– Что?
– Мэйка лаве, хочешь?
– Сколько?
Отцепилась от моей ноги, пошевелила в воздухе пятью пальчиками.
«Сотня хмырю за конторкой, пятьсот ей… Не, дорого!»
– Я бедный студент. Давай тогда просто массаж сделай.
– Окэ. Четыреста?
Погладила, легонько сжала.
Знакомый прием.
– Триста, – сделав непреклонный взгляд, сказал я.
Хитро улыбнулась, ощущая мою реакцию под своей рукой:
– Будь щедрее!
Ловко вжикнула молнией, сунула руку внутрь.
– Ну хорошо. Триста пятьдесят, больше никак – на такси оставить надо.
– Окэ. Пойдем! – застегнула мне джинсы и протянула свитер.
– Разве не тут?
– Нет, конечно. Тут нельзя, тут массаж.
– А куда идти?
– Третий этаж. Там хорошо!
Пока я возился со свитером и курткой, снова взобралась, на этот раз на кушетку – выключить ветродуй.
«Экономика должна быть экономной», – подумал я одобрительно.
Снова узкая лестница, передо мной – голые ноги и маленький зад.
Третий этаж оказался коротким коридором с несколькими дверьми.
Девчонка завела меня в комнатку без окон, чуть больше массажной. Почти все место занимала низкая тахта с цветным одеялом поверху. Тут было тепло и немного душно. Взяла у меня куртку, повесила на рогатую вешалку в углу. Скинула туфли и забралась на тахту. Стоя на коленях, равнодушно приспустила пеньюар и завела руки за спину, расстегивая лифчик.
Потянула меня на тахту, уложила на спину. Юркнула куда-то в сторону. Я увидел в ее руках упаковку презервативов.
– Умею надевать ртом! – похвасталась, надкусывая белыми зубами краешек упаковки.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся ей…
…Опустошенным, обмякшим телом придавил ее, будто земляной холм – простенький гробик, и замер.
Природа не терпит пустоты, и лежа на проститутке, я горько познавал этот закон. Приятная истома исчезала, заполнялась разочарованием, усталостью и брезгливостью. Несвежая наволочка у самых глаз, слипшаяся прядь волос возле губ… Излишек пудры и крошки туши на неестественно белом лице. Резкий, едкий запах чужого тела – поглаживания по спине сменились настойчивыми, отчужденными похлопываниями: «Ваше время истекло». Я сполз с девчонки, улегся на спину. Сквозь полуприкрытые глаза наблюдал, как она тут же села и зашуршала пакетом с влажными салфетками. Потом потянулась к бюстгальтеру…
Быстро оделись.
– Пить хочешь? – спросила меня, поправляя на себе трусы.
– Нет, спасибо. Я бы покурил.
Кивнула:
– Кури.
Сел на тахту, огляделся в поисках пепельницы.
– А куда пепел…
– Да прямо на пол.
– Ладно. Ты будешь?
Села рядом.
– Буду. Что ты куришь?
– «Чжунхуа».
– Лаоваи обычно не курят китайские. Ты странный.
Курили в молчании. Она положила мне голову на плечо. Я погладил ее колено. Чужая, не ставшая близкой после суррогата любви плоть, захватанная сотнями местных предшественников.
Нагнулся, затушил сигарету об пол.
Встал и снял с вешалки куртку. Достал из кармана четыре сотни, протянул:
– Спасибо тебе.
Она бросила окурок, придавила туфелькой. Поднялась и взяла деньги.
– Тебе спасибо. Подожди, принесу сдачу.
– Не надо. Оставь себе.
Сложив руки с деньгами, быстро поклонилась:
– Спасибо!
Что-то шуршало в боковом кармане куртки. Глянул и удивился – букетик. Ну да, купил у старухи.
– Вот, тебе! – протянул ей.
Растерянно взяла у меня увядшие розы.
– Спасибо.
Стали злить ее «спасибо».
– Мне пора. Я сам выход найду.
Вышел из комнатки, спустился по темной и холодной лестнице вниз. Диван пустовал. За конторкой в одиночестве листал газету смурной менеджер-сутенер.
– Пока! – сказал ему на ходу.
Он не ответил.
На улице я сразу озяб на ледяном ветру. Натянул капюшон и, подрагивая от холода, зевнул.
Спать, спать, спать.
Плюхнулся в подъехавшее такси и назвал адрес».
Как жить и общаться
Несмотря на то, что многим Китай может казаться другой планетой, местные правила жизни универсальны. Спокойствие и вежливость – лучшие способы скрасить свою жизнь на чужбине и наладить контакт с местными. Китайцы очень чувствительны и весьма ценят уважительное отношение (что порой не мешает им быть совершенно бесцеремонными с нашей точки зрения, но, опять же, это не со зла, а, например, из любопытства или в силу природной непосредственности). Лучше избегать разговоров о политике, особенно если дело касается болезненных тем, например Тайваня или Тибета. Предоставьте китайцам самим решать проблемы, больше касающиеся их, чем вас. Не стоит критиковать партию и правительство – хотя бы потому, что вам известна мудрость про свой устав и чужой монастырь. Часто путеводители запугивают туристов, что за неугодные властям политические разговоры их могут выдворить из страны в самые короткие сроки. Вероятность этого действительно существует. Но гораздо важнее просто помнить о чувстве такта, особенно когда находитесь в гостях. Тем более зачем затрагивать политику, когда есть возможность обсудить обед – прошедший или предстоящий. Это ведь намного интереснее и полезнее, насущнее и веселее. Если уж не для вас, то для китайской стороны завязавшегося общения – непременно. А лучший способ прослыть прекрасным и вежливым человеком, как известно, заключается в умении вести разговор на наиболее близкие и приятные для вашего собеседника темы.
К людям из России китайцы относятся в целом весьма дружелюбно. Обязательно похвалят вашу внешность (какой бы удручающей она вам ни казалась) и ваш китайский (даже если он состоит всего из двух, зато самых важных слов – «сесе» и «нихао»). Сделают комплимент президенту – старательно произнесут его фамилию (благо в ней отсутствует неодолимый для многих китайцев звук «р») и покажут большой палец. Постараются помочь, если нужно, даже если не знают, как именно надо помочь.
Помните, что наши традиционные «сувениры» из России в виде икры и водки китайцами особо не ценятся – многие из них икру вообще не едят, а наша водка, как уже говорилось, слабовата и пахнет как спиртовая салфетка. Не следует дарить китайцам часы (настенные) и зонтики, так как по-китайски названия этих вещей созвучны словам «смерть» и «разлука».
