Когда машины возвращаются в гараж, мы с Майклом покидаем навес и идем встречать победителя. Едва я замечаю Хейдена в расстегнутом комбинезоне и мокрыми волосами, прилипшими ко лбу, сердце начинается дергаться в припадочных конвульсиях. Я испытываю гордость за него и невыносимое желание броситься на шею, а это совсем не те чувства, которые должна испытывать временная няня.
— Пааап, пааап! — взвизгивает Майкл, с разбега повисая на своем отце как маленькая цепкая обезьянка. — Я же тебе говорил, что ты приедешь первым.
Хейден прижимает сына к себе и смотрит на меня поверх его плеча. Красивый и сексуальный сукин сын.
Мою растекшуюся по губам улыбку не в силах смыть даже галлон пятновыводителя:
— Поздравляю, мистер Джонс.
Черт, вот для чего я это сказала?
Но Хейден едва заметно улыбается мне в ответ и подмигивает, от чего неугомонное сердце начинает бешено тверкать в груди.
— Мы с Авророй следили за тобой, пап! — восклицает Майкл по дороге в номер. — Она очень за тебя переживала.
— Неправда, — бормочу себе под нос. — Я болела за лягушатника Ожье.
Майкл смотрит на меня так, словно поймал за кражей денег у слепой старушки
— Ты же прыгала и визжала, Рора. — произносит с укором. Ох уж эти болтливые уста младенца.
— Спокойной ночи, Котенок. — говорит Хейден, поравнявшись с моим номером.
— Спокойной ночи, Хейден. Пока, Майкл.
Жду, что звезда скажет что-то еще, но вместо этого он поворачивается спиной, и они с сыном скрываются в соседнем номере.
Наивная распутная няня Аврора. Ну а чего ты ждала? Что для чемпиона три часа жаркой камасутры значило больше, чем просто трах? Ты же все и так прекрасно знала. Двадцать лет бок о бок с родственным кобелюгой Эриком не должны были тебя чему-то да научить.
Со вздохом отрываюсь от стены и плетусь в ванную, чтобы смыть с себя пот трудового дня и жгучее разочарования. Уже включаю воду в душе, когда раздается громкий стук в дверь… Пульс отсчитывает бит покруче африканских тамтамов, когда я возвращаюсь коридор и рву ручку.
— Что…
В молчании Хейден шагает через порог и бесцеремонно обхватывает ладонью мой затылок.
— Не мог не заметить, что ты хотела поздравить меня с победой, Котенок.
И потом говнюк целует меня. Так страстно и глубоко, что подгибаются колени, а пальцы скребут его плечи, чтобы мешком не рухнуть на пол от всплеска адреналина и головокружения. Бабочки порхают, цветы распускаются, солнце светит прямо надо мной, а моя романтичная вагина начинает декламировать стихи собственного сочинения.
Через минуту или час Хейден отстраняется и окидывает тяжело дышащую меня потемневшим взглядом:
— Сейчас гораздо лучше. Спокойной ночи, Котенок.
И прежде чем я успеваю растечься по пятизвездочному полу розовой сахарной лужицей выпускает меня из рук и выходит за дверь.
19
Аврора
— Сегодня последний день гонки, и после идем отмечать закрытие этапа с командой в местный бар. — сообщает Хейден, поглаживая рядом стоящего Майкла по плечу. — Ты тоже приглашена.
Я тоже приглашена. Как по команде под аккомпанемент винтажной песенки от Пинк в голове начинает вращаться скудная карусель моего гардероба. Божечки, сегодня я выйду в свет. И пусть это не прогулки с мороженым по мосту Оста Броне, но все-таки приятное разнообразие от чтения о рулевом наконечнике или часового просмотра сериала о девственнице-мексиканке, которую возжелал жестокий босс-тиран.
Вот только…
— А Майкл… — недоуменно смотрю малыша, радостно скалящего мелкие зубки, — кто присмотрит за ним?
— Майкл пойдет с нами, — невозмутимо откликается чемпион, изучая глазами мой рот, от чего перед глазами начинают плыть грязные непристойности. Например, как он проводит по моим губам пальцем, а потом языком… Уууу, стоп, стоп, похотливая нянька Аврора.
— А разве так можно? Я имею в виду…вдруг его не пустят..
Ответом мне служит насмешливый взгляд «Не забывай, что я тут красавчик-чемпион, которому дозволено все». Надеюсь, что в баре малышу по-крайней мере не нальют пива, если он назовет свою фамилию. И еще надеюсь, что Хейден и сегодня приедет первым и нам по-прежнему будет, что отмечать.
К счастью, звездуля приезжает первым, после чего разбредаемся по номерам и договариваемся встретиться через пару часов в вестибюле. В рекордно короткие сроки я принимаю душ и навожу красоту: немного завиваю локоны и крашу ресницы, свое прекрасное тело упаковываю в короткое черное платье и единственные привезенные каблуки.
— Правда, Аврора красивая, пап? — возбужденно восклицает малыш, дергая Хейдена за руку, когда я походкой от бедра подхожу к ним.
Звезда жертвует на пристальный осмотр моего вечернего туалета долгие секунды, так что мне хочется достать из кармана веер и начать томно им обмахиваться. Но так как никакого веера у меня нет, я банально краснею и снова отвешиваю дурацкий реверанс. Откуда вообще у меня взялась эта идиотская привычка?
— Аврора выглядит… хорошо. — кажется, звезде очень сложно говорить комплименты, потому что последнее слово он выдавливает из себя так, словно ему ему прижали затылку раскаленную кочергу.
— Вы с Майклом тоже выглядите прекрасно, — отвечаю нараспев. Пусть знает, что говорить комплименты не так уж и сложно, тем более когда это — чистая правда. Их дуэт сына и отца мог бы покорять обложки глянцевых журналов: оба одеты в одинаковые темные брюки и голубые рубашки, и даже волосы зачесаны одинаково. Может быть и смешно звучит, но мне приятно идти рядом с ними, на короткий вечер позволив мозгу проникнуться иллюзией того, что я часть их маленькой семьи.
Обстановка в баре праздничная: на подвешенных экранах транслируют повтор сегодняшней гонки, фоном играет заводная музыка, а посетители громко и оживленно разговаривают, потягивая пиво из высоких бокалов. Многих из них я знаю: механики Хейдена, Роб, пилот и штурман второго экипажа Коди и Питер, и несколько парней со знакомыми лицами, чьих имен я не помню.
Завидев вошедших нас, присутствующие разражаются шквалом аплодисментов, вызывая желание вновь опуститься в реверансе. Все они начинают по очереди подходить к Хейдену и поздравлять, постепенно оттесняя меня и Майкла в сторону.
— Пойдем возьмем тебе что-нибудь, чтобы отметить победу отца, чемпион? — утягиваю малыша к стойке. — Колу со льдом, подойдет?
Прихватив две колы, одна из которых диетическая, для няни, следящей за своей фигурой, мы с Майклом плюхаемся за свободный столик.
Паломничеству к звезде конца и края нет: у входа собралась целая очередь поздравляющих, и я начинаю зло скрипеть зубами, когда в хвосте замечаю трио тюнингованных инъекциями краль, одежды на которых в два раза меньше, чем на Дженнифер Лопес во время концерта.
