– Нет, дело не в деньгах, – сказала Бетти, качая головой. – Но я все равно хочу ее продать. Если вы не возражаете.
– Не возражаю. – Александра Любезноу чуть заметно улыбнулась. – Предпочитаете наличными или выписать вам чек?
– Лучше наличными, – сказала Бетти. – Спасибо.
Когда несколько минут спустя Бетти вышла из агентства Александры, собственные руки казались ей странно пустыми, а на сердце лежала непонятная тяжесть, словно она только что отдала чужому человеку любимое домашнее животное или ребенка. И в то же время ее сумочка, в которой лежала пачка двадцатифунтовых банкнот, приятно оттягивала ей плечо. Кроме того, в кармане куртки Бетти лежала таинственная записка с адресом, которую она то и дело нащупывала рукой.
Кто ты, Питер Лоулер? Какую тайну хранишь?
Как и сказала Александра Любезноу, Родни Гарденз оказался шикарным районом, застроенным высокими особняками красного кирпича с оштукатуренными колоннами на фасаде и выложенными плиткой парадными ступенями. Особняки выглядели безупречно, и Бетти невольно задумалась о том, что за люди здесь живут.
Дом 22А ничем не отличался от остальных домов на улице. Дверные звонки были смонтированы на недавно отполированной латунной пластине, на ступеньках крыльца стояли горшки с ухоженными геранями, а дверь была покрыта блестевшим, как зеркало, черным лаком.
Бетти надавила кнопку звонка.
Питер Лоулер.
Такое имя мог бы носить финансовый консультант. Или адвокат.
Переговорное устройство на двери затрещало, зашипело, и из него послышался старческий женский голос.
– Вам кого?
– Здравствуйте, – поздоровалась Бетти. – Мне нужен Питер Лоулер.
– Моулер?
– Лоулер. Питер Лоулер.
– Подождите секундочку…
Через несколько мгновений из динамика загрохотал мужской бас:
– Кто это? Кого вам нужно?
– Мое имя Бетти, Бетти Дин. Я ищу человека по имени Питер Лоулер. Записку с его именем и адресом я нашла в кармане шубы моей покойной бабушки. Я хотела бы с ним поговорить. Он здесь живет?
– Лоулер, говорите? Никогда о таком не слышал.
– Питер Лоулер, – повторила Бетти. – Родни Гарденз, 22, квартира А.
– Да, адрес наш, – сказал мужчина с сомнением. – Но я никогда не слышал ни о каком Питере Лоулере, хотя мы живем здесь уже больше десяти лет. Вероятно, он жил здесь до нас.
– Что ж, извините за беспокойство.
– Знаете что, – перебил ее мужской голос, – позвоните мистеру Мубараку в квартиру Д. Он – владелец этого дома и живет здесь с тех самых пор, когда он был перестроен. Если кто-то и знает что-то о вашем мистере Лоулере, так это он.
– О, спасибо большое. Обязательно позвоню.
Мистер Мубарак отозвался на звонок так быстро, словно с утра сидел в прихожей и ждал, чтобы кто-нибудь пришел.
– Алло?
– Здравствуйте, мистер Мубарак. Мне посоветовал обратиться к вам жилец из квартиры А. Он сказал, что вы, возможно, сумеете мне помочь. Вы случайно не знаете человека по имени Питер Лоулер? Насколько я знаю, он когда-то жил в этом доме.
– Питер Лоулер?
Бетти вздохнула. Она уже устала повторять одно и то же.
– Да, – сказала она.
– Я помню Питера, – сказал мистер Мубарак. – Только он уже давно съехал. Интересно, кому это он вдруг понадобился?
– Мне. – Бетти снова вздохнула. – Во всяком случае, я так думаю…
– Вы думаете? – Бетти показалось, что мистер Мубарак улыбается. – А зачем?
Пришлось ей еще раз рассказать всю историю о найденной в кармане шубы записке с адресом. Мистер Мубарак внимательное ее выслушал, потом вздохнул и сказал:
– Подождите немного, я сейчас выйду.
Через минуту дверь отворилась. Мистер Мубарак был одет в стеганый домашний халат, в зубах дымилась трубка. Его гладкие черные волосы, намазанные гелем, были зачесаны назад, щеки и лоб покрывали многочисленные следы то ли оспы, то ли прыщей. Выглядел он одновременно и аристократичным и дряхлым. При виде Бетти, стоявшей на нижней ступеньке крыльца, суровое выражение на лице мистера Мубарака стало почти игривым.
– Доброе утро, – проворковал он, предварительно вытащив трубку изо рта. – Прошу извинить за мой вид. Я пытаюсь сэкономить на счетах из прачечной. – Он улыбнулся, продемонстрировав желтые, кривые зубы. – Значит, вам нужен Питер Лоулер… К сожалению, он переехал лет десять тому назад.
– А его нового адреса вы не знаете?
Мистер Мубарак улыбнулся так, словно Бетти только что сделала ему неприличное предложение, но уже через мгновение его лицо сделалось серьезным и даже чуточку печальным.
– Бедный старина Питер!.. – проговорил он. – Очень, очень приличный человек. Каждый раз, когда мы встречались, он останавливался, чтобы перекинуться со мной парой слов. Вообще-то Питер был не очень общительным – настоящий бирюк, но очень приятный бирюк, если вы понимаете, что я хочу сказать. Впрочем, я знаю, что у него были кое-какие проблемы…
– Вот как?.. – спросила Бетти. Питер Лоулер начинал казаться ей куда более интересной личностью, чем можно было предположить по его имени и фамилии. – Какого рода проблемы?
– Питер сильно пил. И даже несколько раз лежал в больнице. Печень уже не выдерживала, понимаете? В конце концов ему пришлось отказаться от квартиры, и он уехал, вот только я не знаю куда. Возможно, вернулся к матери, а возможно… Даже не знаю, не исключено, что он уже умер. – Мистер Мубарак театрально вздохнул и задумчиво пососал свою трубку.
– А чем он занимался? Я имею в виду, где он работал?
Мистер Мубарак снова вынул трубку изо рта и, прищурившись, пристально посмотрел на Бетти.
– Это вопрос, – сказал он. – Я не знаю, где он работал, но у меня сложилось впечатление, что он вообще не работал.
– А сколько ему было лет?
– Трудно сказать наверняка. Я же говорю – он много пил и, вероятно, выглядел намного старше своих лет. На мой взгляд, ему было где-то между тридцатью и сорока, может быть, немного больше. Когда-то он, наверное, был настоящим красавцем: широкоплечий, светловолосый, настоящий англичанин, вот только себя совсем не берег, если вы понимаете, о чем я. Когда мы с ним познакомились, он выглядел уже, гм-м… достаточно потрепанным. Потертым, так сказать, жизнью.
– Он ничего не рассказывал вам о своей семье? О родственниках?
Мистер Мубарак покачал головой.
– Нет, никогда. Да у него и не было никакой семьи. Ни друзей, ни родственников – никого. Одинокий волк.
Бетти кивнула. Похоже, ниточка, за которую она потянула, никуда не вела.
– О’кей, – сказала она и вздохнула. – Ладно, спасибо большое, я пойду.
