Я опрашивал посетителей, не успевая даже обдумывать их показания. Когда все наконец закончилось, я собирался пойти на обед, но был пойман Сергеем Юрьевичем, который потребовал отчет о моих разговорах. Но не успел я добраться до показаний второго свидетеля, как Сергей Юрьевич велел:
— Поехали в Шипаево, по дороге остальное обсудим.
И мы поехали.
— Значит, следователь от нас утаил, что все жертвы — члены этой странной секты, да?
— Ну не все, — поправил я. — У нас есть подтверждение, что как минимум десять жертв не жили дома и, больше того, собирались избавиться от городской недвижимости, чтобы переехать за город. О том, что все они были связаны с этим поселением в Шипаеве, достоверной информации нет. Еще трое под вопросом, поскольку их родственники с ними не жили и не общались. Они объявились только сейчас, когда всерьез встал вопрос с наследством.
— Да тут ежу понятно, что все они оттуда будут, — отмахнулся Сергей Юрьевич, энергично выворачивая руль одной рукой. — Вот ведь непорядочный следователь нам попался, а? Ховенко бы такой пакости не допустила. Она бы сразу сказала, что у нас за дело. А этот все тайком, все тайком. Не удивлюсь, если мы приедем туда, в это Шипаево, а там все поселение уже запаковано в герметичные пакеты и все мелом обведено, потому что следователь точно в курсе.
Ехали мы почти три часа. Помня рекомендации Светланы, я велел боссу свернуть возле проржавевшего автобуса налево, и вскоре мы увидели само поселение.
Оно действительно было небольшим, подъезжали к нему мы с горки, поэтому все отлично просматривалось. Территория и впрямь была огорожена не забором, а замкнутой кругом теплицей с укрепленной внешней стеной. В центре поселения стоял двухэтажный дом, за которым располагались какие-то невысокие постройки. От центрального дома и до ворот стройными рядами тянулись одинаковые одноэтажные дома. Людей на территории видно не было, наверняка все в теплицах и в этих постройках трудятся или сидят в домах.
Мы съехали вниз, к воротам. Заперто. Рождественский посигналил один раз, другой, но никто не вышел. Даже собаки не залаяли, если они там были.
Меня охватило чувство, словно я оказался в вымышленном мире, где бывают зомби, города вымирают полностью, а люди сбиваются в кучки и строят такие вот поселения, чтобы выжить и защититься от врагов.
Рождественский нажал на клаксон и не отпускал его.
Наконец в воротах открылась калитка, из которой выбежал энергичный молодой человек в черных шортах и футболке, он помахал нам, и Рождественский отпустил клаксон. Жить сразу стало легче.
Рождественский вышел из машины.
— Здравствуйте! — крикнул он, потому что молодой человек остановился на расстоянии. — Меня зовут Сергей Рождественский, я адвокат, и мне нужно поговорить с председателем! Это по поводу убитых жителей вашего поселения.
Молодой человек молчал, стоял и смотрел на Рождественского с очень странным выражением лица. Он немного наклонил голову, словно присматривался, но не делал никаких движений.
И вдруг раздался оглушительный выстрел.
От неожиданности и испуга я заорал. Сергей Юрьевич упал на землю на живот. Паника стрельнула в мозг, я открыл дверь и хотел было выбежать, но очередь из пуль ударила в дверь, от чего та захлопнулась. Я врос в кресло.
Очень медленно парень в шортах подошел к Рождественскому, наклонился, взял его за руки и медленно потащил к воротам. Я перелез на водительское место, надавил на клаксон и заорал:
— Отпусти его!
В ответ в лобовое стекло прилетела пуля, пробила его насквозь и впилась в подголовник кресла, на котором несколько секунд назад сидел я. Я резко вывернул руль и надавил на газ. Я собирался сбить этого подонка, но тогда я бы точно наехал на Рождественского. Я не думал, что его убили, я был уверен, что босс ранен, а значит, я могу ему навредить, а я должен как-то его спасти. Я снова вывернул руль, чтобы машина объехала Рождественского, но задела чувака в шортах. Я паниковал, глаза заливало потом, руки скользили по рулю, а машина ревела мотором. Я не знал, что делать, а парень тем временем уже перетаскивал Рождественского через порожек калитки. Еще секунда, и калитка захлопнулась.
И посыпались выстрелы, один за другим, лобовое стекло разлетелось тысячей осколков. Я вылез из машины, стряхивая стекло с головы и одежды, и крикнул:
— Я не вооружен!
Выстрелы прекратились. Калитка снова открылась, оттуда выбежали трое, в таких же шортах и футболках, как и первый парень. Они подбежали ко мне, и тот, что был по центру, самый мощный и устрашающий, прямо с разбега ударил меня головой в лоб, словно в бубен. Под оглушительный звон все потемнело.
* * *
— Вам нужно проснуться, давайте же.
Глаза не открывались, голова раскалывалась. Я разлепил губы, но ничего сказать не смог, горло пересохло.
— Хотите пить? Кивните, если да.
Я кивнул. В губы мне ткнулась трубочка, через которую я всосал в себя, наверное, литр воды.
— Я бы вас не будила, но вы ужасно храпите. Знаете, так страшно, словно задыхаетесь. А мне велели сделать все, чтобы вы не умерли, не приведи господь. Поэтому я решила вас разбудить.
Голос был молодой, женский.
Наконец мне удалось открыть глаза. В комнате было темно.
— Я не могу включить свет.
Возле меня на кровати сидела девушка, но я видел только копну волос и белую ночную рубашку, лица не разглядеть. Она держала в руках стакан с трубочкой. Стакан был наполовину полон, я выпил всего ничего, а казалось, не одну бутылку.
— Где я?
— Вы в гостях.
— Что с Сергеем Юрьевичем? С человеком, который был со мной? В него стреляли!
— Мне жаль, если так. Но мне ничего об этом не известно.
— А где я могу узнать?
— Сейчас нигде. Только утром, и то, если вам захотят сказать.
— Что значит захотят сказать?
— Попейте еще и постарайтесь уснуть, но не храпеть.
— Вы с ума сошли?! Мне нужно узнать, что с ним! Может быть, ему нужна помощь. А я спать буду?! Который час?
— Половина второго ночи. Из-за вас я не высплюсь, имейте совесть, укладывайтесь обратно, чего вы вскочили? Вас сильно приложили, голова, наверное, болит.
— Болит.
— Ну вот и лягте, — сказала девушка непререкаемым тоном, — вам полегчает. Чего доброго, еще вырвет вас, а я свежее белье постелила.
— Вы меня слышите вообще? Я говорю: в человека стреляли, я должен узнать, что с ним!
В комнате совсем не было окон. Мне не хватало воздуха. Я встал с кровати, стоя всегда дышится лучше. Ощупал лоб, шишка там была с кулак. Девушка вскочила и прошептала мне в ухо:
— Если вы разбудите моего брата, а он наверху, он снова ударит вас, или того хуже. Послушайте меня, я вам не враг. С вами никто не будет разговаривать ночью, ночью нужно спать. Тем, кто мешает спать, делают больно. Особенно вам, потому что вы — чужак.
