— Антыхин, ты мне нужен, — сказал вдруг посерьёзневший Романов. — Пойдём в машину или к тебе в офис. Поговорить надо.
— Можешь говорить здесь. Знакомься мой помощник Костя Драч.
Романов подал Косте руку и, поколебавшись немного, присел на скамейку.
— Я о деле, — он вынул из папки фотографию и подал Антыхину. — Вот отпечатки пальцев «некто», который «нежно погладил» тебя во дворе магазина.
— Можно я подарю это фото на память Косте? — спросил Антыхин. — Это его пальчики.
Романов удивлённо присвистнул.
— Вот как ты убеждаешься в профессиональной пригодности своих помощников. Любопытно.
— Это длинная история, — Антыхин снисходительно похлопал Романова по плечу. — При случае мы с Костей её когда-нибудь тебе расскажем.
— Понятно, — с сарказмом сказал Романов. — Отбился ты от рук Антыхин. У тебя от меня уже появились секреты. А вот у твоего друга Николая Романова всё как на ладони.
— Ну-ну, не виляй, — хитро улыбнулся Антыхин. — Я ведь понял, что пальчики только начало. У тебя в папочке, пожалуй, и бомба припасена?
— Припасена и ещё какая. Но прежде скажи, ты скифской чашей всё ещё занимаешься? А то, может быть, вы с помощником на какие-то другие дела переключились, а я со своей бомбой под ногами у вас болтаюсь?
— Не томи душу, Романов. Говори.
— Легко сказать — «говори», — хмыкнул Романов. — Учти, эта информация стоит не меньше ящика пива.
— Считай, что контракт мы уже подписали, — нетерпеливо сказал Антыхин.
Костя, пока не понимая словесной дуэли старых друзей, разумно помалкивал.
— В то, что я сейчас сообщу трудно поверить, но факты упрямая вещь, — сказал вновь посерьёзневший Романов. — Я сам проводил экспертизу, советовался со специалистами из столицы. И вот моё заключение: чашу никто не крал. Она просто превратилась в порошок. Рассыпалась, понимаешь?
— Не понимаю, — недоумённо ответил Антыхин. — Ты шутишь, Коля?
— В том то и дело, что нет. Когда древний металлург выливал чашу, в расплавленный металл то ли случайно, то ли специально попала неизвестная нам добавка, как называют её профессионалы — присадка. Эта добавка через тысячелетия превратила в один миг позолоченное серебро в порошок. А фигура скифа в плаще из чистого золота, вот она одна и сохранилась. Да, господа сыщики, такие чудеса творятся на белом свете.
Антыхин и Костя переглядывались между собой, не зная верить Романову или нет. Уж больно всё было похоже на сказку.
— Золотую фигуру скифа в плаще мы уже вернули в музей, — добавил Романов. — Так что можете пойти полюбоваться. Ну, как, Антыхин, свой ящик пива я честно заслужил?
Антыхин только молча кивнул головой.
Эпилог
Последние дни сентября были по-летнему жаркими. В лучах яркого солнца здание краеведческого музея чем-то неуловимо напоминало древнегреческий храм. В этот замечательный день, Антыхин привёл в музей Лену. У центрального входа их встретил Фейгин.
— Владимир Олегович, — угодливо доложил он. — У меня всё в порядке. Выполнил все ваши условия.
С опаской, поглядывая на Лену, Фейгин спросил:
— Вы с проверкой?
— Я с невестой, Аркадий Михайлович. А проверять вас будут другие. Мы хотим увидеть фигуру скифа в плаще. А то и она, не дай Бог, рассыплется, — не без намёка на старые грешки Фейгина, пошутил Антыхин.
— Что вы! Не говорите так, Владимир Олегович! Хватит с меня и чаши! — испуганно замахал руками директор музея.
Он побежал вперёд и, широко распахнув дверь, пригласил гостей войти.
В центральном зале, где раньше была выставлена чаша, в шкафу под стеклом на фоне чёрного бархата блестела золотая фигура скифа, а рядом с ней лежала греческая гемма с изображением молодой женщины.
— Как вы, говорите, звали этого человека? — спросил Антыхин у директора музея.
— Это, конечно, не точно, но мы предполагаем, что древний мастер изобразил скифского философа Анахарсиса. А рядом с фигурой я положил греческую гемму. Помните, я говорил, что она лежала внутри чаши, когда нам её подарили. Возможно, между геммой и чашей существовала какая-то связь.
— Можно мне посмотреть ближе? — спросила Лена.
— Да, конечно, — заискивающе улыбнулся Фейгин — Ведь вы мои почётные гости.
Он вынул из кармана лупу и подал Лене.
— Вот, пожалуйста. Она намного увеличивает изображение.
Лена внимательно посмотрела на фигуру скифа, а потом на гемму.
— Вы только не смейтесь. Может быть, я фантазирую, но мне кажется, что они любили друг друга.
— Гипотеза принимается, — с готовностью кивнул головой Фейгин. — Тем более что оба экспоната датированы одним временем.
— Заинтересовавшись, Антыхин обнял Лену и через её плечо заглянул в лупу.
— Знаешь, Лена, а ты похожа на эту греческую девушку.
— Вы даже тёзки, — подсказал Фейгин. — На обратной стороне геммы выгравировано имя — Елена.
Внезапно солнечный лучик из окна упал на золотую фигуру скифа и, отразившись, преломился в тёмно-зелёном стекле геммы.
«Вот мы и встретились», — как будто кто-то прошептал рядом.
— Что? — одновременно спросили Антыхин и Лена.
— Ты слышал? — шепнула она.
— Кажется, слышал, — так же шёпотом ответил он.
— Что? Сквозняк? — не понял директор. — Я сейчас прикрою форточку.
Они остались вдвоём.
— Хорошо, что мы встретились, — сказала Лена и прижалась к сильному плечу Антыхина.
