во-первых, не кричи на жену! Во-вторых, пораскинь мозгами. Почему Дитрич так хотел меня казнить?
— Потому что не хотел проблем.
— Не только. Что-то его связывало с Софией. А он, между прочим, Верховный Смотритель. Ему многое подвластно. Может, он участвовал в заговорах?
— Дитрич не раз рисковал жизнью, спасая моего отца. Он не может быть предателем. Он бы никогда не сделал ничего, что могло бы навредить Аксару. Если сердце Аксара пострадает, то разорвется связь с Источником, и все эгуи потеряют магию. Дитрич бы не осмелился рискнуть своей магией. Так что да — я верю, что он ни при чем.
— Причем здесь вера, Рейн? Нам нужны факты!
— Факты я тебе уже приводил. Факты говорят о том, что София виновна.
— А еще факты говорят, что Дитрич в этом замешан. И твоя мать, кстати, могла подставить Софию.
Рейн вздохнул.
— Не вздыхай! Старая, как мир, история: невестка не понравилась свекрови. И свекровь решила убрать невестку.
— Я даже отвечать не стану, так глупы твои подозрения.
— Глупы… ну, конечно, глупы… Дорогой мой король, я понимаю, что тебе, мягко говоря, нехорошо после предательства и смерти отца, но что, если не было предательства? Что, если ты поспешил с выводами?
— Да, я поспешил с выводами, — горько протянул Рейн. — Я ошибся, и не раз. Но все люди ошибаются.
С этими словами король исчез. И только он исчез, как я поняла, что была неправа в этом споре. Не с точки зрения логики, а с точки зрения человечности. Рейн прав — все ошибаются. Так с чего я взяла, что имею право его упрекать?
Проснулась я ночью, от уже знакомого холода. В этот раз зеркало появилось аккурат напротив ложа, и, будь оно обычным, я бы могла увидеть в нем свое отражение. Появление зеркала меня, мягко говоря, не обрадовало. Даже мелькнула глупая мысль продолжать спать, накрывшись с головой покрывалом — авось, так Дедрику наскучит ждать, и он уйдет!
Я медленно переместилась к краю ложа, опустила ноги на пол, ставший неприятно холодным, и пошла к дверям. Конечно же, их на месте не обнаружилось. Кто-то заботливо отсек меня от внешнего мира.
На всякий случай я все же помолотила в стены, начала звать на помощь, подняла шум. Дворец ведь живой, он должен отреагировать на крики королевы? Или хотя бы династический ворон должен явиться на мою защиту?
Ха! Судя по всему, никому в Аксаре королева не интересна. Даже своенравная корона не захотела появиться на моей голове… Хотя, какой от нее толк? Смысл этого артефакта лишь в том, чтобы показывать мой статус.
Я смирилась с тем, что проблемы придется решать самой, и прошла в гардеробную. Там было темно, тихо и уютно. В одном из ящиков я нашла плотные теплые чулки и быстро натянула на озябшие ноги.
Норковая шубка мягко светилась в темноте. Я добрела до нее, стянула с вешалки, надела. В ней сразу стало теплее. Так, тепло одетая и готовая к любому призрачному холоду, я вернулась в спальню и подошла нерешительно к зеркалу.
Как и в прошлый раз, оно зловеще звало прикоснуться к нему.
Вот бы разбить его! Но не получится. И просто так переждать ночь не получится тоже. Сама не пойду, за мной придут.
Я протянула руку…
Перемещение было безболезненным и не сопровождалось никакими эффектами, даже легонькой тошноты или головокружения не возникло. Зато холод стал явственнее, и, несмотря на шубу и чулки, я покрылась мурашками.
Дедрик рассмеялся где-то неподалеку, и я пошла на его голос. Меня окружали обрывки теней и холодная пустота, но если я начинала вглядываться в эту пустоту, она в ответ менялась, множилась тенями и образами. Понимая, что так могу досмотреться до шизофрении, я зажмурилась.
— Бесполезно, — мягко произнес Фантом. — Кошмары не исчезнут, если закрыть глаза. И теплее не станет, даже если одеться в десять шуб.
— В ужасном месте ты обитаешь.
— Это не навсегда.
