Живчик же помалкивал. Он тщательно обнюхал открытку от Альберто Томбеллини, и запах ему показался странным. Пахло опилками, попкорном и ещё… чем-то, но это «что-то» никак не давалось в лапу. И всё же Живчику стало не по себе, и он тихо взвизгнул, будто икнул.
– Ты чего, Живчик? – всполошилась Винни, оторвавшись от восторгов.
– Ничего, всё в порядке! – Живчик закрутил попой, чтобы казалось, что крутит хвостом. – Видишь?
Винни так радовалась, что Живчику очень хотелось, чтобы он ошибся.
Глава 8. Цирковой сюрприз
Цирк Томбеллини возник будто бы ниоткуда прямо посреди ночи. Никто не слышал, как он прибыл. Никто не слышал, как раскинули цирковой шатёр. Можно было подумать, что он просто прилетел по воздуху или соткался из утреннего тумана, наподобие бархатистого гриба.
Цирк был прекрасен. Высокий шатёр, прямо будто бы из сна. Его обрамляли широкие полосы одуванно-жёлтого и землянично-алого цветов, сверху развевались флаги. Двери сияли морской синевой, украшенные серебряными звёздами и отороченные золотою каймой. На тросах трепетали разноцветные флажки. Шатёр цирка Томбеллини был действительно хоть куда.
Любимцы прижались клювами, мордами и носами к чердачному окну, пихаясь и толкаясь – каждому хотелось видеть получше. Сопровождалось это множеством «ухов» и «пухов».
– Здо́рово! – выдохнул Мартин.
– Там наверняка есть жонглёры с ложками! – объявил Орландо. – Пойдём посмотрим!
Они как раз потянулись к двери, но тут Живчик заметил что-то в проёме шатра. Усы у него встопорщились, а его собачье чутьё обострилось. Живчик понял: настало Время Громкого Лая.
– ГАВ! ГАВ! ГАВ!
– Ты чего, пёсик-мосик? – удивился Орландо. – Бейлочку увидал?
– Там что-то есть, вон там, в проёме шатра. Я точно видел, – проворчал Живчик, плотно прижавшись носом к оконному стеклу. Хвост у него вытянулся в струнку и подрагивал.
– Есть-есть, дружище, – успокоил его Валентин, поглаживая свои длинные уши. – Там цирк. В нём внутри чего только нет. Идём, очень хочется выяснить, как там с акробатами.
– Да, Живчик, идём! – поддержал зайца Габриэль и захлопал крыльями.
Живчик соскочил с подоконника, сдерживая рычание, которое так и рвалось наружу.
Мартин погладил его по лапе:
– Ладно, приятель, ты чего-то напридумывал. Ну что с этим поделаешь, ты же пёс. Все вы собаки такие. Идём, там будет весело!
Лорд Пеппер уже вышел на лужайку, чтобы поприветствовать новых гостей. Он напялил на голову нечто из перьев, какие носят по торжественным случаям вожди индейского племени сиу, поскольку случай был действительно особый. На леди П. было шёлковое вечернее платье. Она сварила к завтраку полную кастрюлю Циркового супа и теперь разбрызгивала его по газону.
Навстречу им шагнул пожилой человек в долгополом красном кафтане со сверкающими медными пуговицами. Он вытянул вперёд затянутую в перчатку руку, которую лорд Пеппер тут же схватил и затряс со всей мочи.
– Бонджорно! Бонджорно! – поздоровался новоприбывший. – Меня зовут Альберто Томбеллини, я – шпрехшталмейстер цирка Томбеллини. Для нас особая честь выступать в Старкроссе.
Лорд Пеппер прямо-таки засветился от счастья.
– Дружище, я так рад с вами познакомиться! Ничего себе – в Старкросс приехал настоящий цирк! То-то бы мои предки порадовались! Я – лорд Гектор Пеппер, а это моя жена Исадора.
– А, прекрасная Исадора! – проговорил Альберто с итальянским акцентом, склоняясь в поклоне и целуя ей руку. – Кулинариа фантастика! Счастлив познакомиться, белла синьора.
Леди П. от волнения утратила дар речи, а потому просто покраснела и попыталась не перемазать лиф платья розовым супом.
Лорд Пеппер с гордостью обвил жену рукой.
– Позвольте также представить вам мою дочь, леди Виннифред-Клементину-Виолетту-Араминту Пеппер. Она особенно очаровательна.
Он указал на Винни и выпятил грудь.
– Па-а-а-ап! – скривилась Винни. А потом шагнула вперёд и протянула руку: – Рада познакомиться, мистер Томбеллини. Все зовут меня просто Винни.
Альберто крепко пожал ей руку, а потом подмигнул.
– Ах, Винни Пеппер! Какая ты умница, что нашла правильный адрес. Спасибо за приглашение. Меня друзья зовут Берти, а я подозреваю – нет, я даже уверен, – что мы подружимся.
Лицо у него было круглое и блестящее, как розовое яблочко. На верхней губе топорщились серебристые усики, загибавшиеся вверх на концах. Лицо Альберто Томбеллини казалось дружелюбным и добродушным, однако Винни заметила, что в его тёмно-карих глазах затаилась грусть.
И тут Берти вдруг хлопнул в ладоши, прервав молчание и заставив всех подскочить.
– Цирковой суп! Как же нам повезло! На мой вкус, не может быть ничего прелестнее розового супа на завтрак. Ага, там плавают кусочки сосисок и карамелек? Какая изобретательность, хотя я бы предпочёл приберечь свою порцию на потом. Идёмте, я вас познакомлю со своей труппой.
Он махнул рукой в сторону шатра.
– Ну, что скажешь? – шёпотом спросила Винни у подскочившего к ней Живчика.
– Что-то мне подсказывает, что не так он прост, как кажется, – ответил Живчик, принюхиваясь.
– Вот и мне тоже, – пробормотала Винни, заходя в шатёр.
Живчик затрусил за ней следом, решив, однако, пока оставить при себе то, что сумел-таки распознать, – третий, загадочный запах с открытки.
Глава 9. Тайны труппы
В запахах Живчик разбирался очень хорошо. Люди-то знать не знают, что у каждого чувства есть свой запах: это такая собачья тайна. Например, счастливые люди пахнут, как горячая булка с маслом, а хмурые люди – ржавыми гвоздями и тиной.
Запах разбитого сердца Живчик раньше чувствовал только один раз: так пахло от Винни. И запах этот держался после его смерти долго-долго: странная смесь соли, тумана, жёлтых одуванчиков, пустых ящиков стола, опавших листьев и слабый-слабый налёт фиалки. Тем же самым пахло и от Берти Томбеллини, и от его открытки. Живчику даже думать об этом было больно. Хвост у него поджимался, уши опадали. Что-то тут было не так. Живчику это не понравилось, а потому он попытался переключиться на шатёр.
Что удивительно, изнутри шатёр казался гораздо больше, чем снаружи. Призраки устроились в нём по-домашнему – растянулись на рядах деревянных кресел, тянувшихся по кругу. В середине находился большой манеж, ярко освещённый и посыпанный опилками.
