Шум мотора нарастал. В манеже завозился и открыл глазки Андрей. Следом — Сашка.
— Деда едет? — оживился тот, деловито перелезая через опущенный бортик.
— Скорее крестная.
Я хотела было выйти встречать гостей на дорогу, но дверь в дом оглушительно хлопнула, и на крыльцо выскочил мой разгневанный муж. За три года нашего брака он вернул себе былую форму и теперь выглядел по-настоящему угрожающе. Я покосилась на Андрея, который, последовав примеру брата, тоже выбрался из манежа, и, надев на него панамку, двинулся к Птаху.
— Ну? И чего рычим? Дверями хлопаем? — спросила я, очерчивая пальцами выступающие под одеждой мышцы.
— Это я разбудил?
Я проследила за взглядом мужа и покачала головой:
— Нет. Просто выспались.
— Хорошо. А то я что-то и впрямь разошелся.
Из дома вышел невозмутимый Пашка. Света подбежала к нему и, заглянув в глаза, громко поинтересовалась:
— Он тебе ничего не сделал?
— О, да ради бога! — снова зарычал Птах.
— Свет, ну, ты как скажешь, — вступился за будущего тестя Пашка.
— Таки благословил? — улыбнулась я, понимая, что Соловьев спекся.
— А что с ними прикажешь делать?! — возмутился он. — Люблю, говорит. Женюсь…
— Ну, это не так уж и плохо.
— Да, наверное, — Данил немного расслабился и знакомым до боли движением забросил руку мне на плечи. — Только знаешь что?
— Ммм?
— Хорошо, что у нас пацаны. С этими девками одни проблемы.
Я закусила губу и отвернулась, пряча лукавый взгляд. Но зря я надеялась, что этот маневр ускользнет от внимания моего мужа.
— Что? Что это значит?
— Что именно?
— Вот эта твоя улыбочка!
— Понятия не имею, о чем ты, — пробормотала я и, высвободившись из захвата Птаховых крылышек, сбежала вниз по ступенькам навстречу подъезжающей машине.
Как я и рассчитывала, на время мой Птах отвлекся. Потому что гости. И смех, и вино… Катька с Колей и детьми, Нинка. Родители, баба Капа, которая, совсем раздумав умирать, после рождения двойни как будто сбросила десять лет. Мама Данила, подобревшая Светка с Пашкой и, конечно, птенчики. Без них никуда. Случившаяся во дворе отцовского дома беда здорово нас сплотила. Как будто обнулила все обиды и претензии. Мои родители приняли Данила без всяких вопросов. Может быть, конечно, свою роль сыграл и его репортаж, после которого ко мне потянулись пациенты со всей страны, но скорее эта оттепель была вызвана тем, что Птаха в принципе нельзя было не любить. Наши отношения со Светой тоже наладились. Думаю, она была благодарна мне за то, что ее отец больше не носится по горячим точкам. Как и Птахова мать. И только за это одно они приняли меня в семью безоговорочно. В общем, все сложилось как нельзя удачно.
Наши посиделки затянулись. С близкими людьми всегда так. Лишь когда все разбрелись по своим койкам, и мы с Данилом остались одни, он снова вернулся к главному.
— Я же правильно понял твои намеки? — спросил он, вдруг посерьезнев.
— Ты вообще все очень правильно понимаешь, — улыбаясь, заметила я.
— То есть девочка? Ты уверена? — я вскинула брови, и Птах сам себе ответил. — Ну, конечно, уверена. Черт!
— Знаешь, что-то ты не выглядишь счастливым, — поддела я мужа, впрочем, все про него понимая. А потому, нисколько не обижаясь на такую странную для кого-то реакцию.
— Просто… это же девочки. Вы же… ну, я не знаю. Вас любить надо, лелеять.
— Вот ты и лелей. Можешь хоть прямо сейчас начинать…
Данил огляделся по сторонам:
— Пацаны точно не проснутся?
— А ты не тяни резину, папочка, глядишь, и успеем.
Конец
