– Понимаю, – сказал Тома́, косясь на еще дымящиеся покрышки «триумфа» Лорэн.
Лорэн торопилась домой, к мужу, она заслужила отдых, но Тома́ загородил собой дверь.
– Какие-то проблемы? – нахмурилась она.
– Я пойму, если моя просьба покажется вам странной. Вы не сдадите мне в аренду мужской костюм?
Видя ее удивленный взгляд, он зачастил:
– Знаю, это звучит неожиданно. Я забыл свой костюм в Париже, а та одежда, что на мне, не годится для похорон. – Он указал на свои джинсы. – Покупка костюма мне в данный момент не по карману.
– Понятно, – сказала Лорэн. – Зачем арендовать? Артур может его вам одолжить. Вы примерно одинакового роста. У него их много, некоторые он вообще не носит. Идемте.
Артур, работавший за кульманом – он был архитектором, – при появлении жены и Тома́ привстал. Пока Лорэн рылась в гардеробе мужа, Тома́ смущенно улыбался.
– Я бы предложила вам синий, хотя к случаю больше подходит черный. – Она протянула ему костюм. – Что-нибудь еще?
– Может быть, галстук? – пролепетал Тома́, не поднимая глаз.
– Галстук… – повторила она, возвращаясь к шкафу.
Артур с любопытством наблюдал за происходящим.
– Какой у вас размер обуви? Если хотите, я могу одолжить вам пару мокасин.
– Хочу. Сорок четвертый. Мой отец терпеть не может спортивную обувь.
– Ваш отец тоже здесь?
– Это так, к слову, мой отец давно умер.
– Пойду за мокасинами, – насмешливо сказал Артур жене, выбиравшей для Тома́ галстук.
Получив от супругов все необходимое, Тома́ вернул им ключи от машины.
– Я оказался прав? – спросил его Артур. – Вид вас не разочаровал?
– Такой красоты я не ожидал.
Тома́ рассыпался в благодарностях и на цыпочках ретировался.
– Оригинальный у нас постоялец, – прошептала Лорэн после его ухода.
– Зато симпатичный, – сказал Артур. – Но да, странноватый.
– Провести одиннадцать часов в воздухе ради участия в похоронах – и не захватить с собой костюма!
– Он один там, внизу?
– Приехал, во всяком случае, один, а что?
– Снизу иногда доносится его голос.
– Он разговаривает сам с собой. Со мной это постоянно случается в отделении неотложной помощи. Невозможно сдержаться, когда не открывается упаковка компрессов или не раскладываются носилки.
– Ты у меня малость тронутая, не все же такие, – сказал Артур, обнимая жену. – Ну а он… Наверное, мне показалось.
– Что тебе показалось?
– Мне почудилась вокруг него какая-то аура.
Лорэн уже выходила, но эти слова мужа ее остановили.
– В каком смысле «аура»?
– Сам не знаю. Почему ты так на меня смотришь?
– Просто так.
Она закрыла за собой дверь.
– Значит, проблема устранена, – сказал Раймон со вздохом искреннего облегчения.
– Все, наряжаюсь в пингвина, и отправляемся в траурный зал. Какой адрес? – спросил Тома́.
– Точно не знаю, – ответил Раймон. – Но дорогу укажу.
– Каким образом?
– По запаху, – был небрежный ответ.
Объяснять что-либо Раймон категорически отказался, сославшись на боязнь подвергнуться каре за выдачу секретов, которых живым знать не полагалось. Правда, он пообещал уточнения по мере приближения к месту назначения.
– Ты наорал на меня за то, что я забыл в Париже галстук, а сам, оказывается, не знаешь, где пройдет церемония! – возмутился Тома́.
– Там зелено, – беззаботно молвил Раймон.
– Ты принюхиваешься?
– Стараюсь сосредоточиться, а ты мне мешаешь.
– Зелено… – фыркнул Тома́. – Еще бы ты ориентировался по туману.
– Перестань меня отвлекать! Очень зелено и очень пышно. Я не удивлен, что ее муж выбрал такое место.
– Какое место? Не хочешь – не отвечай, не отвлекайся.
– Вижу мрамор, позолоту, большой купол, уйму психов, как в шикарном доме престарелых.
– Кладбище, что ли?
– Нет, не кладбище. Не могу описать, никогда не видел ничего подобного.
Тома́ схватил смартфон, поискал и показал отцу экран.
– Что-то в этом роде?
На экране красовалось изображение колумбария Сан-Франциско.
– Да, оно самое! Я нашел! – обрадовался Раймон.
– Ты нашел?
– Уверяю тебя, Тома́, в твоем возрасте такая обидчивость производит странное впечатление.
– Лорейн-корт, один. Это адрес. Можешь не благодарить.
– Огромное спасибо. Доволен?
Тома́ перелистывал на телефоне фотографии, чтобы удостовериться, что место выбрано правильно. Больше всего его удивили размеры объекта. Раймон не ошибся: траурный зал находился посреди пышного парка, усеянного помпезными зданиями, самое внушительное из которых напоминало парижский Дом инвалидов.
– Ну и размах! Как я найду Камиллу среди всех этих людей?
– Каких людей?
– Это очень странно, здесь не кладбище, а людей все равно куча.
Тома́ провел по экрану пальцем и остановился на удивившей его фотографии. Во флигелях по разные стороны от купола было множество залов, стены которых представляли собой густые застекленные соты. В каждом алькове красовалась одна или несколько урн в окружении каких-то безделушек, личных вещей, фотографий в рамках. Каждая такая ниша рассказывала историю жизни.
– Действительно, людей в этом колумбарии не счесть, – согласился с отцом Тома́.
– Ну и олух я! – запричитал Раймон. – Мне никогда ее не найти!
– Не торопись сдаваться, я знаю, как быть.
– Как? – уныло спросил Раймон.
– Достаточно вбить фамилию Камиллы в поисковую строку на сайте dignité.com. Таким способом мы узнаем, в каком корпусе состоится церемония. Как ее фамилия?
– Брррттллл… – пробормотал Раймон.
– Не понял.
– Брррттллл, – повторил отец.
– Это не фамилия.
– Бартель, она взяла фамилию мужа, теперь понятно?
– Знаешь, папа, в твоем возрасте такая ревность производит странное впечатление.
Тома́ закрылся в спальне, надел костюм, повязал галстук и снова предстал перед отцом.
– Так гораздо лучше, – похвалил его Раймон. – Остается решить последнюю проблему. Я не заметил в этом районе ни станции метро, ни автобусной остановки, такси из аэропорта стоило уйму денег. Думаешь, попросить у них машину будет совсем уж наглостью? Ступай причешись, волосы торчат во все стороны.
