- Не хотите перепроверить достоверность информации? - не унималась она.
- Зачем? Эдгард не стал бы мне лгать, - встала на защиту брата. Я привыкла безоглядно доверять человеку, с которым выросла бок о бок. Какой ему прок обманывать собственную сестру, если он сам терпеть не мог Морриса-младшего?
Обстановка в комнате начала накаляться. Хоть собеседница не сделала больше ни единой попытки, было видно, что мой ответ ей пришелся не по душе. Я не хотела, чтобы между нами вышла размолвка, поэтому решила сменить тему разговора:
- Как думаете, Джеральд может уподобиться своему дядюшке и попытаться разорвать со мной помолвку?
- Маловероятно. Отец ему этого не позволит. Моррисы дорожат своей репутацией и не позволят, чтобы тень позора легла на их семейство, - отозвалась профессор Кид с задумчивым видом.
Казалось, мыслями она была далеко отсюда, словно что-то затевала, и это заставляло меня нервничать. В какой-то момент женщина встрепенулась и вновь с привычным спокойствием вымолвила:
- Не мое дело, конечно, но будьте предельно осторожны с младшим преподавателем Альварес. Она положила глаз на магистра Виттера и сделает все, чтобы устранить неугодных ей соперниц. Пусть даже надуманных.
- Это я уже поняла. Только мне невдомек, почему она отвергла столько заманчивых предложений и осталась в академии, - недоуменно протянула я.
- Признаюсь, меня и саму долго тревожил этот вопрос. Но, думаю, ответ очень прост. Скорее всего, девушка потеряла дар.
- Как так? - я ощутила, как челюсть упала и отдавила ноги. Похоже, сегодня у меня вечер сплошных открытий.
- Подобное случается довольно часто среди предсказателей.
- Почему вы так решили? - мне по-прежнему не верилось в услышанное.
- Раз вы поделились секретом, то и я открою вам одну небольшую тайну. Буквально за неделю до защиты диплома магистр Алкиной обратился к аттестационной комиссии с загадочной просьбой. Он хотел, чтобы при выступлении адептки Альварес все приняли ее рассказ за чистую монету. Я тогда не придала значения его словам. Но чуть позже, после оглашения ваших результатов, профессор ясновидения и прорицания из Вандерлиркской академии поведал мне за чашечкой кофе, что история Вероники - сплошная небылица. В ней не было ни слова правды.
- Получается, незадолго до выпуска с ней что-то случилось, и магистр Алкиной знал об этом, - теперь я взялась постукивать пальцем по столу.
- Именно так. Он и уговорил архимага Кингсли оставить ее в академии.
- Интересно, какая ему с этого выгода?
- Чего не знаю, того не знаю. Засиделась я у вас, леди Хант. Время уже позднее, - последним глотком профессор Кид допила остатки чая и поднялась из-за стола.
Я последовала ее примеру и направилась в прихожую, чтобы проводить гостью.
- Позвольте дать вам один маленький совет, коллега. Попробуйте все же разобраться в том, что испытываете к магистру Виттеру. Узнайте его получше. Вдруг это судьба? Только не забудьте отбросить чувство вины. В браке с Моррисом вы будете обречены на страдания. Все люди - рабы своих привычек. Спокойной ночи, леди Хант, - попрощалась она и покинула комнату, оставив меня в растерянности.
Слова профессора Кид сильно запали в душу, и я впервые за долгое время не знала, как правильно поступить.
Глава 6
Было далеко за полночь, а я все сидела на подоконнике, обхватив ноги руками, смотрела в темноту и размышляла над услышанным. Возможно, мне следовало отправиться спать, едва закончила писать планы лекций, однако профессору Кид удалось пробить брешь в броне моей души, освободить от оков самопожертвования бунтарскую натуру, не желающую мириться с горькой участью стать женой такого развратника, как Джеральд Моррис. И это грозило обернуться бедой не только для меня, но и для моей семьи.
