Выражение лица Рейна стало неописуемым. Мне показалось, что он сейчас в лучших традициях гордых мужчин залепит мне пощечину и рыкнет что-то вроде: «Да как ты смеешь не принимать меня всерьез, кабинетная крыса!» Правда, насчет «кабинетной крысы» я погорячилась: он не мог знать, как давно ко мне приклеилось на работе это прозвище.
Однако король не дал мне пощечину и не накричал на меня. Все обстояло гораздо хуже: он пронизывающе смотрел на меня, и, судя по тому, какое у него было выражение лица, мои дела плохи. Рейн еще там, во дворце, успел сделать вывод насчет меня, но никому не сообщил, что это за вывод. Уверена, не только я сейчас переживаю, но и придворные тоже. Вот в чем проблема монархии: иногда слишком многое зависит от одного-единственного человека — короля!
— Раздевайтесь.
— Зачем? — растерялась я.
— Аксару нужен наследник. Чем быстрее, тем лучше. — Рейн легко скинул с себя полночно-синий кафтан и начал расстегивать пуговки нарядного камзола. — Или вам нужна помощь?
Я как завороженная смотрела на мужчину. Во-первых, потому что он обладатель той мужественной красоты, от которой подгибаются колени. Во-вторых, потому что раздевался он в высшей степени эротично. И, в-третьих, потому, что он сказал дикость. Из-за всего это мой ответ и запоздал:
— Нет.
— Не нужна помощь? Вряд ли вы справитесь одна с корсетом.
— Я не про корсет.
Рейн остался уже в одной только рубашке, такой белоснежной, что глаза слепило, да в брюках. Он так близко, что ему достаточно лишь протянуть руку, чтобы меня коснуться.
А мне некуда бежать.
— Нет, Ваше Величество.
— Кто-то спрашивает ваше мнение? — резко спросил Рейн и шагнул ко мне. Схватив меня за подбородок, мужчина приподнял мое лицо к свету даймонов и отчеканил: — Вы никто в Аксаре. У вас нет права чего-то требовать и хотеть. Радуйтесь, что вас не казнили, и не забывайте, что мое слово — закон. Я не намерен разбираться, можете ли вы навредить нам или нет. Вы лишь тело, полезное королевству, и я извлеку из него пользу!
— Ничего вы не извлечете! Я против!
Короли отказов не знают! Рейн легко толкнул меня на диванчик. Я задохнулась от возмущения, да еще и корсет неудачно впился в ребра, а в следующее мгновение меня придавило мужчиной ростом сто девяносто или около того с соответствующим весом. Он задрал мои юбки и начал стаскивать с меня панталоны.
Ах, так?! Я бы вцепилась этому насильнику в глаза и вообще устроила бы такую бучу, чтобы он потом еще долго о подобном думать боялся. Но тело-то у меня другое теперь — слабенькое, изнеженное, хрупкое. И придавленное, к тому же…
Поэтому пущу в ход тяжелую артиллерию!
— А ты совсем не изменился, Рейн, — насмешливо протянула я и провела пальчиком по его губам. — Хочешь меня так, что валишь, не в силах себя обуздать.
Мужчина словно окаменел. Я почувствовала, как замерло его сердце, пропустило удар. Пока король пребывал в изумлении, я дотянулась свободной рукой до столика, где еще оставалась бутылка виски, и покрепче ее ухватила. Рейн этого не заметил — еще бы, ведь его взгляд прилип к моему лицу! Побелевшие губы мужчины шевельнулись:
— София…
— Соня, — возразила я резко и грубо, чтобы он скорее пришел в себя. — Это был просто отвлекающий маневр, чтобы вы остановились. Слезайте с меня, Ваше Величество. Я считаю до пяти. Если не слезете, я стану очень злой. Итак: один, два…
— Шутишь?! — мужчина как-то умудрился вместить в сиплый шепот очень много ярости. — Да я…
Зря вы меня не послушали, Вашество!
Бутылка встретилась с головой короля, остатки виски пролились на диван, а Рейн, удивленно моргнув, обмяк. С трудом из-под него выбравшись, я встала на ковер у дивана, на четвереньках — потому что ноги дрожали, и потому что проклятый корсет все-таки меня подвел! Выровняв дыхание, я проверила, не сильно ли приложила Рейна бутылкой. Нет, не сильно — несколько порезов да набухающая прямо на глазах шишка. Я стряхнула с него осколки и отошла. Жить будет!
А что насчет меня? Жить ли мне после такого поступка?
Пока король «почивал», я встала, отдышалась, поправила кое-как корсет и пошла изучать комнату, чтобы занять себя хоть каким-то делом. Моя жизнь усложнялась с каждым часом, даже не так — с каждой минутой, и я не могла на это никак реагировать, потому что все еще не верила. Это все моя психика: врубила механизмы защиты и не дает осознать, что я серьезно вляпалась.
Ведь не бывает других миров, так? И магии нет… И переместиться из одного места в другое невозможно…
«А если возможно? Если все это — правда?» — мелькнула в голове мысль.
— А если это все правда, — сказала я вслух, чтобы легче было с этим примириться, — тогда надо как-то устраиваться.
Я вспомнила про корону, сняла ее, покрутила в руках. Хоть она и светится мягким золотом в свете даймонов, явно не из золота сделана, а из чего — сказать не могу. Причем в руках она кажется тяжелой, а на голове почему-то не ощущается. Когда король толкнул меня на диван, она с моей головы не упала.
Как там сказал Баргис? «Корона — не аксессуар, а ритуальный предмет».
Я водрузила «ритуальный предмет» туда, где он должен находиться, и стала дальше изучать комнату. Одно кресло, стол, выпивка на нем, нож, тарелка с засохшим сыром, цветастый ковер, роскошный диван. А ведь мебель не сочетается! Такое ощущение, что здесь действительно бывает только король, он же и притащил сюда по мелочи то, что ему нужно: диван, чтобы на нем спать, стол, чтобы за ним сидеть, кресло, ковер. К тому же, ни окон, ни дверей, ни ванной комнаты с туалетом я не заметила.
Только даймоны живут здесь.
Кстати, о даймонах — кружась, они стали подбираться к королю. Вспомнились слова Уэнделла о том, что эти духи питаются кровью. Интересно, как именно они будут пить кровь? Можно ли им вообще пробовать королевскую кровь?
— Эй, светлячки, — позвала я, не уверенная, что они меня слышат или понимают. — Если вы голодны, можете попробовать немного моей крови. Но, конечно, не за просто так. Я вам кровь — а вы мне будете помогать. Договорились?
Удивительно, но они подлетели ко мне, закружили вокруг вытянутой руки. На моей ладони все еще сочился кровью порез после ритуала. Я замерла, когда один шарик-даймон коснулся моей ладони. Вздрогнула — холодок! Следом за первым коснулся и второй, и я вновь ощутила холодок. Даймоны стали касаться меня активнее, «присасываться» к ране, наполняя руку неприятным тянущим ощущением. Света становилось все меньше и меньше, но меня это не волновало, потому что вблизи даймоны светились, мигали — то ли подмигивали мне, то ли общались друг с другом.
— Пошли прочь! — раздалось вдруг.
Я подскочила. Вставший после удара Рейн показался мне очень похожим на свеженького зомби: лицо белое, на лбу кровь, волосы всклокочены, глаза мутные. Размашистым движением отогнав «светлячков», мужчина рявкнул:
