Любовь – очень живучее чувство. Победить его можно только коллективными усилиями всех окружающих.
Последний бой баронессы Эмилии фон Кунненфельд
Эта невообразимая история произошла в… нет, не могу, не скажу где. Уж слишком много высоко- и низкопоставленных особ могут себя в ней узнать, а дело, знаете ли, предельно интимное. Единственное, что отмечу, – речь об Австрии. И да, может, я что-то упустил в силу стремительности событий, но история абсолютно реальная.
Далеко шагнула Европа в вопросах удобства нарушения моральных устоев.
Итак, Хельмут Хайдер вернулся домой в благостном состоянии, а всего через две минуты заперся в туалете и подумывал в нем повеситься или утопиться. Случилась катастрофа. Вот какая.
Хельмуту исполнилось тридцать семь. Многие к этому возрасту умудряются как следует встряхнуть мир, ну а Хельмут… Хельмут просто гулял с собакой, и то не со своей. Такса по имени Бруно принадлежала его жене, г-же Элизабет Хайдер, и их отношения насчитывали семь лет, в то время как с Хельмутом Лиза познакомилась всего год назад. Нельзя сказать, что это была любовь, скорее правильная случка: хорошие семьи, успешная карьера, спокойная старость. У Хельмута – маленький бизнес и дочь, у Лизы – немного земли и Бруно. Чем не пара? Лиза подружилась с дочерью. Хельмут с Бруно. Иногда они даже гуляли все вместе. Хотя, как понятно, мужчина с таксой выходили на променад чаще.
И вот очередным вечером Хельмут заявляется с четвероногим другом домой, в прихожей полутьма, Элизабет забирает пса в ванную комнату, чтобы помыть лапы, и моментально возвращается назад. Включает свет и металлическим голосом прибивает стягивающего ботинок Хельмута к плинтусу.
– Хельмут! Где Бруно?!
При этом Элизабет держала таксу пузом к мужу. Тот не очень понял вопрос, но, услышав интонацию, решил отреагировать:
– Прости, а кто у тебя в руках?
– А кто это, по твоему мнению?! – Элизабет зверела на глазах.
– Бруно… – Хельмут наконец снял ботинок и стоял теперь в одном. Что происходит, он не понимал.
– Хельмут, это не Бруно!!! Ты что, не видишь?!
– Почему не Бруно?
– Потому что у Бруно другой ошейник и поводок! И еще одна незначительная деталь!!! У Бруно есть яйца, которых у тебя сейчас не будет, потому что у этой собаки их тоже нет!
– А куда они делись? – Хельмут понимал, что порет чушь, но остановиться не мог.
– Ты что, идиот? Бруно – кобель! А это – сука! Куда ты, сука, дел Бруно?!!
Хельмут подошел к жене, внимательно посмотрел на собаку, не увидел некоторых частей тела и холодно отрезал:
– Меня сейчас вырвет, пусти меня в туалет, я вернусь и попробую все объяснить.
У каждого мужчины должен быть план «Б» на случай немедленной эвакуации. У меня – аллергия, а у Хельмута – поддельная нервная реакция на стресс в виде дурноты. Реально плохо ему было лишь раз в жизни, но сыграть такое перенапряжение удавалось регулярно. Этот прием давал ему лишние пять-десять минут на раздумья, а что еще нужно в критической ситуации?
Я, надо сказать, дошел до плана «Б» своим умом. Повторюсь, в моем случае я нагло использовал аллергию. Ну допустим, приходишь к девушке домой с целью открытия ларца наслаждений, открываешь, наслаждаешься и немедленно хочешь свалить. Ты все получил, а она… ну кому это важно, ей-богу. Она ведь уже совсем не та теперь. Удивительно, конечно, как иногда меняется женщина после первого секса. И я настаиваю – меняется именно она, а не наше к ней отношение. Уверен, вот эта внезапная потеря привлекательности и снижение IQ абсолютно объективны. У женщин что-то там на клеточном уровне происходит после первого секса с новым партнером, кожа ухудшается и мозг замедляется. Мы, мужчины, ни при чем.
