– Ага, как же! Так я и поверил.
Верзиле мало было одного удара. Он принялся что было силы гатить добротными яловыми сапогами старика по рёбрам, по животу – не глядя, куда попадёт. Ардис кинулся на него, пытаясь остановить. Драться он тоже умел!
Первый удар верзила пропустил, но тут подоспела Клапа. Намерения у неё были добрые – оттащить нового приятеля, увести от беды подальше. Но, как назло, повисла она на единственной здоровой руке Ардиса. А в следующую минуту обое полетели в грязь, сбитые тяжёлым как кувалда кулаком.
– Ты чего это его защищаешь?! Мож, ты из них, из богатеев?
– Это не тот! – просипел Ардис, пытаясь вдохнуть назад выбитый из груди воздух.
– Тот самый! – Спутники верзилы успели выбраться из машины, и худая, густо накрашенная девка завизжала, тыча пальцем в старика: – Я даже имя его помню! Госфен, на Земляничном Яру он свой ломбард держит! Летом мой хрыч ему комод снёс. И зеркало!
– Он не Госфен, не процентщик! Это такой же бедняк-безудачник, как вы, как я!
– Не, – покачал головой верзила. – Нынче все обратно поменялись. Раз бедняки молодыми сделались, то богатеи – старыми.
– Чего ж вы такие тупые?! – не выдержав, заорал на них Ардис. – Чего ж вы не поймёте – раз каждый в то самое тело возвернулся, в каком родился когда-то, то богатеев вовсе не осталось! Их тела в прах давно обратились, в корм для червей! А старики – это ваши папки и мамки. А то и деды с бабками!
Выкрикнул и сам удивился – до чего всё просто и ясно получилось, каждая мысль на своё место легла как подогнанная. Верно говорят, что хорошая плюха голову прочищает. За целый день ума столько не вчешешь, сколько с одного удара вобьёшь.
Верзила оторопело посмотрел на него.
– Как это – нет богатеев? – пробормотал. – Ни одного?
Затем перевёл взгляд на лежащего под ногами старика.
– Помер я… а теперя живой… – словно подтверждая слова Ардиса, прохрипел тот.
И ведь правду же говорил! Пока его тело старело год за годом, сам он умереть успел. А сегодня ожил… Не удивительно, что свихнулся.
На улице повисла тишина. Высыпавшая из ландо компания неуверенно переглядывалась. Каждый силился переварить объяснение, найти в нём изъян, понять, сулит оно выгоду или несчастье.
Самым смекалистым оказался тот, кто рулил моторной повозкой:
– Робя, так чего мы стоим? Ежели богатеев нету, стало быть, Княжград нынче наш! Айда в Верхний Город, вельможные дворцы грабить! А то без нас растащат, умников и хитрованов много сыщется!
Такое предложение компании понравилось. Одобрительно заугукав, парни полезли в ландо. Верзила оглянулся на старика, развёл руками:
– Извини, дед, что так вышло! Обознался я, получается, – и поспешил за приятелями.
Последней оставалась худая девка. Она посмотрела на всё ещё сидевших на земле Ардиса и Клапу, протянула руку:
– А вы чего ждёте? Вставайте, поехали с нами, повеселимся!
Ардис головой покачал – тревожным каким-то веселье это ему представилось. Зато Клапа просить себя второй раз не заставила. Ухватившись за руку, поднялась, полезла вслед за девкой на заднее сиденье ландо. Уже в дверях оглянулась на дружка, хотела что-то сказать, но не сказала. Дверца хлопнула, мотор жалобно взвыл, повозка дёрнулась, вильнула из стороны в сторону и покатила туда, где всё ярче разгоралось зарево пожаров.
Ардис встал, отряхнулся, подошёл к старику. Тот дышал мелко и часто, вздрагивая при каждом вздохе. Внутри у него хрипело, булькало, на губах пузырилась розовая пена.
– Ну ты как? – склонился к нему парень.
– Помер я… а теперя…
Он не договорил свою присказку. Булькнул последний раз и затих. Да, ненадолго ему хватило удачи. А кому её надолго-то хватает?..
Ардис резко развернулся, заметив краем глаза тёмную тень, перевалившуюся через забор напротив. Отступил к калитке, пожалев, что не захватил с собой ножа. Ночь обещала быть чересчур «весёлой».
Человек в тёплом, подбитом мехом плаще до колен и меховом же картузе с наушниками сделал шаг, второй. Остановился. Что-то в силуэте, походке, было знакомо. Ардис давно бы узнал его, если б не темень.
– Чего стал? – спросил грозно. – Топай, куда шёл.
Он постарался придать твёрдость голосу и позе, хоть твёрдости-то и не хватало. Незнакомец был на полголовы выше и заметно тяжелее. Прежде это не смутило бы Ардиса, известного на всё Берестовье драчуна. Но прежде у него были две руки.
– Ард, эт ты никак? – нерешительно спросил пришелец. Голос у него тоже был знакомый.
– Мави?!
Ардис боялся поверить собственным глазам и ушам. Но человек шагнул ближе, и сомнений не осталось – перед ним была конопатая физиономия Ламавина!
– Мави! – Не утерпев, Ардис подскочил к другу, ткнул кулаком в бок. – Так ты живой, леший тебя поменяй!
– А чего со мной станется. Ты-то как? – Рыжий сгрёб его в охапку, прижал к себе. – Я ж тебя и не чаял больше увидеть! Ты ж как поменялся с Траем, так и пропал.
– Вот и не пропал, значит! Да ты здесь каким дивом очутился?
– Будто я знаю? Меня как с Небесья привезли, сразу в тюрьму упрятали, в подземелье. Ну, заснул я там… и тут как бахнет в голове! Просыпаюсь, гляжу – а я на какой-то забор лезу! Сковырнулся, ясное дело, от неожиданности. Полежал, оклемался маленько и соображаю: живой, целый, а главное – молодой снова! Только спина саднит, видно, славных плетей вчерась Фальнару отсыпали. А потом гвалт поднялся, народ выскакивать из домов начал, кто и в одном исподнем. Потом ты на тех недоумков орал, мол, богатеев не осталось. Ну, думаю, неспроста эта катавасия. С какого перепугу Небожители людям подарки дарить станут? Не иначе наш Трай в Небесном Городе натворил делов… Э, да ты и не знаешь, чего тут было!
– Кое-чего знаю, Эдаль твоя рассказать успела. Но ежели честно, не понял я ни лешего во всей этой истории!
– Да я и сам мало чего понял…
Ламавин лишь сейчас обратил внимание на тело старика у калитки. Подошёл, чтобы присмотреться, тут же отпрянул.
– Госфен! Он чего, помер?
– Помер. Только это не Госфен.
– А, ну да…
Рыжий вздохнул, посмотрел на дальнее зарево, прислушался к крикам и визгу. Покачал головой:
– Это ж если и правда одни безудачники кругом, то они Княжград по кирпичику разнесут. – Он повернулся, вгляделся в чёрную ночь над степью. – Как думаешь, у нас в Берестовье и в других местах такое же творится? Незадача… И куда княжья стража глядит?
– Забились в казармы как те мыши и нос не высовывают – вот куда. Приказать-то им некому, князей тоже нету более.
Ламавин даже присел от такого крамольного предположения:
– Князей нету?! Как же тогда? Кто ж нами править будет? Держава ж развалится! Ард, что ж нам делать?
