Останавливаюсь на расценках более подробно, потому что совсем недавно в Португалии появился нынче очень популярный пассажироперевозчик, также работающий на электронной платформе – Cabify, функционирующий в Лиссабоне, Порту и на острове Мадейра. Компания пришла сюда из соседней Испании и уже работает помимо Португалии в 18 городах еще пяти, понятное дело, испаноязычных стран – в самой Испании, а также в Мексике, Перу, Колумбии и Чили. Ее главное преимущество, которое сразило и португальцев тоже, заключается в том, что оплата там осуществляется в соответствии с километражем поездки, что, согласитесь, очень удобно, когда вы передвигаетесь в пробках (если последнее, в принципе, может быть удобно).
Помимо этих двух в Португалии также существует служба MyTaxi, мало чем от них отличающаяся, кроме разве того, что водители, работающие в этой службе, должны быть строго к ней приписаны. Есть еще услуга Taxi Digital, обслуживающая Лиссабон, Коимбру, Брагу и еще ряд городов: это некогда «традиционные» таксисты, которые сначала бесились и бастовали, пытаясь конкурировать с Убером, но потом создали свою собственную электронную платформу вызова такси.
Помимо названных существует также служба 99Такси, пришедшая в Португалию из ее бывшей колонии, Бразилии, выгодно отличающаяся от предыдущих тем, что у нее существует официально зарегистрированная служба забытых вещей, Lost and Found, и еще одна – MEO Taxi. MEO – это успешный национальный интернет-провайдер, создавший недавно собственную службу перевозки пассажиров. Это довольно простенькая услуга вызова такси по телефону, которую отличает только то, что она функционирует почти по всей территории страны.
С появлением возможности вызова такси через электронные платформы, так называемые традиционники, скучавшие на стоянках, конечно же, стали возмущаться тем, что у них отбирают хлеб. Их профсоюз, Португальская федерация работников такси, поставил вопрос перед парламентом страны, мол, грабят, помогите. После бурных дебатов, депутаты приняли постановление о нелегальной (нелицензированной) трудовой деятельности. Тогда «уберщиков» и иже с ними начали штрафовать, но поскольку машины Убера, как правило, внешне никак не обозначены, полиция стала их вычислять по лежащему на передней панели авто телефону или айпаду, а также по регулярности появления на вокзалах и в аэропортах. Кого-то оштрафовали, кого-то припугнули штрафом (от 2000 до 4500 евро!), однако вопрос до сих пор не решен – ни с точки зрения видов наказания, ни с точки зрения их законности; парламент все еще пребывает в процессе выработки соответствующего постановления. При этом руководство Убера, не обращая внимания на упорные попытки свернуть их деятельность, наоборот, ее расширяет, особенно в эти дни и недели, когда туристический сезон в Португалии в самом разгаре.
Ремонт в городе
Городские ремонтные работы типа тех, которыми в 2016–2018 годах была особенно активно охвачена российская столица, в Португалии планируются и осуществляются соответствующими службами местного органа власти, муниципалитета, а на уровне государства – целым министерством городского строительства. Именно от этих властных структур исходят и распространяются через прессу, открыто и публично, планы по освоению того или иного бюджета, выделенного на строительство и обновление городских дорог, на замену и ремонт брусчатки, реставрацию ветхих зданий, перепланировку улиц, прокладку труб, канализации и прочего. Намерения эти и конкретные планы строительства и реабилитации городской инфраструктуры, повторяю, публикуются в печати и появляются в виде специальных городских постановлений, поэтому журналисты за этим, как правило, очень пристально следят. Потому что далеко не всегда заявленное соответствует сделанному.
В большинстве случаев проведения городских ремонтных работ португальские власти сначала объявляют конкурс по поиску подрядчиков, а дальше в основном лишь следят за процессом, требуя, чтобы строители строго соблюдали сохранность зданий, городских стен и прочей частной и государственной собственности, в особенности той, что относится к объектам культурного наследия. Определенная часть подрядов финансируется муниципалитетами напрямую из своего собственного бюджета.
