После того, как все смогли полюбоваться ураганами и океанами, лавандовыми полями и сокровищами музеев, Иэн опустил руки.
Двери закрылись.
Первый этап Поворота завершился.
Глава 11
Сидни скрипела зубами, пока лодка везла ее в Дом Теней сквозь снег, неожиданно перешедший в ледяной дождь. Она была уверена: Шара снова вызвала ее просто для того, чтобы продемонстрировать, что может это сделать, и отрезать еще кусочек от ее рваной и измочаленной тени. Ее раздражало все: холод, темнота и необходимость подчиняться чужим прихотям.
Насквозь промокшая, замерзшая и с ломотой в костях, она была благодарна хотя бы тому, что Дом не повел ее какими-то окольными путями, а сразу допустил к Шаре.
– Поединки стали смертельными, – сказала Шара.
Воздух вокруг нее трещал и пощелкивал от мороза.
– Да, – подтвердила Сидни.
Магия, словно весна, текла под ее кожей, зеленая и влажная. Это не было настоящим теплом – здесь ему не было места, – но отчасти защищало от холода.
– И потому Дом требует бросить вызов. Дому Просперо.
Вот оно. Вот в чем исходно заключался план. Когда Шара объясняла, как именно Дом станет использовать ее в ходе Поворота, этот вызов был оговорен особо. Сидни согласилась, потому что тогда это для нее не имело значения, потому что тогда она видела только то, насколько хорошо это совпадает с ее собственными планами на этот Поворот.
– Есть ли какие-то сроки, в течение которых это следует выполнить?
– Вскоре. Не обязательно сразу же, но если Дом почувствует, что ты медлишь, будут последствия. Подозреваю, что тебе они не понравятся.
Шара изогнула пальцы – и Сидни почувствовала, как по ее коже поползли сотни лапок. Она не позволила себе содрогнуться.
– Будет что-то еще?
– Мне казалось, тебя это должно было обрадовать сильнее, Сидни, – отметила Шэра.
– Я всегда рада услужить Дому.
Ожидаемые слова, требуемые чувства.
– Именно поэтому Тени и дают тебе эту возможность: отомстить Дому, который тебя отверг. Ты ведь именно так это ощущаешь, верно? – Это выражение лица кто-то мог бы назвать улыбкой, слишком широкой и чересчур сладкой. – Что тебя отвергли и выбросили.
Многолетняя практика позволила ей остаться бесстрастной, не доставить Шаре удовольствия увидеть, что каждое слово было ножом, повернутым в ране.
– У меня нет Дома.
– Не считая Дома Теней. Ты всегда будешь частью Теней.
Шара протянула ей нож и ручку.
Сидни изо всех сил навалилась на боль от разрезаемой тени, позволяя боли заполнить ее, стать всем, что она сознает. Казалось, что с каждым ее приходом в эти стены количество тайн, которые надо прятать, все увеличивается, однако до сих пор ей удавалось их все скрывать – и она не допустит, чтобы сегодня это изменилось. Лучше перенести боль, чем выдать себя.
Она поставила подпись и вернулась под ледяной дождь.
* * *
Сидни хотелось, чтобы Мэдисон чувствовала себя непринужденно, так что снова назначила встречу в баре по соседству. Казалось, что в уютной обстановке не так жестоко будет просить человека совершать действия, результаты которых способны привести к увольнению, а в худшем случае и вовсе оказаться смертельными. Хотя она и была почти уверена, что сможет оградить Мэдисон от этого последнего варианта, но выпивка все же требовалась.
– Мне нужна информация, – сказала Сидни, когда заказанные напитки им подали, – о том, как наследуются Дома.
Требование Шары ее тревожило. Не то чтобы оно было неожиданным, да и Шара и Тени никогда не трудились давать объяснения: пистолету объяснений не дают, его просто наводят и стреляют, – однако ей необходимо было выяснить, что именно Шара получает от этой сделки. Что бы Шара ни говорила, этот вызов не связан с тем, что Тени пытаются дать Сидни возможность для личной мести. Ей нужно было понять, почему именно ее направляют по этому пути.
– Надо полагать, ты спрашиваешь не потому, что тебя можно поздравить, – заметила Мэдисон.
Сидни недоуменно на нее уставилась.
– Ясно. Ну, тогда надо говорить конкретнее: при каких обстоятельствах Дом будет наследоваться. Я имею в виду – не считая обычного завещания и объявленного наследника.
– Давай начнем с простого, – предложила Сидни. – Имеются прямые потомки, но наследники не объявлены.
– Это просто. В случае смерти или необратимой недееспособности все переходит в соответствии с обычным наследованием при отсутствии волеизъявления: сначала супруг или супруга, затем – любой биологический ребенок.
– Необратимой недееспособности? – переспросила Сидни.
– Серьезное психическое заболевание или повреждения мозга – такие, что препятствуют использованию магии, – или полная потеря магии, – пояснила Мэдисон. – Существуют юридические процедуры и меры предосторожности для установления обоих вариантов.
Сидни помешала свой коктейль.
– А что бывает, если имеется биологический наследник, которого не признали?
– Типа, случай пропавшего наследника? – Мэдисон оживилась. – Всегда о таком мечтала. Основное доказательство дает заклинание Пердиты или любые другие генетические чары, подтверждающие наследственность. «Пердита» считается самым точным, так что оно предпочтительно. После этого наследника представляют Дому, и если Дом его признает и открывает ему двери в присутствии свидетелей, то это уже неоспоримо.
– Признает? – снова уточнила Сидни.
– Материальные Дома имеют магические замки, которые распознают кровь той семьи, которой он принадлежит. Если Дом открыл перед тобой свои двери, то ты имеешь право в нем находиться.
– Интересно, – заметила Сидни. – Ладно. А что, если имеется известный биологический потомок, но его лишили наследства, а у Дома не объявлен наследник?
Мэдисон отпила большой глоток мартини.
– Речь больше не идет о чем-то гипотетическом, да?
На памяти ныне живущих существовал только один Дом, который лишил наследства одного из своих детей и не имел объявленного наследника: Просперо.
– Да, – признала Сидни, – не идет.
– И существует еще кто-то, кто наследник по крови и пройдет проверку Дома?
– Существует. Я знаю, как найти этого человека, и уверена, что он способен возглавить Дом.
Мэдисон зажмурилась.
– Надо еще выпить.
– Я угощаю, – сказала Сидни.
– Сидни, Дом, который мы обе так старательно не упоминаем, – это крупный и влиятельный Дом, и нет никаких признаков того, что его нынешний Глава собирается оставить свои обязанности. Я знаю, что у тебя есть планы – громадные страшные планы, и моя готовность тебя поддерживать не изменилась, но ты точно понимаешь, что делаешь?
