Она изогнула кисти под острыми углами – и алые линии пролегли по рукам Грея отражением ее собственных. Кровь закапала в тишину зала.
– Но, конечно, мои кости еще при мне. По ним резали снова и снова. Но ты – ты ведь забирал их, так?
Жуткий треск и влажное хлюпанье – и кости пальцев и кистей Грея посыпались на пол.
– А потом ты их убивал.
Сидни подняла руки и изогнула пальцы в неумолимых фигурах. В комнате запахло пеплом и пылью. Грей застыл на месте – не имея возможности двигаться, говорить. Сидни взмахнула рукой – и помещение погрузилось во мрак и тишину – остался только небольшой круг света, где стояли Сидни и Грей.
Из темноты возникли призраки. Блеклые и белые, с жуткими и мстительными лицами, с красными от крови руками. Шрамы светились серебром – рисунки ритуала, предназначенного для кражи магии.
Это были призраки убитых Греем женщин. Розы Морган. Хейли Ди. Лены Херманн. Мерайи Блэквуд. Эллисон Гласс. Плач и потрясенные возгласы пробежали по собравшимся: женщины были узнаны. Их имена произносили шепотом и криком.
Они надвинулись на него и, подобно менадам, начали рвать на куски. Содрали с него плоть, так что осталась только груда костей. Кости из кистей рук валялись отдельно, рассыпанными.
Призраки растаяли.
Свет загорелся.
Сидни сказала в телефон:
– Теперь ты в безопасности.
Ее голос четко прозвучал в гулкой тишине. А потом она перешагнула через груду костей и ушла.
* * *
Днем позже Сидни нанесла официальный визит в кабинет Мэдисон в офисных помещениях «Веллингтона и Кетчема». Секретарь встретила ее – и задержалась у двери.
– Я один раз с ним встречалась. Мне было так не по себе, что я попросила приятельницу позвонить мне якобы с неотложным делом, чтобы можно было уехать на такси. Я никогда никому не рассказывала, потому что он – Просперо, а я такая слабая, что меня даже ни в один Дом не берут. Да и было у меня только дурное предчувствие. Не знаю, стало ли мне легче или тяжелее, когда я узнала, что была права – и что была не единственной. Но, короче, спасибо.
Сидни кивнула:
– На здоровье.
– Новости расходятся быстро, – сказала Мэдисон. – Это действительно были их призраки?
Сидни покачала головой.
– Я не некромант, да и важнее было, чтобы он увидел их перед смертью, а не чтобы они снова смогли с ним взаимодействовать. Нет, это была просто иллюзия.
– Сидни!
Харпер ворвалась в кабинет и, не останавливаясь, бросилась к Сидни и крепко ее обняла. Сидни сначала напряглась, но потом, расслабившись, приняла объятия. Она даже осторожно и мягко обхватила ее руками.
– Спасибо! – сказала Харпер и отступила, стирая слезы со щек. – Я сегодня пойду к ней на могилу. Расскажу, что вы сделали.
– Расскажите и то, что сделали вы, – откликнулась Сидни. – Ей повезло иметь такую подругу.
Харпер ушла, все еще шмыгая носом.
Сидни опустилась в кресло.
– Как ты? – спросила Мэдисон.
– Устала. Буду рада, когда все закончится. – Магия в ее венах ощущалась, как тяжелый груз. У нее ныли суставы, пальцы побелели, словно обмороженные. Настанет момент, когда ей придется платить за ту силу, которую она вобрала в себя. Однако этот момент пока не наступил, а у нее еще остались дела. – Мне нужно назвать наследника.
– Кто-то уже прислал тебе вызов? Мерлин? Вот подонок! – возмутилась Мэдисон.
– Нет, но когда я вчера уходила, то вдруг поняла, что если бы Грею удалось обманом добиться победы, Майлз отдал бы ему Дом. Он – Глава Невидимого Мира, а у меня не осталось кровных родственников, которые бы обладали магией. Так что он мог бы просто его отдать.
– Мог бы попытаться, – завила Мэдисон. – Я бы загрузила его исками вплоть до следующего Поворота.
– Вот почему я бы передала его тебе, если бы могла.
– Прикуси язык! – воскликнула Мэдисон.
– По-моему, формально ты по крови мне кузина. Да и вообще – ты единственная, кого я могу считать своей семьей. Если бы ты не отреклась от магии, Дом стал бы твоим.
Мэдисон протянула руку через стол и сжала руку Сидни.
– Но раз уж ты это сделала, я не могу завещать его тебе, а сейчас Поворот. К тому же, знаешь ли, меня может сбить автобус. Я хочу обезопасить Дом и хочу обезопасить Грейс, так что на данный момент мне надо сделать все необходимое, чтобы назвать ее моим наследником.
Мэдисон вытащила из принтера несколько листков.
– Если готова к небольшому кровопусканию, можем сделать это прямо сейчас. Здесь наш упрощенный образец. Единственное, чем ты здесь распоряжаешься, – это Дом. Если захочешь написать нечто более сложное, приходи, когда закончится вся эта чепуха, и тогда составишь полное завещание.
– Отлично.
Сидни порезала большой палец, капнула кровью на бумагу, а потом прижала к ней подушечку указательного пальца. Девушка произнесла слово, придавшее ее действию обязательную силу – и отпечаток пальца стал золотым.
– И что дальше? – спросила Мэдисон.
– Я жду вызова от Майлза. Что, скорее всего, получится не слишком удачно – в основном потому, что он достаточно хитер, чтобы вызвать не Лорана, а Дом Просперо, и устроить поединок между Иэном и Ларой. И я подумываю о собственном вызове, хотя, наверное, магия будет сложной.
– Я готова тебе помочь, чем смогу, – сказала Мэдисон.
Сидни наклонилась вперед, а потом резко поставила на стол обе ладони, создавая себе упор.
– Сидни?
– Мусорку!
Мэдисон еле успела подать ей корзинку для мусора, чтобы поймать рвотные массы – с кровавыми и ярко-зелеными вкраплениями – которые выкашляла Сидни. В комнате завоняло гниющей растительностью.
– Извини. Откат становится все хуже.
– Ты, конечно, сказала, что решила составить завещание потому, что тебя может сбить автобус, – но, Сидни, ты не хочешь ничего мне рассказать? Кстати, я спрашиваю как твой друг, а не как поверенный.
– Все будет нормально, – ответила Сидни, стирая кровь с губ. – Это ничем не отличается от того, через что я проходила и прежде. Правда. Все просто сильнее, потому что магия была сильнее – и я использовала большее ее количество, чем обычно. Мне просто надо дотянуть до конца Поворота – и все закончится.
– Притворюсь, что поверила, и задам только еще один вопрос: ты уверена, что оно того стоит?
– Да.
Глава 24
Сидни плотнее закуталась в пальто и под ветром, вспарывающим слои пуха, стаскивающим шарф и перчатки, жалела, что эту встречу нельзя было назначить где-то в любом другом месте, а не здесь, на Бетесда-террас. Снег таял и заново замерзал столько раз, что потерял всю живописность. Он превратился в твердые сугробы желтого и бурого цвета, в которые вмерзли камни, окурки и нечто похуже. Воздух был таким же колким, как и ветер.
