– Это хорошо, – согласилась я. – Потому что в школе сейчас все сами не свои.
Анджелина рассмеялась:
– Да, я слышала об этом желании. Даже Кайла подпала под его действие. Но я была здесь, поэтому, надо думать, меня оно не задело. – Она подтолкнула книгу ко мне. – Может, ты захочешь немного почитать, что я успела написать?
Я посмотрела на книгу, лежащую передо мной. Снова пережить то, что произошло в Облачном городе? И то, что сделала со мной Анна? Я крепко зажмурилась. Нет, вряд ли я сейчас это выдержу. Может, мне стало бы легче – а может, наоборот.
– Нет, наверное, не захочу… пока.
Анджелина и профессор Себастьян переглянулись.
– Хорошо, – сказала она. – Мы не станем принуждать тебя. Давай ты пока сосредоточишься на истории своей семьи. Будет лучше, если ты выяснишь всё как можно скорее – до того, как этим займётся твоя сестра. А как только понадобится, мы снова соберёмся вместе. И может быть, тогда ты будешь готова.
– Может быть, – не стала спорить я. – Спасибо вам за доверие, – добавила я, зная, что профессор Себастьян всегда требует от нас безупречной вежливости.
Анджелина палочкой подозвала к себе книгу и растаяла в воздухе.
Профессор Себастьян поглядел на меня с интересом:
– Что ж, ты можешь идти, но, пожалуйста, не забудь о своём домашнем задании.
Я застонала. Это задание мне очень не нравилось, но пожаловаться я не успела: дверь комнаты резко распахнулась, и в неё влетела Эл-Гри, теперь уже в человеческом облике, а вместе с ней и Максин.
– Угадайте что! – возбуждённо вскричала разрумянившаяся Максин. – Нам только что объявили! Сказочная исправительная школа будет ставить мюзикл!
Глава 10
Все на прослушивание!
Мюзикл?! В Сказочной исправительной школе?!
А что дальше? Небо падёт нам на головы?!
В следующие несколько дней, куда бы я ни пошла, все вокруг только и делали, что репетировали песни, отрабатывали жесты или разучивали тексты для предстоящих прослушиваний. Повсюду были развешаны объявления с предложениями «уроков актёрского мастерства» от профессора Харлоу, а также всех прочих, согласных покритиковать выступления учеников до начала прослушиваний. Я сама только из чистого любопытства сходила посмотреть, как Кайла исполняет на пробу «Три слепых мышонка». Я ожидала от профессора Харлоу чего угодно – либо что она будет орать и бесноваться, либо подвергнет её исполнение убийственно-бесстрастному ироничному разбору. Но только не того, что она к концу песенки прослезится, украдкой вытирая глаза!
– Джилли! – Ко мне со всех ног мчался Олли, в последний миг успев проскочить через схлопывающийся коридор. – Готова к прослушиванию? Я собираюсь спеть одну старинную пиратскую песню, очень задорную. Всё утро репетировал! – Он с воодушевлением пропел несколько нот. – Ну, что скажешь?
– Неплохо, – признала я. – Олли, а ты что, правда хочешь выступить в мюзикле?
Кажется, вопрос его обидел:
– Само собой! Я же получаю шанс спеть на сцене, в окружении прекрасных русалок, взирающих на меня с обожанием. Кто бы от такого отказался? Даже Джекс собирается что-нибудь спеть. Он ведь уже участвовал в мюзикле в Королевской Академии.
– Да, я слышала, – сухо сказала я, плотнее прижимая к груди книги, чтобы протиснуться в закрывающийся коридор.
Джекс уже не первый день хвастался своими актёрскими успехами в Королевской Академии, а теперь, считая себя экспертом, щедро делился с другими опытом и давал советы.
– А я буду расписывать декорации, – сообщила, нагнав нас, Джослин. Я, честно говоря, даже не сразу её узнала: так непривычно было видеть её в канареечно-жёлтом шёлковом платье с вышитым на груди гербом СИШ. Я заподозрила, что этот наряд она сшила сама, но спросить об этом не решилась. Джослин же ненавидит шитьё! И никогда не носит цветные платья! Куда катится Чароландия?!
Я вздохнула, и – пф! – передо мной появилось блюдо с пирожными.
– О-о-о, карамельные! – восхитился Олли. Они с Джослин быстренько схватили по одному, после чего блюдо окружили и другие ребята. Я поощрительно махнула им рукой – дескать, налетайте. Но не успевали они опустошить блюдо – как оно тут же наполнялось снова.
Пирожные, конечно, отличная штука, но после восьмого или девятого на них уже и глаза не смотрят. Даже от одного их запаха меня начинало слегка мутить.
– Джилли, ты в порядке? – Ко мне пробиралась Эл-Гри с тремя объёмистыми сценариями. На одном из них я увидела рисунок бобового стебля.
– Всё нормально, – отмахнулась я и глянула на её ношу. – А что это у тебя?
Эл-Гри застенчиво улыбнулась:
– Мюзикл, конечно! Его Джек сочинил.
– Джек?! Джек сочинил мюзикл?! – не веря своим ушам, переспросила я.
Эл-Гри энергично закивала:
– И между прочим, очень хороший! Он заготовил по экземпляру для каждого из преподавателей – надеется, что они предпочтут поставить мюзикл про его жизнь, а не тот, который предлагает мадам Клео, – «Ода к Чароландии». Который вообще неизвестно про что!
– Да уж, она такая скрытная! – согласилась с ней Джослин. – Они с Харлоу трудятся над её творением уже несколько дней, но пока никому ничего не показывают – хотят сделать сюрприз. Клео говорит, что это её «признание в любви нашему королевству». – Будь Джослин хоть немного похожа на себя обычную, она бы при этих словах фыркнула и закатила глаза. А сейчас она только вздохнула и мило улыбнулась. – Согласитесь, это так мило с её стороны.
– Конечно, – поддержала её Эл-Гри. – Но история Джека повествует о настоящем опасном приключении, которое найдёт отклик в душе каждого ученика СИШ. А на прослушивании он собирается исполнить отрывок из своего мюзикла под названием «Джек и бобовый стебель», и я пообещала, что выступлю вместе с ним. Вроде как дуэтом.
– Кряк! – Из сумки с учебниками на плече Максин высунулась Апельсинка.
Лично я считаю, что носить её в сумке неразумно: прожорливая утка готова была лопать всё что угодно, от фруктов до карманных часов, но Максин уверяла, что никто, кроме Апельсинки, не справится с охраной лампы. И тут с ней было не поспорить: я бы, например, дважды подумала, прежде чем попытаться утащить лампу в непосредственной близости от клюва этой птички.
– Как мило со стороны Джека, что он предложил тебе выступать вместе с ним. Я бы ни за что не решилась выйти на прослушивание в одиночку. – Максин потупила взгляд, и один её глаз нервно завертелся в глазнице.
– Но тебе и не придётся! – с воодушевлением замахала руками Эл-Гри. – Если хочешь, в нашем номере может быть ещё и третья партия. – Она чуть замялась, прикусив губу. – Это партия коровы. Не знаю, конечно, захочешь ли ты сыграть говорящую корову, но имей в виду, что у неё самые содержательные диалоги во всём мюзикле. Всякие выразительные «му» и всё такое прочее.
