– Да, раз уж ты такая проницательная, не буду ходить вокруг да около. Мне нужна моя сумка. Не скрою, очень нужна, и я хочу ее получить.
– Ну, так я и думала. Что ж, сумка – твоя, а мне чужого не нужно, хоть ты сама мне ее подсунула в автобусе. Разумеется, я тебе ее отдам.
– Да? – оживилась Ирина. – Когда?
– Только вот сначала ты отдашь мне мою сумку, – твердо продолжала Надежда. – Маленькую такую сумочку, в которой у меня были паспорт, кошелек и мобильный телефон. Кошелек – бог с ним, денег в нем было немного, и я без них обойдусь. Но вот мобильный телефон и особенно паспорт я обязательно хочу вернуть. Мобильный телефон, конечно, можно и новый купить, но в старом у меня много важных номеров, не говоря уже о всяких фотографиях, ну а паспорт – сама понимаешь, замучаешься восстанавливать.
– Да с чего ты взяла, что эта сумка у меня?
– С чего? Да ты уж меня совсем, что ли, за дуру держишь? – вскипела Надежда. – А под какой фамилией ты лежала в больнице? Под моей, подруга! Значит, когда тебя привезли в варваринскую больницу, при тебе были мои документы. Да, там, кстати, были еще ключи от квартиры, их бы тоже не мешало вернуть, но я все равно замки поменяю.
Ирина выглядела расстроенной, и на этот раз это не было игрой.
– Но мне нужна моя сумка… – протянула она. – Очень нужна!
– Повторяю, подруга: я отдам твою сумку в обмен на свою. Как ты ее достанешь, меня не касается. И не пытайся меня обмануть или перехитрить. Не на ту напала. Кроме того, это было бы некрасиво. Позволь напомнить, что я спасла тебя от людей из «Танатоса», так что за тобой должок. А теперь, извини, мне пора домой. Время уже не то что позднее – скоро оно будет уже ранним.
– Да, конечно, можешь идти… – проговорила Ирина разочарованно. – Я тебя не держу…
– И что, обратно снова так же, через клуб? Или у тебя есть другой выход, на случай экстренной эвакуации?
– И опять ты права! Запасный выход у меня имеется, мало ли что…
Ирина прошла на кухню. Вид у кухни тоже был нежилой – как будто здесь никогда не готовили. Впрочем, имелись обычный холодильник, электрическая плита и микроволновка. А кроме того, большую часть кухни занимал старый, довоенный буфет. В Надеждином детстве тоже был такой – с резными дверцами и матовым стеклом.
Ирина открыла дверцы буфета. Полки оказались заставлены коробками и банками с крупами, макаронами и прочей бакалеей. Такие серьезные запасы плохо вязались с нежилой обстановкой квартиры, тем более что все коробки и банки были слишком аккуратными, нетронутыми, как будто ими никто никогда не пользовался. Скорее они походили на театральный реквизит, на бутафорию.
Муравьева снова покосилась на Надежду, взялась за одну из полок и потянула ее на себя. Все полки буфета вместе с их содержимым пришли в движение и повернулись вокруг невидимой оси.
За ними обнаружился глубокий проем, внутри которого были протянуты два тонких троса.
Однажды, в одной квартире, Надежда видела на кухне подобное устройство – кухонный лифт, предназначенный для того, чтобы поднимать с первого этажа припасы.
– Полезай внутрь! – сказала Ирина, отступив в сторону.
Надежда заглянула в проем и увидела небольшую площадку, на которой мог вполне уместиться человек.
– Это и есть твой запасный выход?
– Ну да, конечно.
– А подняться через него нельзя?
– Наверное, цирковой акробат смог бы, но лично я не стала и пробовать. И тебе не советую: по виду ты женщина неспортивная, возраст опять же дает о себе знать…
«Стерва, – подумала Надежда. – И это вместо благодарности за спасение».
– Ну ладно… – Она еще раз опасливо заглянула внутрь шкафа, затем переступила через край и взялась за трос: – Ну, ладно, подруга, пока… надолго не прощаюсь, потому что мы с тобой непременно встретимся, чтобы обменяться сумками!
– Чем раньше, тем лучше… – ответила Ирина. – И вот еще что… спасибо.
– Я уж думала, ты так и не скажешь! – Надежда потянула за трос, и площадка лифта поехала вниз.
Меньше чем через минуту площадка остановилась.
Надежда оказалась перед простой деревянной дверью, закрытой на обычную, слегка заржавевшую задвижку. Надежда отодвинула задвижку, открыла дверь и шагнула вперед.
В первый момент она не поняла, где находится, – вокруг нее были стеклянные стенки, не доходящие до земли, за ними – безлюдная улица ночного города. Только закрыв за собой дверь и снова оглядевшись, она поняла, что оказалась в будке телефона-автомата – одного из немногих, оставшихся в городе после всеобщего распространения мобильных телефонов.
– Отличная маскировка! – проговорила Надежда, выходя из будки, и подняла руку, чтобы остановить машину. Теперь ей было уже все равно какую.
Меньше чем через час она добралась до дома.
Дом спал, ни одно окно не светилось.
Бдительная Антонина Васильевна наверняка видела уже десятый сон. Надежда порадовалась, что соседка не заметит, как поздно она вернулась домой. Хотя Антонина может решить, что Надежда вообще не ночевала дома…
Отложив эти неприятные мысли на завтра, Надежда поднялась в квартиру.
Она очень устала и думала, что немедленно заснет, но от нервного возбуждения сон не шел, в голове вертелись разные мысли. Почему Ирина Муравьева так хочет получить обратно свою сумку? Допустим, свою сумку Надежда стремится вернуть из-за паспорта и мобильного телефона, но в сумке Ирины не было никаких документов. О телефоне она даже и не вспомнила. Кстати, не забыть бы его вернуть вместе с сумкой.
Но все же Ирина не такой человек, чтобы волноваться из-за обычной дорожной сумки… Так в чем же дело? Что в этой сумке такое важное?
Тут Надежда вспомнила разговор, который она подслушала в магазине «Чернокнижник». Те двое говорили об Ирине Муравьевой, называли ее курьером и упоминали какой-то оберон, который она должна была им доставить.
Так, может, этот оберон и находится в Ирининой сумке?
Надежда поняла, что все равно не сможет заснуть. Она встала и достала бордовую дорожную сумку Ирины.
Открыла застежку, еще раз перебрала содержимое, но не нашла ничего, стоящего внимания. Ничего, что подходило бы под непонятное название оберон. Затем на всякий случай прощупала сумку – вдруг Ирина что-то зашила под подкладку.
Но и там ничего не нашла.
Прежде чем убрать сумку, Надежда закрыла ее, повернула круглую застежку… и застыла.
Вот на что она не обратила внимания!
Застежка!
Надежда не обращала на нее внимания, потому что та всегда была у нее на виду. А то, что на виду, всегда проходит мимо внимания…
Теперь она взглянула на застежку другими глазами.
