Я смотрела на их шокированные лица и чувствовала некоторую неловкость оттого, что расстроила их. Я всегда уважала культурное разнообразие, однако это мое глубочайшее убеждение развеивалось в присутствии этих особ. Может, так нечестно, но меня всю жизнь учили тому, что они не люди. Сейчас обитатели Мира Иного казались ими, но не думаю, что один-единственный обед мог изменить мои укоренившиеся взгляды.
Шайа заметно побледнела и покачала головой.
— Именно это заставило нас покинуть родину. Вот причины, которые вынудили наших предков оставить место, откуда мы все произошли, уйти в мир духов и потерянных душ. Мы проиграли весьма извращенным, легко плодящимся тварям, которые насилуют и грабят землю ради своих металлических истуканов.
— Послушайте, мне жаль, что я вас огорчила, но такова жизнь. Вы, ребята, проиграли. Вам пришлось бороться. Полагаю, вы неплохо сражались. Вас по-прежнему вспоминают в куче сказок и легенд, но вы все равно проиграли. Такова история. Если начинается война, то, увы, в конце ее не важно, кто прав, а кто виноват. Главное — кто победил, а кто проиграл.
— Значит, ты хочешь сказать, что твой народ не прав? — тихо спросил Дориан.
— Нет, — с уверенностью ответила я. — Абсолютно нет.
— Ты очень преданна своему народу.
— Разумеется. Ведь я человек. Тут нечего выбирать. При этом ваш народ только и делает, что вредит моему, пересекая границу.
— Посмотри на этот зал, на тех, кто собрался здесь. Я готов поклясться, тут не наберется и двух десятков тех, кто когда-либо бывал в вашем мире. Лишь единицы из них творили зло. В мире людей тоже полно придурков. Но ты же не считаешь, что вся твоя раса так же плоха, как они.
— Нет, — согласилась я. — Хотя я буду наказывать их. Послушайте, может, я слишком предвзято отношусь к вашему народу, но, с другой стороны, я встречалась только с отребьем. Мне сложно было рассудить иначе.
Дориан долго смотрел на меня, и я не могла понять, что у него на уме. Вид всех прочих говорил о том, что они убили бы меня на месте, если бы не гостеприимство, обещанное королем. Я подумала, что до безумия разозлила Дориана, заставила его пожалеть о клятве, и испугалась этой мысли.
Задумчивость на лице короля сменилась привычным выражением, одновременно веселым и ленивым. Он поднялся с места, взметнув позади себя плащ. Все остальные торопливо последовали его примеру. Немного погодя встала и я.
— Благодарю всех за приятный вечер, но я должен уйти, — проговорил он громко, так, чтобы слова достигали ушей не только тех, кто был за нашим столом.
Разговоры в зале стихли.
— Полагаю, моя гостья становится все более нетерпелива и ждет не дождется уединения, а я ненавижу разочаровывать дам.
Толпа лизоблюдов с готовностью рассмеялась, а я едва не покраснела. Мы медленно пошли из зала. Дориан постоянно смотрел на меня.
— Если я снова предложу вам руку, то вы ведь опять не примете ее?
— Ни в коем случае. Не хочу подавать им поводов для сплетен.
— Неужели? Боюсь, слишком поздно. Они уже видели, куда мы направляемся.
Я бросила на него подозрительный взгляд.
— И куда же?..
— Скажем так, в самое уединенное из всех мест. В мою спальню, конечно же.
Глава 9
— Подумаешь, спальня. Мне кажется, что вы, ребята, куда более склонны к публичному сексу.
Дориан направил меня за угол, в свои покои или крыло, черт его знает, как это называется.
— То, что мы делаем, — естественно. Мы ничего не скрываем. Кроме того, сознавать, что другие следят за тобой, довольно возбуждающе. Вы никогда не занимались ничем подобным?
— Извините, я не эксгибиционистка.
Но стоило мне только сказать это, как я вспомнила про Кийо. В баре мы практически не слезали друг с друга, занимались сексом на балконе; хоть и не привлекали чужого внимания, но это запросто могло случиться. При одной мысли об этом у меня пошли мурашки, конечно, в хорошем смысле.
Мы миновали очередную пару двойных дверей, возле которых стояли двое стражников. Они были вооружены, но я знала, что настоящую угрозу представляет их магия.
Как только Дориан притворил за нами двери, я развернулась и оглядела комнату.
— Боже мой! Зачем же заниматься сексом в гостиной, когда это можно делать тут!
— Я действительно занимаюсь этим тут. И там. Честно говоря, это не важно. Я люблю разнообразие.
Это была поистине огромная комната, дальняя стена которой оказалась практически сплошным окном. Должно быть, днем из него открывался шикарный вид. Все, от стен до огромной кровати, застеленной шелковым покрывалом, было выдержано в золотых и багряных оттенках. Факелы, горящие на стенах, только добавляли странного очарования. С одной стороны к спальне примыкало помещение, которое вполне могло оказаться ванной, судя по огромной мраморной купальне. По другую сторону располагалась своего рода маленькая гостиная.
Дориан поманил меня в резное кресло с бархатными подушками.
— Вина? — спросил он и взял с соседнего столика хрустальный кувшин.
— Вы знаете мой ответ.
— Уверен, небольшой глоточек не повредит.
— Персефона тоже думала, что несколько гранатовых зернышек ей не повредят. Теперь она сидит и правит Преисподней.
Дориан налил себе бокал и присел в кресло, немного в стороне от меня.
— Разве это так плохо, остаться править здесь?
— Я сделаю вид, что не слышала вашего вопроса. А теперь послушайте. Мне нужно поговорить с вами об этом парне, Эзоне. Он похитил человеческую девушку…
Дориан взмахнул рукой, прерывая меня.
— О делах пока ни слова!
— Но мне нужно вернуть ее.
— Я помогу вам, клянусь. А пока… один час погоды не сделает. Побудьте со мной. Я расскажу вам сказку.
— Сказку? Вы что, серьезно?
— Моя дорогая Одиллия, уверяю вас, я всегда серьезен. Впрочем, нет, вру. Как правило, я несерьезен, но сегодня все иначе. Так что располагайтесь поудобнее.
Я вздохнула, откинулась в кресле, вытащила еще один «Милки вэй», увидела, как Дориан посмотрел на него, отломила половину и угостила короля. Дориан кивнул в знак благодарности, съел его и запил вином. Отчего-то это выглядело забавно, и я едва не улыбнулась.
— Итак, скажите-ка мне вот что. Слышали ли вы когда-нибудь сказку про короля Бурь?
— Нет. Это реальный персонаж?
— Вполне.
— Значит, здесь есть еще какое-нибудь Царство Бурь или нечто вроде того?
— Не совсем. Он правил большой территорией, но титул был дан ему скорее из уважения, благодаря его способности повелевать бурями и вообще погодой.
