Все военнослужащие моряки имеют право быть членом любой политической, национальной, религиозной, экономической или профессиональной организации, обществ или союзов. Они имеют право свободно и открыто высказывать и исповедовать устно, письменно или печатно свои политические, религиозные и прочие взгляды».
Депутат разогнанного парламента
Александра Михайловна Коллонтай принадлежала к числу самых популярных большевистских вождей, поэтому она баллотировалась в первый парламент новой России — Учредительное собрание.
После отречения царя страна ожидала, что соберется Учредительное собрание, определит государственное устройство, сформирует правительство и примет новые законы. Временное правительство потому и называлось временным, что должно было действовать только до созыва собрания.
В конце сентября 1917 года ЦК партии большевиков определил 26 официальных кандидатов, которые должны были возглавлять партийные списки. На первом месте стоял Ленин, на пятом — Коллонтай. Сталин оказался седьмым. Рейтинг (говоря современным языком) Александры Михайловны был очень высоким. Она немногим уступала таким признанным партийным ораторам, как Троцкий и Зиновьев.
Выборы начались 12 ноября 1917 года и должны были закончиться 14 ноября, но затянулись во многих регионах до конца декабря (не стоит забывать, что еще продолжалась война, а голосование проходило и на фронте). В выборах участвовали 44 политические партии: 13 общероссийских и 31 национальная.
Избрали 767 депутатов: 370 эсеров, 175 большевиков, 40 левых эсеров, 16 меньшевиков, 17 кадет, два народных социалиста, 80 представителей национальных партий. Иначе говоря, ленинцы получили в Учредительном собрании меньше четверти голосов. Крестьянская Россия проголосовала за партию социалистов-революционеров, которая обещала крестьянам землю.
Коллонтай вместе с будущим главой правительства (после Ленина) Алексеем Ивановичем Рыковым была избрана депутатом от Ярославской губернии.
Она стала одной из десяти женщин, получивших мандаты первого в истории России свободно избранного парламента. В Учредительное собрание прошли шесть эсерок и четыре большевички. Всего один процент от общего числа депутатов, если удовлетвориться простой арифметикой. Но историки справедливо говорят о колоссальном сдвиге в российском обществе. Ведь в 1917 году женщины не избирали и не избирались ни в одной из европейских стран!
Тамбовский профессор Лев Григорьевич Протасов, автор глубокого исследования, посвященного Учредительному собранию, отмечает: «Приобщение женщин к революции шло прежде всего через «женский вопрос». Возраставшая тяга девушек к образованию не получала отклика и завершения, что явно контрастировало с общим духом прогресса, захватившим общество в те годы…
Для женщин (фактически молодых девушек) уход в революцию означал сознательный отказ от нормальной личной жизни, от возможности иметь полноценную семью, домашний очаг… Для женщин возврат к прежней жизни был если и возможен, то крайне затруднен, в отличие от мужчин, которым «грехи молодости» не слишком мешали карьерному росту… Все депутатки происходили из обеспеченных семей. В отличие от большинства выходцев из низших сословий, пополнявших ряды революционеров, им было что терять в прежней жизни».
В июне 1917 года среди тысячи делегатов I Всероссийского съезда рабочих и солдатских депутатов женщин было всего 12 (Коллонтай — одна из них). В октябре на II съезд Советов избрали немногим больше — 30.
«Это никак не отвечало социалистическим представлениям об общественной роли женщин, — отмечает профессор Протасов. — Напрашивается вывод о гендерной дискриминации, унаследованной от монархического режима. Когда настало время делить «пирог», женщин просто отодвинули в сторону».
Кто же прошел в Учредительное собрание вместе с Коллонтай?
Среди депутатов-женщин была Вера Николаевна Фигнер, участница покушения на императора Александра II. Она принадлежала к старшему поколению революционеров, состояла еще в «Народной воле». Дворянка, она училась в Казанском, Цюрихском и Бернском университетах. Двадцать лет отсидела в Шлиссельбургской крепости. Ей было уже много лет, и после 1917 года она отошла от политических дел.
А вот «бабушка русской революции» Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская, которая была старше Веры Фигнер, напротив, жаждала деятельности.
С детства Екатерина Константиновна Вериго, дочь черниговского помещика, ненавидела ложь и несправедливость. Вышла замуж за соседа Николая Брешко-Брешковского, чтобы получить независимость (см.: Вопросы истории. 2004. № 8). Супруги разошлись, когда за них взялась полиция. Он испугался, а она с головой ушла в революционную работу. Ходила по России, вела беседы с крестьянами. Ее посадили вместе с другими народниками. В январе 1878 года по приговору суда она стала первой в России политкаторжанкой. Ее лишили дворянства и отправили в сибирские рудники.
Ее невероятное мужество потрясало. Отбыв срок (ей уже было пятьдесят — немалый возраст по тем временам), Екатерина Константиновна стала создавать партию социалистов-революционеров. Последовал новый арест, два года в Петропавловской крепости, после чего 66-летнюю женщину отправили в вечную ссылку в тысяче верст от Иркутска. Она пыталась бежать, но безуспешно. Возвращение Екатерины Константиновны в Петроград в 1917 году было триумфальным, ее буквально носили на руках. Она была исполнена желания работать, писать законы, создавать новую жизнь.
Евгения Богдановна (Готлибовна) Бош, родившаяся в Херсонской губернии, рано присоединилась к большевикам. Два года провела в царских тюрьмах, три — в эмиграции. После Октябрьской революции боролась за советскую власть на Украине. И полгода (с декабря 1917-го по май 1918-го) возглавляла в Харькове большевистское правительство Советской Украины — Народный секретариат. Вышла замуж за другого видного украинского большевика Георгия Леонидовича Пятакова. В Гражданскую войну проявила особую жестокость. После войны тяжело заболела, лечиться ее отправили за границу. Врачи были бессильны, и в январе 1925 года в состоянии депрессии Евгения Бош покончила с собой.
Судьба Елены Федоровны Розмирович сложилась куда удачнее. Дворянка, она, как и Коллонтай, поехала учиться за границу и окончила юридический факультет Парижского университета. Участие в большевистской партии стоило ей трех лет тюрьмы.
Розмирович была секретарем думской фракции большевиков и первой заподозрила в предательстве Романа Вацлавовича Малиновского, члена ЦК и депутата Четвертой Государственной думы. Когда ее арестовали, выяснилось, что жандармы знают о ней очень много. Некоторые факты были известны только Малиновскому. Когда Розмирович назвала Малиновского провокатором, ее поддержал муж — Александр Антонович Трояновский, будущий полпред в Японии и Соединенных Штатах (и отец не менее заметного дипломата Олега Трояновского).
Ленин категорически отвергал любые подозрения в адрес Романа Вацлавовича, которым очень дорожил. Ленин решил, что между Еленой Розмирович и Малиновским было что-то личное, а Трояновский просто ревнует жену. В провокаторство Малиновского не верили почти все видные большевики. Михаил Иванович Калинин вообще в те годы склонен был считать провокатором самого Ленина, а Малиновскому он, напротив, доверял. Однако же Елена Розмирович оказалась права: Малиновский был секретным сотрудником охранного отделения полиции.