Первые пять лет после помолвки я причисляла себя к счастливицам, любимицам судьбы. Ходила по родному городу с гордо расправленными плечами и высоко задранным носом, а затем все пошло наперекосяк. Год сменялся годом, но ничего не менялось. В какой-то момент я вообразила, что сама виновата в холодности наших отношений и постаралась оживить их: прихорашивалась к приходу Джеральда не по одному часу, излишне выражала радость при встрече, кокетливо улыбалась, но лед между нами так и не тронулся. По истечении трех месяцев я бросила безрезультатные попытки сблизиться с ним. И если бы ни помолвочное кольцо на пальце, редкие визиты жениха и совместные появления на балах, давно подумала бы, что и вовсе не имею к Джеральду Моррису никакого отношения.
Вдобавок со временем ко мне приклеилось прозвище «вечно помолвленная Меган», заставившее посмотреть на свое положение немного иначе, понять, какая роль моей персоне отводилась в предстоящем браке - продолжить род Моррисов. И не более. Именно тогда у меня открылись глаза, и я увидела за внешним лоском и обаятельными манерами жениха порочность его души. Но даже после этого я по-прежнему продолжала тешить себя надеждой, что однажды он изменится. А что мне еще оставалось? Я понимала, что дурные мысли не приведут ни к чему хорошему. Правда, после пожара они практически не выходили из головы, хотя я всячески пыталась выдворить их оттуда. Возможно, именно поэтому я восторгалась смелостью профессора Кид. Не каждый решится бросить вызов обществу в наши дни, что уж говорить про те времена, когда нравы были более суровыми. Женщина отличалась умом и сообразительностью. Даже будучи молодой, она не могла не понимать, чем для нее обернется побег. Клеймо позора до сих пор преследовало ее имя. Профессор Кид знала, что двери в высший свет для нее навсегда закроются, догадывалась, что ее ждет нелегкое будущее. Тем не менее это не остановило женщину.
Однако на пару с восхищением в голове рождалось множество вопросов. Что в большей степени толкнуло профессора Кид на поступок, вызвавший немало пересудов: любовь к мужчине или ненависть к Моррису? Не было ли ей жаль оставлять ради безродного молодого человека прежнюю жизнь? Простили ли ее родные? Если нет, как она пережила разрыв с семьей?
Это были запретные мысли. Следовало немедленно перестать об этом думать, но они сами всплывали в сознании. Мое второе бунтарское «я» не желало униматься. Оно уговаривало меня последовать совету умудренной жизнью женщины, довериться ей. И хоть мне часто доводилось ошибаться в людях, шестое чувство подсказывало, что в этот раз все будет иначе. Ведь некогда профессору Кид довелось побывать в моей шкуре. И тот момент, что она являлась на протяжении восьми лет невестой Ролана Морриса, добавлял весомости ее словам.
Но почему женщина настаивала на том, чтобы я разобралась в своих чувствах к Стефану? Отчего решила, что я по-прежнему нравлюсь старому знакомому? Вдруг ошиблась? Может, он на самом деле видит во мне теперь только сестру лучшего друга? А что, если она обладала даром предсказания и знала что-то важное, однако не хотела пока этим делиться?
Получить ответы едва ли не на все возникшие вопросы было не так сложно, как казалось на первый взгляд. Всего-то провести пару экспериментов. После долгих взвешиваний «за» и «против» я решила прислушаться к профессору Кид. И тренировки на заднем дворе академии подходили для этого как нельзя лучше. Хотя теперь, обладая мощным артефактом, я могла и вовсе не развивать другую стихию, оставить ее в зародыше, дождаться окончания исправительных работ и позабыть по возвращении домой о проблеме. Но раз я вознамерилась докопаться до истины, придется пожертвовать сном и продолжить обучение. К тому же в случае отказа от тренировок Стефан устроит допрос и пригрозит мне безопасниками. Тогда придется рассказать ему об артефакте, чего делать я не собиралась. По крайней мере, пока. Кто знал, как он отреагирует на кольцо? Вот только действовать следовало осторожно, чтобы не вызвать у Стефана никаких подозрений.
