Что касается маотая, то это так называемая премиум-водка, проходящая множество очисток и выдерживающаяся несколько лет. Цена ее высока, некоторые коллекционные бутылки могут стоить не одну тысячу долларов. Это напиток для официальных приемов, свадеб и других торжеств.
Для любителей напитков послабже в Китае есть вино, хуанцзю, то есть «желтый алкоголь», которое на самом деле может быть как желтоватым, так и розовым и даже слега красным. На вкус и запах это очень специфичная вещь – больше всего похоже на закисший недорогой портвейн, в который вылили немного одеколона «Саша» и добавили пару чайных ложек духов «Красная Москва». Однако это неплохой сувенир – как правило, разливают хуанцзю в красивые керамические кувшинчики и горшочки, затыкают пробкой и перевязывают горлышко кусочком красной ткани и ленточкой. Смотрится очень привлекательно и колоритно, а цена, как правило, весьма щадящая.
Выпить китайцы любят, при удобном случае не отказывают себе в удовольствии хорошенько «накидаться» за ужином. У китайцев, как и у нас, ценится способность человека выпить много, при этом сохраняя здравый рассудок и вертикальное положение. Такой человек пользуется уважением и почитанием. Правда, его всегда будут пробовать «на слабо» и пытаться подпоить – пока попытки не увенчаются успехом или испытуемый вновь оправдает репутацию. До сих пор жива традиция перед заключением сделки проверять партнера застольем. Причем если босс не могуч здоровьем, он выставляет «бойца» – доверенное лицо, своего помощника, который берет на себя алкогольный удар. Тем самым босс высказывает уважение партнерам, сохраняет лицо и утром не чувствует последствий возлияний, готов к новому трудовому дню.
В основном китайцы принимают на грудь по радостным поводам – грех не выпить от души во всевозможные праздники, как государственные, так и семейные, или просто для демонстрации своего гостеприимства и достатка. Реклама алкоголя любит обыгрывать образ счастливой семьи – все в сборе, все веселы и здоровы, самое время для рюмки восхитительного и ароматного напитка. Депрессия, горе, безысходность – как правило, это не те случаи, когда китаец потянется за бутылкой, пытаясь их заглушить. В этом, пожалуй, наше самое большое различие с ними в питейном деле.
Русских китайцы называют «боевой нацией» в том числе и за бытующий среди них стереотип о сильной устойчивости русских к алкоголю. Так что надо быть готовым к тому, что любопытные жители Поднебесной, случись русскому человеку оказаться на китайском празднике, будут стараться опытным путем убедиться в правдивости расхожего мнения о северных соседях.
Несмотря на то, что выкрик «ганбэй!» действительно означает призыв выпить до дна, верить этому не стоит – сами китайцы частенько «жульничают» и лишь пригубливают свои стаканчики и рюмки, вовсе не осушая их полностью. Так что по-честному играть с ними в «кто кого перепьет» не следует. Это равносильно попытке честно сыграть с карточными «каталами» в поезде дальнего следования.
Неоднократно мне приходилось сталкиваться с настойчивостью окружающих на вечеринке, когда предлагались или алкогольные игры, подразумевающие выпивание подряд множества рюмок водки, или когда десяток-другой человек по очереди желают с тобой «чокнуться» и выпить до дна. «Военная хитрость» в том, что каждый из них выпивает по рюмке, а ты – все десять или двадцать, а то и больше. Соответственно, сильно пьянеешь и развлекаешь собравшихся своим безобразным поведением. Помня слова японского писателя Седзана Сакума о том, что «лишь после того как мы искусно овладеем всем тем, что блестяще использует враг, мы сможем говорить о победе над ним», я выработал способ защиты. На вечеринки и праздничные ужины, где подразумевались алкогольные испытания и соревнования, я приходил с литровой бутылкой «Смирнофф» или «Абсолюта». Пояснял китайцам, что хочу угостить их европейской водкой. Они вежливо пробовали и отзывались о ней как о слабой и безвкусной, с неприятным запахом спирта. Кстати, об этом надо помнить, если возникает идея подарить китайцу какую-нибудь дорогую бутылку нашей водки – скорее всего, не оценит – нет ни «аромата», ни нужной крепости. Подлавливая китайских приятелей на том, что для них наша водка слабая, я брал стаканы для сока и наполнял их доверху, предлагая выпить махом вместе со мной – ганбэй так ганбэй. Стаканы, как правило, не слишком большие – граммов на сто пятьдесят, но и этого китайцам, привыкшим пить водку из рюмочек, объемом и формой напоминающих колпачок авторучки, хватало для впечатления. Они нюхали и пригубливали стаканы, переглядываясь. Пить залпом никто не решался. Потом внимательно наблюдали, как это делал я – в эти моменты я чувствовал себя героем произведения «Судьба человека», выпивающим под пристальным взором немцев. Иногда я сразу же повторял – выпивал второй стакан. После этого садился за стол и принимался за еду, греясь в лучах восхищения и уважительных взглядов. Состязаться в выпивке больше никто не предлагал.
Будьте здоровы!
Лучше вообще не болеть, это всем известно. Но мало кому удается безмятежно прожить жизнь и не попасть на прием к врачу.
Одним китайским утром я проснулся, потрогал лоб, прислушался к кашлю и понял: настал и мой черед. Конечно, я бывал у врачей много раз. Но то свои, отечественные эскулапы. А вот к их китайским коллегам ходить не приходилось. Первым делом направился в маленькую университетскую поликлинику в кампусе, полагая, что, раз работаю в университете, мне в это учреждение и лежит дорога. Но заспанные медики от меня шарахнулись, как от зачумленного. Подумал, всему виной мой вид, и оказался отчасти прав. Но не бледность чела и сверкание глаз насторожили местных врачей, а моя лаовайская внешность. «Вам не к нам!» – категорично заявили они. «А к кому же и куда?» – озадачился я. «Вам надо в международный госпиталь, только там принимают иностранцев». Туда обращаться не хотелось. За деньги, что международный госпиталь слупит за «визит доктора, говорящего по-английски» мне надо работать несколько месяцев, ночуя под мостом и питаясь на задворках продуктового рынка. Подумав, предложил компромисс: «Я парень простой, из народа. Направьте меня в обычный народный госпиталь, которых полно вокруг. Я уйду и не буду мешать вам трудиться». В переговорах с врачом и двумя медсестрами помимо меня участвовали старик-охранник в фуражке, его подруга-уборщица со шваброй в руках и несколько совершенно посторонних людей, по виду – студенты и преподаватели.
Участвовали совершенно на равных, разглядывая меня и обсуждая мою дальнейшую судьбу. За общим гвалтом я не уловил, кем же был вынесен окончательный вердикт. Надеюсь, это был врач, а не сторож и не уборщица. Я получил бумажку с адресом, направление на осмотр. Надо сказать, сердобольные участники дискуссии предлагали меня довезти – кто на велосипеде, кто на автобусе, а один дядечка профессорского типа настаивал на такси и даже принялся вызывать его по телефону. Из опасения, что они всей компанией и повезут меня к народным врачам, я отказался от помощи и поехал в больницу самостоятельно. Вслед мне неслись пожелания выздороветь быстрее и рекомендации пить больше горячей воды. Последнее – универсальное китайское лекарственное средство. Пьешь много горячей воды – будешь здоровым всегда, ну или быстро поправишься. Не пьешь много горячей воды – дела твои плохи, а дни сочтены…
