Татьяна оглянулась, и в зеленом воздушном потоке солнечного леса увидела черную мужскую фигурку – приставленный к ним человек Седова, следующий за ними по пятам по лесной дороге, заметно отстал.
Машенька и Ваня носились друг за другом, и солнечная рябь играла в их светлых блестящих волосах. Они хохотали, визжали, и им не было никакого дела до взрослых, до их проблем и страхов. Правда, иногда, особенно вечерами, они грустили, звали маму, папу, просили, чтобы Татьяна позвонила им по телефону. Татьяна рассказывала им сказку о том, что у мамы работа и что она скоро приедет, а папа – папа улетел на небо, потому что его позвал Боженька. Ничего другого Татьяна придумать просто не могла.
– Но это все же лучше, чем если бы ты была одна, без охраны, – испытывая непонятно почему чувство вины перед женой, отвечал Борисов, – Сегодня Седов обещал сам приехать к тебе и дать телефон, по которому ты могла бы говорить с Женей.
– Ты серьезно? Правда? Ну наконец-то! – с облегчением выдохнула воздух Татьяна и вдруг, окончательно осознав новость, уже по-настоящему обрадовалась, да так, что даже заплакала.
Борисовы заимели по отдельному телефону с новыми сим-картами, оформленными на знакомых, чтобы разговаривать, и, горько усмехаясь, называли себя шпионами.
– А как там, в магазине?
Под магазином Татьяна подразумевала «залетаевский» огромный бизнес, который теперь контролировался ее мужем.
– Как Румянцев, справляется? Вы с ним ладите? – Она почти каждый день задавала одни и те же вопросы, и когда Григорий отвечал ей, что все в порядке, она на время успокаивалась, но потом, с трудом представляя себе весь объем работы и, главное, ответственности, что легли на плечи мужа, снова начинала переживать.
– Петя – молодец, большая умница. Уверен, что, когда Женя вернется, она оценит и его организаторские способности, и повышенное и такое редкое сейчас чувство ответственности, и его искреннее желание помочь ей. Такой скромный человек, в отличие от Кирилла… Ему характера, конечно, не хватает, твердости, что ли…
– Хоть бы Женя поскорее вернулась, у меня уже нервы ни к черту.
И эту фразу Татьяна повторяла постоянно, словно, озвучив свои чувства, она могла надеяться хоть на какое-то облегчение.
– Но знаешь… Прямо не знаю, как и сказать… – вдруг продолжил Григорий, и это вместо того, чтобы уже свернуть разговор. – Румянцев постоянно общается с каким-то Олегом. И когда я, к примеру, вхожу в его кабинет, он тотчас прекращает разговор и сидит, таращаясь на меня, словно его застали врасплох, моргает глазами.
– С Олегом? И что?
– Как что? Олег – так звали сына Володи, помнишь, я тебе рассказывал.
– Да мало ли Олегов на свете… А краснеет он потому, что отвлекается на личные разговоры, вместо того чтобы работать, а поскольку ты его шеф, во всяком случае, пока, вот он и волнуется…
– Как-то все это неубедительно, – отозвался Григорий, – Ладно, разберемся. В конце концов, у нас есть служба безопасности, я поговорю с начальником, пусть пробьют номер, по которому Румянцев постоянно названивает, узнаем, что это за Олег.
– Ну хорошо, дорогой. Нам уже пора возвращаться, скоро обед. Накормлю наших котят и уложу спать.
Поговорив с женой, Борисов вышел из огромного прохладного склада «Бони», где они с охранником проверяли установленные повсюду видеокамеры и, пробежав по плавящемуся на жарком солнце асфальту, сел в машину, включил кондиционер.
«Знал бы ты, Володя, что здесь творится после твоего ухода, – подумал он с грустью, глядя на сверкающий на солнце гигантский стеклянный купол склада, – Оставил на Женьку весь свой бизнес, детишек… Рановато ты ушел, друг. Говорил я тебе, поезжай в Израиль, я ведь уже и с доктором договорился, сделали бы шунтирование, и жил бы себе спокойно еще много лет. Времени у тебя не было…»
Почти каждый вечер он встречался с Седовым. Поскольку Жени не было, только он мог ответить на какие-то вопросы, связанные с семьей Залетаевых. А Седов точно не сидел сложа руки. Он работал одновременно над несколькими версиями, все тщательно проверял, куда-то ездил, звонил, отправлял куда-то своих людей, а теперь вот перед подругами Жени, которых подозревал, как и вообще всех вокруг, играл роль доброго ангела, который взял под свое крыло ее детей.
– Вот, смотри, Григорий Сергеевич, только внимательно…
И Седов развернул к Борисову ноутбук, на котором он увидел часть залетаевского дома, охранную будку, ворота и человека в черном капюшоне, который выбегал из калитки.
– Где вы нашли это видео?
– Нашли вот, – уклончиво ответил ему следователь. – Этот человек стрелял в детской. Вы узнаете его? Он хотя бы кого-нибудь вам напоминает?
Борисов просмотрел видео несколько раз. Высокий, крупный мужчина. Если бы Залетаев не умер, он принял бы того человека за него! Очень уж похож.
Он поделился своими впечатлениями с Седовым.
– Но Залетаев мертв.
– Вот точно его рост, комплекция… Правда, он бейсболки не носил. Не любил вообще головные уборы.
Борисов и сам ужаснулся тому, что сказал. Да при чем здесь вообще Залетаев?!
– А его сын, Олег, мог быть такой же комплекции?
– Наверное, я не знаю…
– Он пропал в Сербии, давно… И если он жив, то уж у него точно был бы мотив, сами понимаете.
– Да, жаль, что совсем не видно лица… – вздохнул Борисов. – Надо же, даже видео имеется, но этот капюшон… Он и голову наклонил, чтобы его никто не увидел. Зараза!
Седов набрал номер и протянул телефон Борисову.
– Можете поговорить с Женей, если, конечно, ее подруга, которой принадлежит телефон, сейчас рядом с ней…
Борисов, волнуясь, схватил телефон. И когда после длинных гудков услышал голос Жени, его словно отпустило. Жива и здорова.
– Женя, дорогая, привет! Как ты?
– Дядя Гриша! – услышал он ее радостный возглас, – Господи, как же я рада! Как Машенька, Ванечка?
– Успокойся, все в порядке. Приедешь, не узнаешь их! Поправились, загорели! В санатории есть бассейн для детей, они там плещутся каждый день! У нас жара стоит… Все прекрасно! А ты? Ты как?
– Я занимаюсь делами, потом расскажу в подробностях… Не уверена уже, что правильно поступила, уехав, но будем надеяться, что все наладится… Я в Варне, мне надо убедиться, что… Ладно, все потом. Потом. Чтобы не сглазить! Господи, как же я соскучилась по детям, по вам, по своему дому, по Москве! Очень надеюсь, что Седов разберется, найдет этого гада…
Седов сделал ему знак, и Борисов свернул разговор, попрощался с Женей.
– Вы пришлите мне последние фотографии детей, можно короткие видео, я в скором времени встречусь с Женей и покажу их ей.
– Да-да, конечно! Снимков полно! Моя жена, Татьяна, постоянно их фотографирует. Ну ладно, Валерий Николаевич, пойду я. Жаль, что не мог помочь, не узнал в этом черном капюшоне никого… Да и как там узнаешь? И спасибо, что дали поговорить с Женей. Хоть голос ее услышал.