Помимо национальных требований к регламенту строительных работ в Португалии существует и строго соблюдается целый ряд положений и документов общеевропейского уровня, в частности Лейпцигской хартии 2007 года или Толедской декларация 2010 года. В них в качестве приоритетных требований к городскому хозяйству значатся его «рациональность, комплексность и устойчивость». Подозреваю, что самым расплывчатым и непонятным термином здесь является слово «устойчивость», однако в нем кроется весь смысл или, если хотите, вся философия европейского городского строительства. Конечно же, речь не идет только о том, чтобы все постройки в городе были устойчивыми, стабильными и не заваливались набок подобно Пизанской башне. Придя в европейские языки, скорее всего, сначала из английского (sustainability), слово имеет более узкий и конкретный смысл; речь идет о развитии «продолжающемся», «самодостаточном», таком, которое не противоречит дальнейшему существованию человека в городе и его сбалансированному развитию. Согласно этой концепции градостроительства устойчивое развитие города ориентировано на удовлетворение потребностей нынешнего поколения его обитателей, без ущерба для возможности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности.
Реновация
В Португалии, как и ранее в Советском Союзе, был свой период, отмеченный ускоренным строительством нового жилья. Он пришелся на вторую половину 1970-х годов, когда в страну хлынули потоки иммигрантов из Африки. Количество так называемых retornados – «возвращенцев», которых страна, по большому счету, не ждала и была к ним не готова, составило тогда более трети миллиона человек – на девятимиллионную Португалию. Параллельно с ними из колоний, в основном из Анголы, Мозамбика, Кабо-Верде и Сан-Томе́, в больших количествах прибывали и африканцы. И если у белых в метрополии, как правило, были родственники или друзья, которые могли их на первых порах приютить, то черным приходилось селиться, где попало. В первую очередь они заполняли собой лиссабонские пригороды или окрестности северной столицы Порту, и с тех пор здесь образовались настоящие трущобы, из поначалу деревянных бараков, а потом – чуть более адекватного, но все равно, двадцать лет спустя – уже обветшалого и полуразвалившегося жилья. Некоторые пригороды Лиссабона до сих значительно больше, чем наполовину, заселены африканцами – переселенцами из колоний в 1970-е и их потомками.
К 1994 году, когда Лиссабон был объявлен культурной столицей Европы и когда я впервые в жизни приехал туда в качестве корреспондента радиостанции «Эхо Москвы», государство серьезно задумалось о преображении облика столицы и пригородов и об освобождении их от ветхого жилья и расплодившегося «самостроя», который к тому времени стал вовсе не редким явлением. В 1993 году здесь была принята национальная Программа по переселению, целью которой и стало строительство достойного жилья для жителей фактических трущоб, выросших вокруг двух португальских столиц. За пару лет глубокой исследовательской работы было зарегистрировано около 50 тысяч семей, подпадающих под данную программу. На сегодня она выполнена почти на 90 процентов, что совсем не означает, что сам процесс проходил и проходит гладко и без проблем: правом на так называемое социальное жилье все это время обладали лишь те жители, кто попал в реестр с началом кампании. Те же, кто поселился в этих пригородах позже, не с начала их заселения, но почти так же давно, и имел даже родившихся здесь внуков, получали новые квартиры отнюдь не просто: от них требовались всякие документы, подтверждающие их право на переселение, и т. д.; в ходе переселения не всегда учитывалась потенциальная динамика развития семьи, когда в одну трехкомнатную квартиру могли поселить сразу нескольких взрослых родственников, не учитывая того, что каждый из них готов завести детей и зажить самостоятельной жизнью. О сломе старого жилья жители предупреждались заранее, но, как всегда это бывает, люди либо не хотели ехать в предложенный район, либо претендовали на лучшие условия. С «самостроем» власти обращались и вовсе бесцеремонно, жестко, с привлечением полиции, выбрасыванием мебели и личных вещей на улицу. Местными административными органами, муниципалитетами, на которые пришлась основная часть бремени по сносу и переселению, помимо предоставления бесплатного социального жилья предлагались и другие, альтернативные способы улучшения условий проживания. Среди них была, например, форма частичной аренды жилья, когда определенный ее процент оплачивался городской администрацией.
