Отношения невестки и свекрови тоже с некоторых пор разладились. Гонсала заподозрила, что Бетти и Раула связывает нечто большее, чем дружеские чувства. Это открытие весьма огорчило Гонсалу. Мало того, что Арналду погуливает тайком от семьи, так еще и Бетти, оказывается, не так-то уж его и любит! Чем же все это кончится? Что ждет маленького Шикинью при таких родителях?..
Бетти осознанно избегала общения с Гонсалой, и это ее не могло не тяготить. Гонсалу она полюбила как родную мать и всегда была с ней откровенна, а теперь вот приходилось таиться, скрывать страшную правду.
Увидев, что Гонсала пришла домой расстроенная, Бетти не отважилась подойти к ней, развлечь ее, как это бывало прежде. Наоборот, она поспешила прочь из дома. Взяла малыша и поехала с ним в город без всякой цели. Но, проезжая мимо отеля, в котором жила Астрид, Бетти вдруг почувствовала, что хочет еще раз увидеть эту женщину и показать ей своего сына.
Не зная, дома ли Астрид и может ли она сейчас принять нежданных гостей, Бетти все же рискнула и вошла в отель.
Астрид обрадовалась ей и малышу так, словно они были самыми дорогими для нее людьми. И Бетти это почему-то не удивило.
— Я не могу объяснить, что меня привело к вам, — призналась она графине. — Будто кто-то подтолкнул меня, сказал: «Иди, там ты найдешь тепло и понимание».
— Наверное, это сердце тебе подсказало. И, как видишь, оно не ошиблось. Приходи ко мне в любое время. И сынишку своего приноси. Он у тебя замечательный! Я всегда буду, рада вас видеть, — взволнованно говорила ей графиня.
Когда Бетти вышла из отеля, там ее ждал Раул. Она рассердилась:
— Ты следил за нами? Как ты посмел!
— Нет, это всего лишь случайная встреча, — улыбнулся Раул.
— Знаю я эти случайности! Ты преследуешь меня!
— Честно говоря, я соскучился по тебе и по сыну. Позволь мне подержать его на руках.
— Нет, я тороплюсь!
Запихнув ребенка в машину, Бетти села за руль и захлопнула дверцу перед носом у Раула. Но от сильного волнения руки ее дрожали, она даже не могла повернуть ключ зажигания.
— Бетти, не дури, — сказал ей Раул. — В таком состоянии нельзя вести машину и тем более — подвергать опасности малыша. Возьми его на руки, а я сяду за руль и отвезу вас.
Понимая, что он прав, Бетти уступила ему.
А Раул, не спрашивая ее согласия, повез их за город, к морю.
— Эх, вот так бы ехать всю жизнь и не останавливаться! — подмигнул он Бетти. — Ты, я и наш сын! Разве может быть большее счастье?
Бетти испытывала точно такое же чувство счастья, но не могла сказать об этом вслух. Малыш задремал у нее на руках, и Раул, боясь разбудить его, перешел почти на шепот:
— Я люблю тебя, Бетти! И ты меня любишь! Сознайся в этом хотя бы себе.
От волнения у него тоже стали дрожать руки. Он остановил машину в безлюдном месте и, больше не в силах себя сдерживать, жадно поцеловал Бетти.
Она не оттолкнула его. Но когда их уста, наконец, разомкнулись, попросила:
— Не торопи меня, пожалуйста. Мне еще самой надо во всем разобраться и поговорить с Арналду. Но ты знай: я тоже люблю тебя, Раул!
Приехав, домой, Бетти боялась посмотреть Арналду в глаза, но он не заметил ее смятения.
— Я внес сегодня задаток за дом, который мы с тобой выбрали! — сообщил он. — А ты где-то пропадаешь. Его надо слегка преобразить, и мы с тобой заживем там по-королевски! Ты рада?
— Ну конечно, — нехотя ответила Бетти. — Мы будем жить там ладно и дружно.
Она не стала огорчать Арналду, потому что давно уже не видела его таким безоблачно счастливым.
А он не знал, какие тучи над ним сгустились, и не догадывался, что вот-вот грянет гром.
О том, что в его компании творятся какие-то сомнительные дела, Сан-Марино узнал от аудиторов графини Бранденбургской.
— Вы правы, с этим нужно разобраться, — вынужден был признать он и, прихватив с собой Торкуату, поехал к Алвару.
Тот, едва увидев Торкуату, сразу понял, что на уме у Сан-Марино, и приготовился.
— Сегодня у меня черный день, — сказал Сан-Марино. — Я получил удар в спину от собственного сына и от своего ближайшего друга, которому верил как самому себе. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду, Алвару?
— Нет, пока не понимаю, но твой тон мне не нравится, — ответил тот с вызовом.
— Хорошо, я скажу яснее и проще: мой сын меня обворовывает, но здесь чувствуется твоя рука, Алвару! И я не уйду отсюда, пока не узнаю номера банковских счетов, на которые уплыли мои денежки!
— А почему бы тебе не спросить это у Арналду? — осклабился в усмешке Алвару.
— С ним я поговорю после. А главный разговор у меня будет с тобой — организатором этой аферы. С такой дерзостью и с таким размахом обычно действуешь ты, мой бывший друг!
— Ну, если я попал в разряд бывших друзей, то и говорить не о чем.
— Что ж, это твой выбор, — сказал Сан-Марино. — В таком случае тобой займется Торкуату. А он, как тебе известно, умеет выбивать показания из тех, кто злоупотребляет моим доверием.
— Про Торкуату мне известно другое: у него гораздо лучше получается более грубая работа — вышибать мозги! — не дрогнул Алвару.
Сан-Марино тоже продемонстрировал способность сохранять хладнокровие:
— Ты мыслишь в верном направлении. Это внушает мне надежду на то, что мы сможем с тобой договориться.
— Ну ладно, давай говорить начистоту, — согласился Алвару. — Да, это я подбросил идею Арналду! И знаешь почему? Чтобы помучить тебя! И анонимные послания тебе направлял я! Хотел лишить тебя сна. За все твои грехи, за то, что ты убил Еву! Ты ведь знал, что я любил ее, что у нас уже все было готово для побега. Но ты опередил меня и прибрал к рукам капитал Григориу! А потом всю жизнь унижал меня мелкими подачками!
— Я платил тебе за твои грязные делишки, — возразил Сан-Марино.
— Да, платил. Крохи! Но смеется тот, кто смеется последним! — заявил Алвару, зловеще оскалив зубы.
— Торкуату! — скомандовал Сан-Марино, однако Алвару и теперь не испугался.
— Не горячись, Антониу, — сказал он насмешливо. — У меня есть одна пленочка в надежном месте. На ней записано, как Тиао Алемау признается в том, что убил Еву по твоему приказу!
— Пленочку ты мне отдашь, — в тон ему произнес Сан-Марино.
— Нет, не надейся.
— А ты подумай хорошенько, Алвару. Даю тебе на раздумье сутки! — пригрозил ему Сан-Марино. — Пойдем, Торкуату. Он никуда от нас не денется!
По странному стечению обстоятельств именно в этот день, который Сан-Марино не без оснований назвал черным, Жулия сообщила ему, что проба на ДНК дала положительный результат.
