А я… я вдруг осознала, что весь этот небольшой, но грозный отряд смотрится разгоряченным и немного потрепанным, словно недавно из боя. Смертельного!
— Кто ты, стар-рая? И что здесь делаешь? — негромко, с едва различимым на грани человеческого слуха рычанием, спросил один из тех, кто преследовал меня.
— Местная ведьма, что с нее взять, — фыркнул один из темных, явно испытывая презрение к любому человеку.
— Местная знахарка. Госпожа Лари меня зовут. — Сейчас с особенной тщательностью я подражала дрожащему старческому голосу. — И к ведьмам никогда не относилась ни сущностью, ни магией.
Я заметила, что один из колдунов уже открыл было рот, чтобы произнести что-то резкое (уж больно лицо его стало злым), но его опередили:
— Женщина, если ты поможешь нам, останешься в живых. Согласна?
Я посмотрела на оборотня, единственного из них, кто до сих пор открыл рот. Остальные стояли молчаливыми и оттого еще более зловещими изваяниями, не спуская с меня сияющих глаз и чутко прислушиваясь к звукам окружающего леса. Будто в любой момент ожидали погони.
— Смотря в чем будет состоять моя помощь, — осторожно прокаркала я.
— Она еще и торгуется, — словно желчь выплюнул замечание темный. — Ее соплеменники предают, нарушая договоры, едва на них успели высохнуть чернила, убивают мирных посланцев, стреляют им в спины, как последние трусы, а она торгуется!
— Я не торгуюсь, — шепнула я испуганно. — Если кто-то из вас нуждается во мне, как целителе, то мой долг помочь вам. Но если что-то иное… тайно провести в город или…
— Нет, — коротко оборвал меня волк. — Нашего альфу… нашего собрата ранили. И ты должна помочь ему исцелиться!
— Но, — я опешила, — всем известно, что оборотни обладают невероятной регенерацией…
Зачем ему моя помощь? У оборотней тоже не бывает целителей, к чему они им?..
— Пока им в спину не стреляют дробью, смазанной в зачарованном жидком серебре. — Снова вмешался в разговор обозленный раненый колдун. — Пока эта серебряная смерть не отравит все тело, пока…
— Так поможешь? — оборвал волк темного. — Ведь ты хочешь жить?
Я молча кивнула, сама же судорожно решая, что делать. И вопрос совсем не в том, хочу или не хочу помочь. Нет, для целителя сложно отказать в исцелении, идти против своей природы. Даже темному я не отказала бы в помощи. Проблема в другом!
«Зачарованное жидкое серебро», — мысленно простонала я, услышав ярящегося колдуна.
Для меня, как для оборотня, оно тоже было смертельной опасностью. Поэтому и перебирала в памяти все возможные способы, чтобы спасти незнакомого раненого чужака.
— Пойдем за мной, — буркнул волк, не желая терять время на мои размышления, и направился к дереву с раскидистой вершиной.
Я тут же заметила, что там, в окружении полуобнаженных и взъерошенных оборотней, кто-то лежит. С опаской приблизившись к большой группе мужчин, которые, явно защищая, разместились вокруг своего альфы, как назвал его мой собеседник, я совершенно не ожидала услышать:
— Ты странно пахнешь, — произнес мой недавний преследователь, остановившись через несколько шагов и, по-звериному мотнув головой, заметно принюхался. Ноздри его трепетали, а сам мужчина задумчиво и с подозрением всматривался в меня.
Под этим изучающим взглядом я замерла, каждое мгновение ожидая, что вот-вот и мою волчицу почуют… распознают во мне полукровку. А что будет после, страшно было даже представлять. Полукровки рождались редко, так что естественно, про них мало что знали.
— Сладкая… — неожиданно добавил другой волк, стоящий немного впереди.
— Медовые пряники люблю, — не жива, ни мертва, ответила я, старательно подражая старушечьему голосу. — Может быть, поэтому сладким духом тянет?
Острое зрение позволило мне и в темноте лунной ночи заметить промелькнувшую в глазах собеседников иронию. Впрочем, она мгновенно пропала, уступив место сосредоточенной деловитости.
Они расступились, позволяя мне вплотную приблизиться к раненому. Мужчина был настоящим гигантом, если бы он стоял, я едва достала бы макушкой его плеча. Короткий ежик серебристых волос был измазан кровью и грязью. Лежал оборотень на боку, лица его я не видела, лишь слышала со свистом вырывающееся из глотки дыхание.
Раненого явно трясло от боли, и причина его страданий была очевидна. Множество небольших отверстий, а где-то и царапин, нанесенных дробью, изувечивших его бок… Вот только края этих ран совсем не были ровными. Словно поджаренные огнем, они обугливались и расползались. Кровь, не утихая, сочилась из ран, пропитывая стылую землю. Заметила я и полу трансформировавшуюся руку оборотня. Пальцы, увенчанные острыми когтями, были покрыты кровью, словно он рвал ими свою плоть, не имея сил сдержаться.
Я присела рядом с ним на колени, отставив мешок в сторону. Привычно собравшись, погружаясь в процесс целительства, вернула и способность анализировать. Вдохнув его запах, поняла, что это именно он, такой терпкий, яркий и немного острый, звал меня за собой. Что даже кровь не отпугнула, а присутствующие здесь звери не насторожили. Чем же он так притягателен для меня?
Осторожно положила ладонь ему на широкое плечо и, слегка перегнувшись через мужчину, всмотрелась в черты лица. Искаженные мукой, они поразили меня. Оборотню, несомненно, было очень больно — я бы на его месте кричала во всю силу легких, не имея сил сдержаться, и вряд ли осознавая хоть что-то. Он же понимал, что навредит этим шумом собратьям и не позволял ни единому звуку сорваться с губ. Но какого же невероятного напряжения ему это стоило! Я видела, с какой силой сжаты его губы — они побелели, превратившись в узкую линию. Широкий лоб прорезали две большие борозды — еще один след напряжения. Выражения глаз я не рассмотрела — веки оборотня были опущены.
Не классический красавец, на которого бы все местные девки засматривались, зато самый настоящий самец. Неукротимые звериные мощь и сила так и исходили от него во все стороны. Моя волчица остро реагировала на эти «флюиды», ощущая нешуточный интерес к оборотню. Грустно подумалось, что даже при смерти он излучает ауру силы, власти и несокрушимую волю.
Мысль о том, что этот умопомрачительно привлекательный волк умирает, наполнила меня странной непонятной тоской. Словно я теряю что-то самое главное в жизни, чего уже больше никогда не обрету…
Мотнув головой, оторвавшись от разглядывания его лица, я принялась за лечение. Сила целителя уже бурлила во мне, реагируя на чужую боль и стремясь выплеснуться наружу.
— Куда ж ему только не досталось… — бормотала я, не замечая, что делаю это вслух, всматриваясь в раны на его теле.
Оказалось, что живот тоже поврежден.
— Альфа никогда спину не подставляет! И не бежит от врага! Опасность он встречает лицом к лицу. — Рыкнул один из оборотней.
Я сноровисто оттянула пропитавшиеся кровью комки ткани (чья-то рубашка) от самой крупной раны на животе, оголяя гладкую мускулистую грудь, от которой перехватило дыхание. Но не от страсти или вожделения. Содрогнувшись в душе, удивилась: как он смог столько продержаться — вся грудина была разворочена.
