– Гидеон! – прощебетала нимфа, вынимая изо рта мундштук со вставленной в него сигаретой и выпуская тонкой струйкой дым. – Боже мой, я не видела тебя целую вечность! Как ты, дорогой?..
Гидеон поднялся и заключил руки девушки между своих ладоней.
– Очень рад вас видеть, мисс Макатир.
– О, Гидз, пожалуйста, не называй меня «мисс». Это так старомодно!
Судя по лицу Гидеона, он был до глубины души оскорблен тем, что его сочли старомодным. Выпятив грудь и расправив плечи, он кивнул.
– О, да, разумеется… Прошу меня извинить, Мину… – Он повернулся к спутникам. – Познакомьтесь, это моя добрая знакомая, очаровательная Мину Макатир. Мину, это мистер… – Он улыбнулся своей оговорке. – Это Годфри, Лилиан и Арлетта.
Мину послала каждому воздушный поцелуй, и Гидеон подвинулся на скамье, чтобы она могла сесть.
– И все-таки, мистер Уорсли, как твои дела? И что, ради всего святого, ты делаешь в этом гадючнике?
– Мои дела хорошо. А сюда мы пришли по приглашению мистера… по приглашению Годфри. Как раз сейчас я работаю над его портретом.
Мину с любопытством оглядела Годфри.
– Мне кажется, я вас где-то видела, – сказала она. – Мы встречались?
– Это вполне возможно, – ответил он. – Я музыкант. Вы могли видеть меня, когда я выступал с одним из моих оркестров.
– С одним из ваших оркестров? Потрясающе! А как они называются?
– Я играю на кларнете либо с Южным синкопированным оркестром, либо в составе джазового трио, которое называется «Сэнди Бич и братья Лав».
– Так вы – Сэнди!.. Ну конечно, теперь я вспомнила! Вы играли в одном из клубов, в котором я бываю чаще всего. Я еще спросила, не могли бы вы сыграть несколько песенок на моем дне рождения, но вы ответили, что у вас слишком плотное расписание гастролей. – Она обиженно надула губы, и Годфри рассмеялся.
– Прошедший год действительно был расписан у нас буквально по дням, мисс Макатир.
– Зовите меня Мину.
– Хорошо, Мину.
Он широко улыбнулся, и Арлетта снова почувствовала себя лишней.
– Начиная с прошлого лета мы постоянно переезжали с места на место, – добавил Годфри. – Мы исколесили почти всю вашу страну, а она не так уж мала. Вы и представить себе не можете, какой путь мы проделали. Тем не менее я прошу простить меня и за то, что мы не смогли выступить на вашем дне рождения, и за то, что я не сразу вспомнил ваше очаровательное лицо.
При этих словах Арлетта вся сжалась, сражаясь с чрезвычайно сильным желанием схватить свою шляпку и перчатки и запрыгнуть в первый же экипаж, чтобы ехать домой.
Тем временем Мину Макатир повернулась к ней. Она приятно улыбалась, и Арлетта невольно подумала, что, быть может, эта нимфа собирается привлечь к разговору и ее. Эта мысль заставила ее приободриться, но Мину сказала:
– Вы не против немного подвинуться? Мне хочется немного поболтать с Сэнди.
И, перебравшись через ее колени, Мину втиснулась между ней и музыкантом, повернувшись к Арлетте и Гидеону спиной.
Художник посмотрел на Арлетту и улыбнулся одними губами.
– По-моему, это место – просто находка. А ты как думаешь?
Арлетта устало кивнула.
– А какая здесь публика! Настоящий паноптикум… – Гидеон медленно покачал головой и снова улыбнулся. – Все в порядке, Арлетта? – мягко спросил он. – Ты сегодня просто сама не своя.
– Все в порядке. – Она вымученно улыбнулась. – В полном порядке.
– Твоя подруга Лилиан та еще штучка.
Арлетта вздохнула.
– Что есть, то есть. Впрочем, твоя подружка Мину не хуже.
– Похоже, мистер Каперс очаровал обеих.
– Ты хотел сказать – Годфри, – насмешливо заметила она.
– Ах да, конечно! Как я мог забыть! Годфри!!. – Гидеон засмеялся. – Надо взять себя в руки и привыкать к современным манерам. Конечно же, Годфри! Просто Годфри – и никакой не мистер Каперс. Ведь это так старомодно!
– Зато просто Годфри звучит до ужаса вульгарно, – чопорно сказала Арлетта. – Ведь мы его совсем не знаем.
– Это верно, но… Времена меняются, Арлетта. Мир стал другим, не таким, как раньше. Наверное, это только закономерно: он не мог не измениться, пройдя через такие серьезные потрясения. Но мне это нравится. А тебя, Арлетта, я назвал бы символом нового, изменившегося мира. Ты – молодая девушка из глухой провинции, которая сама себя обеспечивает и которая сумела найти свое место в большом городе практически без посторонней помощи. Иными словами, ты – плоть от плоти этого нового изменившегося мира, так тебе ли бояться перемен?
– Я боюсь не перемен, а упадка. Упадка нравов, упадка всего…
– Ах, Арлетта, Арлетта… – Гидеон нежно улыбнулся и слегка похлопал ее по руке. – Ты просто очаровательна. В тебе столько противоречивого, загадочного, непостижимого. А твоя красота… Ты не похожа ни на одну из девушек, которых я знал раньше. – Он улыбнулся и полностью накрыл ее ладонь своей.
Затаив дыхание, Арлетта смотрела на его руку. Она понятия не имела, что́ может означать этот жест. При других, более формальных обстоятельствах это был бы настоящий афронт, но в этом странном, богемном месте, полном эксцентричных джентльменов и леди в платьях, подолы которых заканчивались чуть ниже или даже вровень с резинкой чулок, этот жест казался естественным, успокаивающим, почти ласковым. Краем уха она услышала, как за ее спиной Годфри что-то сказал, на что Лилиан и Мину отреагировали взрывом визгливого смеха, и в свою очередь слегка сжала ладонь художника.
– Что ж, – сказал Гидеон и слегка порозовел. – Я рад, что по крайней мере одна женщина в этом заведении не поддалась чарам мистера Каперса.
Арлетта улыбнулась, но ничего не сказала.
33
1995
Набережная Челси выглядела куда приличнее, чем можно было предположить. Кроме неширокой мостовой, Темзу отгораживала от домов ухоженная полоса газона, на которой росли деревья и стояли фонарные столбы в виде выпрыгивающих из воды дельфинов. За газоном выстроились в ряд дома. Огромные неряшливые особняки соседствовали с аскетичными таунхаусами, чуть дальше стояло несколько аккуратно оштукатуренных, словно игрушечных коттеджей. Туда Бетти и направилась. Фотографию она держала перед собой на вытянутой руке, словно это был фрагмент головоломки, для которого ей необходимо было найти место. Здесь, думала она, скорее всего, это было где-то здесь… Увидев переход «пеликан»
[24], Бетти перешла на другую сторону и двинулась дальше. Коттеджи, которые на снимке казались серыми, на самом деле были выкрашены в сахаристо-розовый и голубой цвета, а деревья, выглядевшие тонкими прутиками, разрослись, превратившись в могучие каштаны, и тем не менее Бетти не сомневалась: это то самое место.
