Свитки «Долго и счастливо»
Доставлено вам по Волшебной Сети
Новостное издание номер один в Чароландии!
Правда ли, что нам в Чароландии ничто не угрожает?
Почему я тревожусь за нашу безопасность
Редакционная статья принцессы Розы
Феи всемогущие! Роза что, решила посеять в городе панику?! Интересно, что остальные принцессы думают о её статейках в свитках «Долго и Счастливо»?
Часы на площади снова пробили, и я сообразила, что у меня осталось всего несколько минут до назначенной встречи с Питом. Я обошла стороной людей, сгрудившихся возле статьи Розы, и направилась прямо в главный полицейский участок – штаб-квартиру гномской полиции. Признаться, до сих пор я ни разу не видела его изнутри: Пит вечно арестовывал меня то в моём доме, то в городе. Но сегодня бояться мне было нечего – сейчас я честный законопослушный гражданин, и… гм…
Фасад участка как раз ремонтировали. Давно пора: блестящий золотой герб весь покорёжился, одна из дверей сорвана с петель, окно выбито, часть кирпичной кладки раскрошилась и осыпалась.
– Да-да, Коблер, твоя работа. И твоего приятеля Джекса, конечно. Так вот лихо вы тогда прокатились на ковре-самолёте, – с ленцой сообщил Пит, выходя мне навстречу из маленькой боковой дверцы. – Ну как, довольна?
Я глядела на него сверху вниз. Когда этот коротышка не разъезжает на своём жеребце, он выглядит совсем мелким. Особенно если рядом не ошивается его закадычный дружок Олаф. Свою бороду он малость подстриг, и теперь она не покрывала всю его грудь, а оставляла на виду бейджик с надписью «Начальник гномской полиции Питер Стабридж». Стабридж? Так у него ещё и фамилия имеется? Не знала. К золотому значку на его лацкане были приколоты несколько цветных наградных ленточек, видимо, полученных от королевского двора. На красной значилось «За беспримерную храбрость во времена смуты». На жёлтой – «За верное служение королевскому двору». На голубой – «За победу в ежегодном полицейском конкурсе на лучший чили».
– На что это ты пялишься? – проворчал Пит. – Ладно уж, давай входи, раз пришла. – Шагая впереди, он повёл меня по длинному коридору. – Надеюсь, ты не разведданные собираешь. Я вообще до сих пор не понимаю, с чего вдруг профессор Себастьян решил, будто нам с тобой есть о чём разговаривать.
Следом за Питом я оказалась в помещении, которое, вероятно, являлось командным центром полиции: стены были сплошь увешаны картами, усеянными цветными кнопками, и листовками «разыскивается» с портретами всех злодеев королевства, включая и какого-то разбойника по имени Робин Гуд. Я резко обернулась, решив, что слышу голос Мири, – и действительно, зеркало на стене вдруг засветилось пурпурным светом.
– Королевский двор полагает, что в настоящее время этот след неперспективен в разработке, – сообщило оно маленькому эльфу с длинной рыжей бородой. – Но мы благодарны вам за бдительность!
Зеркало потемнело, а я задумалась: чей это след имелся в виду? Уж не Румпельштильцхена ли?
– Хорош ворон считать, – буркнул мне Пит. – Можно подумать, я могу целые рабочие дни тратить на какие-то школьные проекты.
Из этого помещения мы перешли в коридор, разделённый на отдельные клетушки – камеры для арестованных. Они оказались битком набиты: здесь были огры, эльфы, лесные духи и даже несколько фей. Один эльф, поймав мой взгляд, запустил в меня своей миской. Я инстинктивно пригнулась, не сообразив, что миску неизбежно остановит решётка камеры.
Пит хмыкнул:
– Да уж, старайся держаться у стеночки, подальше от них. – Он смерил пленников грозным взглядом. – Они, знаешь ли, делаются малость раздражительными, если запереть их тут почти на неделю. Но ни один из вас, – повысил он голос, обращаясь к заключённым, – не выйдет отсюда, пока я не услышу во всех подробностях, что произошло с торговым центром «Троллий Мост»! – Пит перевёл взгляд на меня, и я заметила в его чёрных глазках блеск любопытства. – Целое каменное здание вдруг взяло и исчезло – как корова языком слизнула. Прямо чудеса какие-то. – Из какой-то камеры донёсся ехидный смешок. Пит развернулся и громыхнул по решётке. – Весело вам, да? Вот только будет ли вам так же весело, когда я оставлю вас мариноваться здесь ещё недельку, а? Сейчас вы нос воротите от размазни, которой вас кормят, а пройдёт ещё десяток дней – она вам мёдом покажется! – Раздался грохот мисок по железным прутьям, и Пит подал мне знак уходить. – Пойдём лучше поговорим у меня в кабинете. Дадим этим ребятам время поразмыслить о своём поведении.
Когда мы оказались у дверей его кабинета, я обратила внимание, что табличка с именем Пита прибита выше его головы, но дверная ручка приделана низко, чтобы ему было удобно ею пользоваться. Он распахнул дверь, пропуская меня вперёд.
– Ну садись, – махнул он мне, обходя свой стол и вспрыгивая на высокое кресло. Усевшись, он поработал каким-то рычагом, и кресло приподнялось ещё выше: теперь он мог смотреть на меня сверху вниз. Я устроилась в кресле напротив и огляделась. Повсюду мой взгляд натыкался на портреты в рамках – Пит рядом с Белоснежкой в самых разных местах (видно, когда-то они много общались), а также Пит во дворце во время какой-то церемонии – возможно, посвящения в рыцари. Ещё здесь был рисунок – портрет Пита, выполненный явно детской рукой и стоящий в рамке на рабочем столе. Это оказалось неожиданно трогательно, и я решила, что всю жизнь была к нему несправедлива.
– Ну так и с чего вдруг ты решила пристать со своим школьным проектом именно ко мне? – Пит подался вперёд, скрестив руки на груди. – Вроде я тебе не очень-то нравлюсь.
Истинная правда.
– Неправда, – дипломатично возразила я. – Я всегда восхищалась тобой: ведь в те времена, когда я ещё промышляла воровством, тебе… гм… всегда удавалось оказаться на шаг впереди меня.
И это тоже враньё. Я как раз очень гордилась, что мне чаще всего удавалось улизнуть у него из-под носа.
Пит поглядел на меня с подозрением:
– Да уж, ты заставляла меня побегать. – Кажется, он меня раскусил.
– Знаю и прошу за это прощения. Но если бы не ты, я бы до сих пор болталась на улицах и воровала всякую мелочь. А сейчас я наполовину исправившаяся воровка с заметными положительными сдвигами в поведении. – Что ж, это хотя бы отчасти правда. Но, судя по лицу Пита, полностью убедить его в моей искренности мне так и не удалось. – Именно поэтому профессор Себастьян и предложил мне встретиться с тобой сегодня. Чтобы я могла побольше узнать о твоей профессии.
Похоже, коротышка почуял недоброе:
– А это ещё зачем?
Я обвела взглядом развешанные по стенам грамоты Пита и портреты, свидетельствующие о его достижениях. Прислушалась к ворчанию и жалобам преступников в камерах. Подумала о суете, царящей в командном центре, об азарте, который чувствуешь, когда нападаешь на след злодея. О страстном желании поймать его до того, как он успеет натворить бед и скрыться. Остановить такого, как Румпельштильцхен.
