Друзья переживают
Уже лет пять страхуюсь в Ингосстрахе, по-моему еще до прихода «бро» Карена Асояна туда. Хоть бы раз кто позвонил, поинтересовался: «Как ваше бесценное здоровье, Александр Евгенич?» Нет, платили вовремя, никаких претензий, но важно же личное внимание. А его не было. И тут Карен сам звонит. Голос какой-то тревожный.
– Цыпкин, ты чего, правда в тур по России поедешь? Я видел расписание, там Норильск, Хабаровск и т. д.
– Ну да, а что?
– Нет, я не хочу лезть, твое дело, но…
– Ну говори уже!
– Давай, мы тебе жизнь застрахуем…
Вот друг поэтому и друг, что знает о невыгодности сделки, но ведет себя честно.
Об авторском праве
Прилетел в Ростов-на-Дону. Доброжелательный, но цепкий таксист интересуется целью визита. Я гордо и самодовольно:
– Выступаю.
– Вы актер?
– Не совсем, я читаю свои рассказы со сцены.
– Просто читаете?
– Нет, я при этом танцую и собираю кубик Рубика. Шучу. Да, просто читаю.
– И люди покупают на это билеты?
– Бывает.
– Как интересно. Выставлю, пожалуй, счет ребенку.
– В смысле?
– Ну, я своему сыну в детстве вслух читал.
– Автору не забудьте долю.
– По-моему, через сто лет авторские права заканчиваются, а я, в основном, Пушкина, как мне кажется…
Таксисты – это все-таки особая каста. Всё знают, всё помнят.
Нарываюсь
В Италии я фотографировался на фоне портрета Смерти. У меня с ней состоялся диалог.
– Цыпкин, ты вообще страх потерял?!
– А ты кто, жертва детокса?
– Я?! Смерть я, если ты не заметил.
– Чья?
– И твоя тоже!
– А почему я еще живой?
– Время не пришло.
– Ну то есть не ты решаешь?
– Не умничай, а.
– То есть не ты?
– Ну не я!
– Другими словами, ты тупо менеджер по логистике.
– Что?!
– Ну так ведь, ну без обид. Чего тогда выпендриваешься? Дай фотку сделаю! Когда за мной придешь, не до селфи будет…
– Вот ты тролль! Ладно, не очкуй, я дам тебе время на селфи, обещаю!
– Договор. И ты это, поешь хоть немного, смотреть больно.
– Ладно, схожу к мороженщику сегодня… Просто так, не было по нему команды.
Корпоративчик
Рим. Заходим с гидом в церквушку. В церквушке Караваджо. В Риме так всегда: куда ни сунься за пиццей – либо Караваджо, либо Леонардо, на худой конец. Изучаю полотно. Задаю вопросы.
– Это же в некоторой степени Караваджо?
– Он самый.
– Ага, угу, и, если не ошибаюсь, на картине – распятие Петра, раз товарищ вниз головой.
– Именно. Петр сказал, что недостоин быть распятым как Иисус, римляне спорить не стали.
– Дико извиняюсь, а почему участники действия в средневековых одеждах?
– Так это же Караваджо, он только с натуры хорошо рисовал. Один раз, не поверите, Деву Марию с какой-то проститутки скопировал, а заказчик ее признал. То-то был скандал. А этот заказ, считай, – корпоратив, местный бизнесмен попросил раскрасить ему ВИП-ложу в церкви. Вот он и рисовал с каких-то попавшихся под руку сапожников, они и одеты, как сапожники времени Караваджо. Рисовал бы сегодня, Петра бы вообще распяли парни в бейсболках и с айфонами.
И тут я подумал, а ведь и правда корпоратив! Для нас – шедевр, а для него это был корпоративчик по-быстрому под Новый год. Чёс! Даже этим можно войти в историю, если есть талант. Слава корпоративам!
Лицо
Настоящего российского патриота/тку на дорогом европейском курорте можно отличить всегда. Какой бы ни был «макларен», каков бы ни был размер кольца, сумки, груди, яхты или каблуков, сколько бы ни было выпито Cristal’а, в любое время суток, неизменно, у думающего о судьбах Родины гражданина или гражданки остается одно – феерически недовольная физиономия. Иногда мне кажется, что это татуаж.
Безапелляционно
В поезде по дороге в Калининград. В моем купе не оказалось розетки. Я написал петицию проводнице. Сказал, очень нужно по работе.
– А кем работаете, если не секрет?
– Писатель.
– Ого.
Через пять минут нарисовался удлинитель, и я подключил комп к электричеству в коридоре.
– Спасибо большое!
– О чем пишете?
Несмотря на то что в данный момент пишу о похоронах, я выдал мое стандартно-эпатажное:
– Сейчас о публичных домах.
– Часто там бываете?
От неожиданности я смутился и сказал правду:
– Нет, но в юности бывал в качестве журналиста.
– Если бы мой муж сказал мне, что днем был в публичном доме в качестве журналиста, он бы вечером туда переехал в качестве жильца…
Зож-божество
Вчера «Москва 24» допросила меня о ЗОЖ. И мне открылась истина. Друзья, не мы выбираем ЗОЖ, а он выбирает нас, как хоккейные клубы молодых звезд, как боги – любимцев. Так же нас выбирают пьянство, разгул и чревоугодие. Но у них право первой ночи. И вот тех, кого не взяли себе в апостолы пороки, или тех, кого пороки выбросили из своих рядов за отсутствие усердия, вот этих несчастных и неприкаянных подбирает на обочине жизни ЗОЖ. Поэтому они его так боготворят: рабы ЗОЖ знают, что более никому, кроме своего нового бога, они не нужны. Они его чтут, но в глубине души, одинокими ночами с сельдереем, грызут локотки и задаются одним вопросом: ну почему же я не подошел Дионису, что со мной не так?…Почему никто, кроме ЗОЖ, на меня не посмотрел из богов?! Дайте мне шанс, я покажу, на что способен!
Нецензурное
Я люблю работать с молодежью, особенно интересно с жившими и учившимися за границей. Сам у них учусь, но иногда они меня особенно радуют. Прошу для одного ивента срочно выкинуть из моего текста мат и заменить на нормальные слова. Приходит СМС:
– А на что поменять странное слово «мзда»?
А чего, нормальное матерное слово.
Я сразу подумал о словах «мздюк», «мздишь» и «мздец».
Сразу предупреждаю, за хамские комменты удалю к…
Ватерлоо
Лечу домой. Я у прохода, у окна парень, думаю, лет тридцати. Вдруг симпатичная барышня, сидящая в ряду перед нами на среднем месте, встает и оборачивается. Начинает смотреть очень заинтересованным взглядом то на меня, то на моего соседа. Она молчит, но то азартно кокетничает, то копирует выражение лица Моны Лизы, изучая каждого из нас. Мы рвемся из кожи, строим глазища и всячески пытаемся удержать ее внимание. Улыбаемся, сооружая максимально загадочные и томные лица. Каждый хочет, чтобы она выбрала именно его. Каждый понимает, что второго шанса не будет. Она переводит взгляд все чаще и наконец останавливается на моем конкуренте. Меня она больше не замечает. Меня стерли. The winner takes it all. Давно я так оглушительно не проигрывал. Успокаиваю себя: она не считала мой богатый внутренний мир, а может, заметила кольцо на пальце и поняла, что ловить со мной нечего. Версия, конечно, маловероятная, но я хватаюсь за соломинку. Да точно! Кольцо заметила. Уверен. Как иначе.
