— Ну-ка перестаньте играть! Тихо! Ты двадцать пять лет затыкал мне рот, Антониу, но теперь я все скажу!
— Ради Бога, только не здесь и не сейчас! — взмолился он.
— Почему? Ты меня ударишь? — с вызовом произнесла она. — Все, что сейчас тут говорил мой муж, — сплошная ложь! Уважение, доверие… Как бы не так! Весь наш брак соткан из обид. Да, именно такой брак был предложен в качестве примера для подражания!
Сан-Марино, уже не заботясь о том, как это будет выглядеть со стороны, в буквальном смысле попытался закрыть ее рот ладонью, но она увернулась от него и закричала в толпу:
— Так выпьем же за долгие, мрачные, невыносимые двадцать пять лет! — Потом обратилась и к Сан-Марино — Прими мои поздравления, Антониу! Тебе удалось сделать из меня самую несчастную и униженную женщину на свете!
Пока она пила свое юбилейное шампанское, он обхватил ее обеими руками и поволок с подиума. А она упиралась и кричала:
— Ты недоволен мной? Ну да, я знаю, ты предпочел бы, чтоб она была рядом с тобой! Вместо меня!..
Жулия растолкала отца, который после приступа уснул сидя в кресле.
— Пойдем, папа, нам пора домой.
— Да? Уже все закончилось? А где твои сестры?
— Сели уехала давно, а Бетти… сама доберется!
Глава 24
В суете праздника Жулия потеряла из виду Сели и далеко не сразу сообразила, что ее вообще нет среди гостей.
— Куда подевалась Сели? — спросила она у Бетти. — Ты же вызвалась ее опекать!
— Не знаю… Она тут вроде бы подружилась с одной девочкой, Жуаной. Кстати, это племянница Шику! А потом ее пригласил на танец Тьягу. Сели, конечно, отказывалась, но я уговорила ее потанцевать. … Слушай, а может, она уединилась с Тьягу?
— Думай, о ком говоришь! Это же Сели! — одернула сестру Жулия.
Как раз в это время к ним подошел Тьягу и хмуро сообщил, что Сели уехала домой.
— Одна?! И ты ее отпустил? — возмутилась Бетти.
— Я ее не отпускал, — потупившись, ответил он. — Но вы не волнуйтесь: они с Жуаной уехали на машине моего друга, Сержинью. Он подвезет Сели прямо к ее дому. Извините, я должен идти… Меня зовут…
— Прямо беда с ней! — огорчилась Бетти. — Каких трудов стоило уговорить ее прийти сюда, да еще и надеть нормальное праздничное платье, и все напрасно. Сбежала!
— Не забывай, откуда она только вчера приехала. Не все сразу, — сказала Жулия.
Этот разговор состоялся между сестрами еще до того, как Бетти затеяла ссору с Жулией. А после ссоры они уже не общались, и домой вернулись порознь.
Едва Жулия ступила на порог, как к ней бросилась встревоженная Онейди:
— У Сели жар! Было почти тридцать девять. Я дала ей лекарство, сейчас температура немного спала.
— Она давно приехала?
— Давно. Я сразу почувствовала что-то неладное, несколько раз заглядывала к ней — она все молилась. И сейчас молится! Не знаю, разве так можно? Это, конечно, не мое дело, но мне кажется, что она просто изводит себя.
Жулия пошла к Сели и долго сидела у ее постели, пытаясь хотя бы таким образом отвлечь сестру от молитв.
— Ты уехала рано, потому что почувствовала недомогание, или вы все же поссорились с Тьягу? — задала ей прямой вопрос Жулия, а Сели, волнуясь, ответила:
— Тьягу тут абсолютно ни при чем! Я, наверно, там простудилась, выпила воду со льдом.
— А, по-моему, ты нервничаешь! Что случилось на празднике?
— Ничего. И я вовсе не нервничаю, тебе показалось.
Оставив Сели в покое, Жулия заглянула к отцу, который поселился, в бывшей спальне Григориу, не считаясь ни с какими доводами Алекса и дочерей, отговаривавших его от этого,
— Я должен здесь пожить! — настаивал на своем Отавиу. — У меня предчувствие, что эта комната всколыхнет мою память!
И теперь все домашние, за исключением не посвященной в некоторые подробности Сели, периодически подходили к спальне Григориу, напряженно прислушиваясь. У всех еще была свежа в памяти первая реакция Отавиу на эту спальню.
Когда Жулия зашла к отцу, то увидела его на балконе в очень странной позе: он словно завис в воздухе, сильно перегнувшись через перила. Тело его мерно покачивалось из стороны в сторону и набирало обороты…
Это был обморок.
Придерживая отца руками, Жулия громко позвала на помощь Алекса. Вдвоем они уложили Отавиу на кровать.
— Онейди, позвони доктору Сисейру, попроси срочно приехать! — распорядилась Жулия.
— Все-таки не следовало бы ему пока находиться в этой комнате! — сказал Алекс.
На шум прибежала Бетти, и даже Сели.
— Он умрет? — спросила Сели обреченно, так, словно и не могла ожидать ничего другого.
— Нет, это всего лишь обморок, успокойся, — обняла ее Бетти,
Отавиу том временем пришел в себя, а приехавший вскоре Сисейру сказал, что это, вероятно, реакция на переезд: усталость, избыток эмоций.
Жулия попросила доктора осмотреть заодно и Сели. Сисейру поставил диагноз: вирусная инфекция. Когда Жулия принесла Сели таблетку антибиотика, та отказалась от лекарства:
— Это не поможет. Я должна молиться!
— Хватит молитв! — строго произнесла Жулия. Тебе надо отдохнуть.
— Нет, я знаю, отчего папе стало плохо. Это я виновата, но я буду молить Бога, и он даст мне еще один шанс.
— Если ты сейчас же не уснешь, я затолкаю в тебя снотворное! — пригрозила Жулия.
Утром самочувствие Отавиу и Сели заметно улучшилось, и все стали понемногу успокаиваться.
Но тут между Бетти и Жулией вновь вспыхнула ссора — из-за того, что Арналду вздумал прямо с утра послать им обеим цветы. Бетти сразу же ополчилась на сестру и угомонилась, лишь прочтя записку, адресованную Жулии, — это было приглашение на работу в «Коррейу Кариока». А Бетти Арналду приглашал вечером в ресторан.
Наученная горьким опытом, Бетти уже не слишком доверяла Арналду, поэтому решила обезопасить себя от возможного подвоха. Позвонив Раулу, она пригласила его в тот же ресторан, на то же самое время, которое было указано в записке Арналду. При этом она была по-дружески откровенна с Раулом:
— Там будет Арналду Сан-Марино, и я хочу, чтобы он приревновал меня к тебе. Поможешь? Как друг!
— С тобой не соскучишься! — засмеялся Раул. — Конечно, помогу, раз уж мы с тобой такие друзья.
Еще на празднике, сразу после инцидента с Отавиу, Алвару потребовал от Сан-Марино:
— Ты должен, наконец, принять решение. Отавиу становится все более опасным. С ним надо кончать!
— Да-да, ты прав, — согласился Сан-Марино. — Тянуть с этим мы уже не можем. Бедная Жулия!..