Так вот, именно в такой момент приходит на помощь аллергия. Изображаешь приступ и спокойно исчезаешь. Аллергия может быть на что угодно – от котов до кафеля. Также аллергия помогает, если как-то масштабно облажался и нужно ненадолго переключить внимание. Бывают, конечно, перегибы. Спрашивают, почему это от тебя пахнет чужими духами, а ты – р-р-р-раз и говоришь: «То-то я не пойму, чего это я задыхаюсь». Могут не поверить.
Как вы уже поняли, Хельмут использовал не аллергию, а более серьезный рычаг: изобразил приступ и заперся в туалете. Где он потерял Бруно, Хельмут понял сразу. Но рассказать об обстоятельствах потери жене было бы равноценно разводу и вышеуказанной кастрации.
В это же время студент Манфред Хаас вошел в квартиру девяностодвухлетней баронессы Эмилии фон Кунненфельд. Бабуля вышла на финишную прямую, передвигалась несколько лет исключительно на коляске, но финансовое состояние позволяло окружить себя достаточным количеством помощников, точнее (назовем все своими именами) – слуг. Деньгами и добрым словом можно всегда достигнуть большего, чем просто добрым словом, особенно в старости. Также необходимо сообщить, что детей и внуков у нее не было, и вся дворянская любовь сконцентрировалась в последнее время на таксе Ди, дочке, как вы понимаете, другой таксы, жившей с Эмилией ранее. Помните, Бэрриморы служили Баскервилям поколениями – так вот, с таксами иногда то же самое. С Ди, разумеется, нужно было гулять, и уже три дня для этих целей использовался незаконный труд вышеуказанного юнца.
– Манфред… Принеси мне ее… – баронесса обычно держала собаку у себя на груди. Кстати, раньше грудь была ого-го. Ну то есть она и сейчас выглядела весьма удобной, для таксы уж точно.
– Одну минуту.
Ну, вы уже можете представить, что случилось дальше. Собаку отдали хозяйке, та взяла ее в руки, погладила по бархатному животу… и обнаружила у любимицы некоторый апгрейд. Она несколько раз провела рукой по собачьему достоинству; Бруно даже как будто заулыбался, разомлел и начал издавать свойственные моменту звуки. Думаю, именно это, а не сам факт исчезновения любимицы вызвал у баронессы, славившейся своим мужененавистничеством, приступ ярости, да такой, что она совершила чудо или подвиг. Тут как посмотреть.
Элизабет фон Кунненфельд встала с кресла.
Если бы в тот момент ее видел лечащий врач, он бы не поверил. Долгие годы лучшие медицинские умы Австрии не могли поднять знатную даму, а вот студент Манфред Хаас смог. Его потом долго допрашивали, он во всем сознался, но медики все равно недоверчиво качали головами. По всем законам физики, анатомии и других наук Эмилия не имела права отлипать от инвалидного кресла, тем не менее…
Я не врач, но думаю, г-жа Кунненфельд искала повод перебраться в мир иной в бою, как это делали ее средневековые предки, и наконец нашла. Гордая представительница великого рода взяла Бруно за шкирку, размахнулась и метнула его в Манфреда, как копье, да так, что сбила парня с ног. Затем она попыталась что-то сказать, погрозила пальцем всему роду мужскому и рухнула замертво. Уход, достойный кисти.
Бруно, не привыкший к такому обращению, со страха рванул в открытую дверь, оттуда на лестницу и скрылся в неизвестном направлении. Манфред лежал в одном углу комнаты, труп баронессы – в другом. До приезда скорой и полиции домоправительница попросила Манфреда не вставать. Хорошо, что мелками не обвели, говорят, это плохая примета.
