Я почувствовала, как Дориан улыбнулся в темноте. Он наклонился ко мне и снова поцеловал.
Глава 17
Надо отдать Дориану должное. Тем вечером он почти не давал воли рукам. За ужином король накрывал мою ладонь своей или обнимал меня за плечи, но не более того. Он украдкой шепнул мне, что здесь все могли беззастенчиво демонстрировать свои прелести. Но истинную связь двоих выдавало то, как они вели себя друг с другом, то, что говорил язык их тел. Поэтому я делала вид, будто близость Дориана мне приятна и комфортна. Судя по шокированным выражениям лиц зрителей, мы неплохо справились.
После этого король с самодовольным и вызывающим видом увел меня в свою спальню. Но когда мы оказались наедине, он и в самом деле начал первый урок. Честно говоря, я была немного разочарована — готовилась к фейерверкам, а получила занятие по спокойной медитации и концентрации. Дориан заявил, что, не овладев разумом, я не смогу овладеть и силой.
Итак, следующую пару часов мы провели вместе, работая над этим. Я обнаружила, что самым сложным препятствием для меня было не уйти в транс или на астральный уровень. В минуты спокойствия эти действия стали для меня настолько автоматическими, что я снова и снова терпела неудачу. Медитация, на которой он настаивал, требовала обратить мои чувства внутрь, а не наружу. Это казалось мне странным, так как до сих пор я полагала, что магия приходит из внешнего мира.
Наконец урок завершился, и Дориан вручил мне массивное золотое кольцо, в которое вложил часть своей сущности. Это был якорь. Если он теперь покинет Мир Иной через точку перехода, то перенесется прямиком ко мне, минуя другую точку, соединяющуюся с первой, и окажется там, где будет лежать кольцо. Это экономило нам обоим время, затрачиваемое на путешествия.
Еще это значило, что для некоторых уроков Дориан будет приходить в мой мир. По этому поводу у меня возникали смешанные чувства. Конечно, так намного удобнее. Но сам факт того, что он мог переноситься благодаря якорю, свидетельствовал о том, как сильна его магия. Осознание этого не так тревожило меня, как мысль о том, что он вообще окажется в нашем мире. Но в мире людей его силы ослабевали. Так безопаснее — по крайней мере, для человечества.
По возвращении домой следующая пара дней прошла обычно: нападения, нападения и новые нападения. Все же, как и предсказывал Дориан, поток несколько ослабел. Мне хотелось думать, что виной тому моя устрашающая репутация. Но, вероятнее всего, связь с королем Дубового Царства вынуждала моих недругов думать дважды, прежде чем осуществлять атаку, которая могла быть сочтена политической.
Но все обернулось так, что выпад против этого альянса учинил мой же союзник, то есть Кийо, и мне пришлось отражать его.
— Ты спишь с Дорианом?
Он стоял в дверях. Темные волосы сзади освещало полуденное солнце. На нем была белая лабораторная куртка с беджем на кармане: «Кийотака Маркес, доктор ветеринарии». Должно быть, он приехал сюда прямо после работы.
— Слухами земля полнится, — заметила я. — Проходи.
Я предложила ему сесть на кухне за стол и выпить, но он лишь продолжал беспокойно расхаживать туда-сюда. Кийо напоминал мне волка или сторожевого пса. Насчет повадок лис я не в курсе.
— Ну и?.. — спросил он.
Я налила себе чашку кофе и кинула на него резкий взгляд.
— Смени тон. Я не обязана перед тобой отчитываться.
Кийо остановился, выражение его лица смягчилось.
— Ты права. Не обязана.
Это было не совсем извинение, но близко к нему. Я с ногами забралась на стул.
— Ладно. Я с ним не сплю.
Выражение лица Кийо оставалось прежним, но я увидела явную вспышку облегчения в его глазах.
Конечно, это мелочно, но осознание того, что он меня ревнует, вызывало внутри какое-то теплое, щекочущее чувство.
Кийо схватил стул, развернул его, сел верхом и положил подбородок на спинку.
— Тогда откуда все эти сплетни?
Я объяснила. Когда закончила, он закрыл глаза, вздохнул и через миг снова открыл их.
— Не знаю, что беспокоит меня больше. Твое обращение к магии или к Дориану.
Я мотнула головой куда-то назад.
— Ты мою гостиную видел? Я не собираюсь отвечать за то, что ураган по имени Эжени вдруг обрушится на Тусон.
Тут Кийо улыбнулся.
— Тусон и так регулярно общается с ураганом по имени Эжени. Но твою мысль я понял. Не знаю, что меня беспокоит. Сам я, по правде говоря, магией не пользуюсь, но провел половину жизни среди тех, кто ее практикует, и видел, как она влияет на них, как подчиняет.
— Ты сомневаешься в моем самоконтроле или в моих силах?
— Нет, — абсолютно серьезно ответил он. — Ты — из самых сильных людей, которых я только встречал. Но король Бурь!.. Я видел его однажды, в детстве. Он… Можно сказать, что Дориан, Эзон и Майвенн сильны. В сравнении с другими джентри они словно факелы среди свечек. Но твой отец скорее был похож на костер. Ты не сможешь использовать магию такой силы и при этом оставаться прежней.
— Спасибо, что предупредил, Гэндальф, но я не знала, что у меня есть выбор.
— Думаю, его нет. Просто не хочу видеть, как ты будешь меняться, вот и все. Ты нравишься мне такой, какая есть. — Улыбка скользнула по его губам, потом пропала. — Что же касается сотрудничества с Дорианом, то это лишь усугубляет все.
— Ты говоришь так, будто ревнуешь.
— Разумеется, — без колебаний ответил он, нисколько не стыдясь открывшихся чувств. — Но и он жаждет силы, хочет увидеть, что завоевание, задуманное королем Бурь, свершится. Отчего-то мне кажется, что он не долго продержится, изображая твоего любовника.
— Эй, вспомни, это и мой выбор тоже. Да и контрацептивную технологию никто не отменял, так ведь?
— Совершенно верно. Но Майвенн говорит…
— Знаю. Всевозможные мудрые и неопровержимые вещи.
Кийо осторожно посмотрел на меня.
— Что ты хотела этим сказать?
— Ничего. Просто мне показалось забавным то, что ты рассуждаешь обо мне и о Дориане, в то время как…
— В то время как что?
Я поставила на стол свою кружку с кофе и посмотрела ему прямо в глаза.
— Тебе снова нужна правда?
Он и глазом не моргнул.
— Как всегда.
— Вы кажетесь не просто друзьями. Между вами что-то происходит? Я имею в виду, романтически?
— Нет, — быстро и уверенно ответил он.
Я сформулировала вопрос иначе:
— Между вами что-то было?
На этот раз он явно колебался и сказал через мгновение:
— Все уже кончено.
