— Вы в своем уме? Зачем вы кормите даймонов?
— Хочу и кормлю, — глядя на «зомби» настороженно, ответила я.
— Они — паразиты! И полезны только, когда голодны! Запомните — сытые они опасны, смертельно опасны!
Даймоны от криков короля разлетелись по разным концам комнаты, зависли под потолком подобно лампочкам, и дали много света, так что интимный полумрак сменился ярким освещением. В таком освещении стала еще заметнее потрепанность короля. Еще и по лицу его побежала тоненькая струйка крови… Смахнув ее небрежно, Рейн поглядел брезгливо на свои пальцы, а потом, так же брезгливо — на меня.
— Вы посмели меня ударить, — уничижительно проговорил он.
— Вы сами виноваты.
Хуже всего в такие моменты молчание. Особенно, когда оно такое долгое… Зато мне выдалась прекрасная возможность определить, что глаза у Рейна дымчатые, серо-голубые. Жаль только, взгляд — как у пыточных дел мастера.
— Вы ударили короля! — повторил Рейн так, будто сам еще не определился — злится он или удивляется.
— Не повышайте на меня голос! — воскликнула я и даже вперед шагнула. — Это ВЫ нарушили правила, ВЫ меня похитили, ВЫ меня втянули невесть во что! Вам и извиняться!
— Извиняться? — Его Величество чуть не подавились этими словами. — МНЕ?
Крик меня не испугал, наоборот, придал решимости отстаивать свою правоту.
— Да, вам! Я — тэгуи из другого мира, не ваша подданная и не ваша жена! Вы мне не указ! И еще — вы от меня зависите, потому что мы связаны! Так что у вас только один выход, Ваше Величество: извиниться и наладить со мной хорошие отношения!
Рейн сжал руки в кулаки, но пускать их в дело не решился. Ему удалость все-таки проглотить свою ярость и буркнуть:
— Как быстро вы научились приказывать!
— Я не приказывала, Ваше Величество. Я лишь подсказала вам, как лучше поступить.
— Кто вы такая, чтобы советовать? Чтобы поднимать на меня руку? Я видел вас в своем мире — вы всего лишь невзрачная нищая женщина, такая же невзрачная и нищая, как и ваше королевство!
— А вы красивый и богатый — много вам это счастья принесло? — вскинулась я в ответ.
Последовала еще одна дуэль взглядов — и выиграла я! Рейн и сам знал, что перегнул палку, что ошибся, и что страдаю из-за него я, поэтому он первый отвел взгляд и даже как будто немного сгорбился. Стало очевидно, как сильно он жалеет, что вообще полез на меня на диване.
— Вы меня спровоцировали, — наконец, произнес Рейн.
Я охнула.
— Вы подначивали, поддразнивали, вели себя так, будто хозяйка ситуации. Вас следовало поставить на место, — с истинно королевским бахвальством добавил Корбиниан.
Будь в моей руке бутылка, я бы огрела этого королька по голове еще раз! Хотя… он слукавил. Он не потому хотел меня изнасиловать на диване, что я его спровоцировала. Он все еще допускал, что я — его коварная женушка София Ласкер. Именно ее он хотел поставить на место. Именно ее он хотел напугать. А когда убедился еще раз, что я — не она, так сразу и поник.
— Извинитесь, — балансируя на грани вспышки гнева, сказала я. — И я вас прощу.
— А мне нужно ваше прощение?
— Да.
— Ваша самонадеянность отвратительна!
— В вас тоже есть кое-что отвратительное, но я пощажу вас и не стану озвучивать, что. Долго мы еще топтаться на месте будем, Ваше Величество? Может, вам стоит перестать срывать на мне злость и подумать?
— Я не срываю на вас злость!
— А что вы сейчас делаете? Кричите на меня!
— Потому что вы несете чушь!
— Я говорю разумные вещи, это вы несете чушь и творите глупости! Вы не обиженный мальчик, а король! Вспомните об этом!
— Да как вы смеете!
— Смею!
— Вы мегера! — прорычал взбешенный Рейн. — Замолчите!
— Терпите — сами меня украли!
— Замолчите уже, или я за себя не ручаюсь!
— А то что? Убьете? Давайте, Дитрич будет рад! Это сразу решит все ваши проблемы! Как это ловко: свалить всю вину на другого, а себя выставить правым! Да только это низко, низко и подло! И вы сами знаете это! — я наскакивала на короля, как воробышек — на кота.
И кот попятился…
— Извините! — сдался Рейн. — Извините меня! Я был уверен, что нашел ее! Я был уверен, что вы — это она! Особенно после того, как на вашей голове появилась корона! Я забыл, что такое сон, что такое отдых! Мне не нужна эта дрянь София — мне нужно спокойствие, как и всем остальным в Аксаре! Казнь — это был способ освободиться от прошлого! А теперь… что теперь? Королевство издыхает, как раненое животное — Саверьен душит налогами, Имбер готовится к нападению, недовольных все больше, снова плетутся заговоры. Все ждут от меня поступка! А я даже с самим собой справиться не могу, чего уж говорить о королевстве!
Рейн говорил еще, выплескивал скопившуюся на душе тяжесть. А я слушала так внимательно, как будто всю жизнь прожила в Аксаре и была в курсе, что это за Имбер и Саверьен и почему некая Кларисса-Виктория сослана на границу. Чем больше я слушала, чем больше смотрела на Рейна, тем яснее становилось: ответственность вот-вот его раздавит. Несмотря на весь свой мужественный и сумрачный вид, на свой возраст, он не король, а мальчишка. Обиженный, напуганный мальчишка. Он потому и спасовал передо мной, что не чувствует в себе силы, что ему не на что или не на кого опереться. А если и есть, на кого, то ему стыдно показывать свою слабость. Он же король!
Закончив говорить, Корбиниан посмотрел на меня тусклыми глазами. Ему было нужно выговориться, но он явно жалел, что сделал это в моем присутствии. Я и сама не знала, что делать и что говорить сейчас. Максимум, как я умею утешить, это брякнуть агрессивно: «Соберись, тряпка!». Но если я назову его еще и «тряпкой», это будет перебор. Поэтому я решила ответить откровенностью на откровенность.
— А мне изменил парень, — просто сказала я. — Но я не сильно расстроилась — меня все равно с утра до вечера не было дома, а на редких выходных я предпочитала отсыпаться. Я даже не плакала. Зато прямо на улице чуть не разревелась, когда меня уволили. Работа — это вся моя жизнь.
Корбиниан молчал. Наверное, недоумевает, с чего это я заговорила о себе…
— А семья? — спросил он.
— Есть отец. Депрессивный тюфяк, который любит приложиться к бутылке. Он без меня пропадет… — печально вздохнула я.
— Кто еще?
— Друзья. Но у тех свои семьи и все у них замечательно.
— Значит, только отец в вас по-настоящему нуждается.
— Да. Но даже не будь у меня никого дома, я все равно хотела бы вернуться. Я люблю свое тело и свой мир, Ваше Величество.
— А я люблю свой мир.
