Они остановились на мосту, и Марта, перегнувшись через перила, смотрела на бурлившую горную реку. Потом повернулась и бросилась мужу на шею.
— Я не хочу тебя терять, Сезар.
Он целовал ее в губы, глаза, волосы. Вдруг все темное, что накрыло их жизнь, отлетело куда-то. На сердце стало легко. Он обнял Марту за плечи, и они побрели дальше, помолодевшие и счастливые.
Навстречу им шла веселая компания – женщина в светлом пальто и куклой— марионеткой в руках перед несколькими мужчинами разыгрывала какой-то скетч. Они дружно покатывались со смеху. Компания поравнялась с ними, и в лучах солнца незнакомка в светлом пальто и светлой шляпе казалась воплощением света и праздника. Сезар не поверил своим глазам. Перед ним стояла Лусия Праду.
Первые неловкие минуты миновали. Она коротко рассказала о себе: адвокат, в Австрии — на Международном конгрессе по правам человека, приехала на день в Зальцбург — давно мечтала посмотреть, где жили герои ее любимого фильма «Звуки музыки». Марта тоже сказала несколько фраз и пожала руку Лусии... Несколько взаимных комплиментов: «Вы отлично выглядите! Ты совсем не изменился! Ты — известный адвокат?..»
Сезар понимал: еще мгновение и волшебное видение кончится, затеряется в узких улочках старого Зальцбурга. Он никогда не искал с ней встреч в Бразилии, но сейчас сама судьба вывела его на эту мощенную булыжником улицу.
— Мы остановились в «Австрийском дворике». Приходите с коллегами в гости. Посидим, выпьем. — Сезар искал предлога, чтобы удержать старую знакомую.
Лусия щурилась от солнца, и он плохо видел ее глаза, он так хотел заглянуть в них и отгадать какую-то забытую тайну.
— Не стоит! Конгресс кончился, и я жду не дождусь, когда окажусь дома. Если понадобится, — Лусия обратилась к Марте, — пусть ваш сын позвонит мне. Он же адвокат? — Она махнула рукой и подхваченная веселой компанией устремилась дальше.
Марта не стала ждать, когда Сезар выйдет из оцепенения и присоединится к ней, и повернула обратно к гостинице. Между ними – они почувствовали это оба – снова пролегла ледяная полоса, которую они недавно попытались перечеркнуть.
— Куда ты летишь, Марта? – Голос Сезара звучал недовольно. – Почему я должен за тобой бежать?
— А ты хотел бы бежать за ней? Так беги!
— Глупости, глупости. Марта.
— Я не говорю глупостей, Сезар. Все очень серьезно. Во всяком случае, для меня. Господи, я столько лет ношу в душе эту боль. Я уговариваю себя: Марта, сумей забыть, если простила. Но здесь нечего забывать — ты ее по-прежнему любишь!
— Марта, — взмолился Сезар, уставший от быстрой ходьбы, — ты не права.
— Я права, и ты это знаешь. Если бы ты остался с ней тогда, у меня бы уже была другая жизнь и мне не пришлось бы теперь так мучиться.
— Но я старался...
— Напрасно. Невозможно жить с одним человеком, а любить другого.
— Дай же мне слово сказать!
— Не надо никаких слов. Ты любишь ее, а она — тебя.
Я не слепая. Вернись к ней, а я вернусь домой. — Марта открыла дверь в гостиницу и скрылась за ней.
— Марта! — Сезар тяжело дышал. — Я больше так не могу!
На следующий день Лусия ждала его в холле гостиницы. Одного взгляда на нее хватило Сезару, чтобы понять: все живо. Целый день они бродили по Зальцбургу, поднимались в горы, сидели у реки. Говорили и не могли наглядеться друг на друга. Вся прошлая жизнь, бизнес, «Вавилонская башня», семья в один момент перестали для Сезара что-либо значить.
— Я заслужил свободу, Лусия. Свободу и возможность распоряжаться своей жизнью. Моя жизнь принадлежит тебе. Я меняю все, что нажил, на тебя.
Она смеялась, не сводя с него счастливых влюбленных глаз.
— Знаешь, что меня огорчает? С возрастом ты еще лучше!
Они пришли в гостиницу, где Лусия заказала номер на госпожу и господина Толедо. Между ними не было преград.
— Я не думал, что доживу до этого счастья...
— Люби меня, как любят в последний раз в жизни!
Слова Лусии оказались пророческими. Утром Сезар вернулся к Марте, чтобы сказать о разводе. Его встретил бледный Александр:
— Папа! Наконец-то!
— Что-то случилось?
— Да, страшное. Гильерми убил человека. Сейчас он в тюремной больнице. Мы немедленно возвращаемся, я уже заказал билеты.
Сезар быстро написал на карточке несколько строк, попросил портье передать записку женщине, которая, как он объяснил, была с ним.
— Вы помните ее, она вчера стояла здесь, в этом холле. Такая интересная, в светлом пальто. Она ждет меня на вокзале. Поезд уходит в 18 часов. Второй вагон... Вот деньги на такси. Передайте ей эту записку. Очень важная записка, прошу вас, передайте.
— Конечно, сеньор Толедо.
Весь долгий путь до дома Сезара преследовали два видения: Лусия, спящая у него на плече и… Клементину да Силва, прирожденный убийца.
Глава 9
Клементину лежал на диване и смотрел на спящего отца. Вот уже десять дней как он дома, а Аженор не вымолвил ни слова. Ни «здравствуй», ни «прощай», даже за столом старался с Клементину не садиться. Но Клементину не гордый, он стерпит все: и месть Сандры, и неприязнь отца. Впереди у Клементину была цель, которую он желал достичь во что бы то ни стало. И он добивался своего, неуклонно и методично.
Для начала он соорудил себе рабочее место в фургоне, где жил Жаманта. Потом попросил Жаманту разыскать ключ от старого шкафа — Клементину был осторожен и аккуратно прятал чертежи и порох. Часто он ловил на себе любопытные взгляды Жаманты, но подносил пальца к губам и, глядя дурачку в глаза, шепотом предупреждал; «Жаманта Должен молчать». Дурачок кивал головой: «Жаманта никому не скажет...».
Занятия в фургоне не мешали Клементину думать о настоящей, главной, работе. Найти работу в Башне было главной его задачей. Но пока она не поддавалась быстрому решению. Однако он исправно каждый день приходил к Башне, внимательно осматривал ее конструкцию и людей, что работали в ней.
Неожиданное решение подсказала ему младшая дочь. Как-то за разговором Шерли обмолвилась:
— Я знала, что Бог накажет Сандру за ее зло. К ней уже приходила родственница Александра (от Клементину не укрылось, как сверкнули глаза дочери при упоминании этого имени) и ругала ее.
Клементину насторожился.
— А что еще говорила тебе Сандра об этой родственнице?
— Да ничего особенного, папа. Сказала, что зовут ее Клара… Что она вроде бы дальняя родственница, но живет в доме родителей Александра.
Жаманта, сидевший рядом с ними на маленькой кухне, радостно закивал головой:
— Я тоже слышал, что Сандра ругалась на Клару. Жаманта все слышал.
