– Я, – пищит маленькая Сима (дочка Шимы) и немедленно получает палкой по жопе. Дедушка Ху помнит дни рождения всех обезьян и знает, что Симе 4 года только через два месяца, а значит, ей пока работать антигуманно, но объяснить это можно только… вы угадали – палкой по жопе. Шиме обидно. Она целыми днями собирает кокосы, а дочка курит бамбук, но Шима знает, дедушка Ху вконец съехал, и лучше вопросов лишних не задавать, так как не очень понятно, что у него в голове. Через два месяца на построении Симе вручают торт со свечками, все поют Happy Birthday, инспектор Су проверяет Симин ID и торжественно вручает трудовую книжку. Сима ни хрена не понимает, собирается книжку тоже скурить, но в этот момент… да-да получает палкой по жопе. Она привыкла, что это означает «Не собирай кокосы», а тут раз – смена парадигмы, теперь это означает «собирай кокосы». На осознание уходит пара месяцев, а жопа не бетонная. И даже в это я верю! Да, дедушки Су и Ху помнят, кто когда родился. Да, обезьяна мгновенно допирает, что детство кончилось, велкам ту зе клаб. Да, Сима – Лобачевский и тут же учится считать до 1000… Все так и происходит, но черт возьми, а с наступлением пенсионного возраста что?!
Я еще глотнул сока из лопухов и опять представил. Осень, дедушка Ху продал кокосы, купил балалайку и пьет целыми днями, пока Шима, Сима и остальные работники собирают кокосы, а дети курят бамбук. И тут Сиддхартха тыкает его в глаз, мол, дедушка Ху, а помнишь ли ты, какой сегодня день?
– День моего перерождения в жабу?
– Нет, старый дурак, сегодня день рождения Шимы.
– Ура! Я куплю ей банан!
– Себе купи банан, о позор нирваны! Шиме сегодня 12 лет.
– Что же ты раньше молчал! Я же без ее пенсии останусь!
Дедушка Ху мчит в колхоз, берет палку, ну… в общем вы поняли. Шима пересчитывает кокосы и понимает, что старый совсем обкурился и ей до 1000 и 999 кокосов, продолжает собирать. Дедушка Ху в ярости и палку не опускает! Жопа Шиме подсказывает, что надо идти курить бамбук, а завтра дедушка вернется в разум. Ей, конечно, внутренний голос подсказывает: Шима забыла про контракт, где бананом по песку было написано «12 лет – и вали с пляжа». Но Шима голос не слушает. Так продолжается месяц.
Но знаете, я даже верю, что Шима помнит о дембеле и ровно в день рождения вешает перчатки на гвоздь или пишет донос на дедушку Ху, если тот пытается забыть про пенсию. Более того, я верю, что потом Шима раз в месяц подписывает в ведомости за себя, дедушка Ху получает бабло, тратит на нее и балалайки, и все счастливы, и Шима не сбегает в лес, так как любит дедушку Ху, и вся эта безумная машина по производству кокосов работает… Но вот что меня реально беспокоит – вся Азия заполнена пенсионерами-мартышками, которые умеют считать до 1000, знают свой день рождения, умеют стучать в Комиссию по защите обезьян, знают величие власти палки по жопе и все буквально изнывают от безделья. К чему это приведет? Точно! К восстанию обезьян! Пока мы тут выбираем Путина или Ксению Собчак, боимся искусственного интеллекта и прочей робототехники, где-то в глубине кокосовых колхозов зреет бунт обезьян-пенсионеров. Как вы понимаете, они нам не простят ничего. Готовьтесь. Закупайте мачете и соль. Нам всем конец.
Всё вышесказанное, кроме фразы экскурсовода, – бред доведенного детоксом до исступления борца за свободу людей. Но истина где-то рядом. (С)
Святой Валерий
Миша Карасев, по кличке Карась жил небогато и увлекался спиртосодержащими напитками. Другими словами, он медленно спивался и быстро вываливался из очень средненького класса в бедность. Занимался этими двумя популярными процессами Карась в засранной, но своей квартире. Разного рода черные риелторы пытались его выселить, но им не повезло. Карась уже почти подписал какие-то документы, по которым при хорошем раскладе он очутился бы в Тверской области, а при плохом – в морге, но встретил на улице какого-то старого приятеля, разболтался, поведал о своих новых заботливых друзьях, благодаря которым наконец исполнится его мечта о переезде на природу. Друг работал в милиции и на природу переехали риелторы, причем сразу на несколько лет. Отжав у гораздо более, как им казалось, защищенных граждан куда более ценные активы, они не могли поверить, что сели всем коллективом из-за какого-то алкаша и его собачьей конуры. Но в этом суть России – ты воруешь регионами, убиваешь десятками, а потом наступаешь в троллейбусе бабушке на ногу, не извиняешься и получаешь пожизненное. Не только потому, что у бабушки внук волшебник, а просто невезучий ты и пришел твой срок. Это единственная форма справедливости, эффективно работающая в нашей стране. Все другие системы дают сбой после года эксплуатации.
Собственное жилище притягивало соучастников попойки, как распродажи модниц. Весь цвет районного дна знал о хорошей квартире Карася, где не водилось нечистой силы, равно как и чистой посуды, но зато всегда был свободный, пусть и грязный пол. А что еще нужно духовному человеку для праздника и отдыха. В описываемый день Карасю нанес визит Валера Шапкин, человек множественных нереализованных талантов. Работал Шапкин сторожем на каком-то продуктовом складе, хотя стеречь этот склад если и надо было от кого, так от сторожа. Так или иначе, за закуску на банкетах Карася отвечал именно Шапкин. И в этот раз он прибыл с консервированной свининой из стратегических запасов Родины. Водка у Карася оставалась, и друзья решили отметить… двенадцатый день весны.
– Первая весенняя дюжина, Карась, нельзя не отметить такой важный день для измученных зимой тружеников.
Валера был неплохо образован и фантастически начитан, так как ничего, кроме этого, он последнее время в жизни не делал, поэтому речь его была наполнена лингвистическим мусором, иногда, правда, достаточно оригинальным и образным.
– Согласен! Только оставь на второй тост. – В голосе Карася звучали нотки раскаяния и какого-то неудобства.
Шапкин забасил.
– А что у тебя более нет чем запивать мою некошерную закуску?
– Водка кончилась, сам грущу.
– Как же мы довели себя до такого бедственного положения? Надо это срочно исправить!
– Денег тоже нет.
– Это прискорбно. Предлагаю… помолиться кому-нибудь.
– Кому? – Столь прогрессивная мысль Карасю в голову не приходила.
– Хороший вопрос. Надо какому-то неординарному святому, не загруженному массовыми запросами пользователей.
Карась хихикнул.
– Святой – это все-таки не ЖЭК, там очередь не влияет.
Шапкин ответил с упреком и значительностью.
– Если все сделано по образу и подобию, то, уверен, очереди есть и на небесах. Давай попросим о содействии… ну, к примеру, святого Валерия. Это мой покровитель.
– Кого?! Ты про такого где прочел?
– Я сейчас предположил, что он есть, а согласись, Карась, рассчитывать, что я дожил до своих лет без сильной протекции сверху, несколько наивно. Итак, святой Валерий, я и друг мой Карась просят тебя помочь 200 граммами спирта, можно в форме водки.
