– Да брось, – парирует Саиф. – Ты всегда был подхалимом.
– Саиф! – восклицает отец, в его голосе слышится предупреждение.
Фрейя разделяет свое внимание между перепалкой и доносящимися сверху звуками. В туалете смывают. В раковине бежит вода. Шаги по лестнице. Присвистывание. Натаниэль свистит.
Он свистит и улыбается, когда входит в столовую. Фрейя пытается поймать его взгляд, чтобы предупредить о происходящем, но он не замечает.
А вот она все замечает. Словно в отвратительной замедленной съемке она видит, что все вот-вот пойдет наперекосяк. С ней уже такое случалось. И она снова ничего не может исправить.
* * *
– Я не хороший сын, – повторяет Харун.
– Конечно, хороший, – отвечает Амми. – Ты женишься на хорошей девушке и принесешь радость всей семье.
* * *
Натаниэль, уловивший часть разговора о женитьбе Харуна и опьяненный поцелуем, ощущает эйфорию за друга. И облегчение. Весь день от Харуна исходила меланхолия, даже когда он говорил о своем парне, и Натаниэль задавался вопросом, почему, если у него проблемы, он не обратился к этому Джеймсу. Он ощущал нечто общее с грустью Харуна, с его секретами. Но теперь все изменилось. В жизни Натаниэля. И Харуна тоже.
– Так ты женишься на Джеймсе? – спрашивает он.
* * *
Харун выдыхает.
Все. Вот оно. Наконец-то.
– Джеймс? – спрашивает Саиф. – Это кто?
* * *
Медбрат хосписа, Гектор, однажды сказал Натаниэлю, что всегда можно узнать о смерти человека по изменению атмосферы. «Покидающая этот мир душа как будто оставляет за собой тень».
Никто не умер, но Натаниэль ощущает резкую перемену в комнате. Там, где до этого были планы на будущее, теперь лишь пустота. Это чувство он знает очень хорошо.
Он возвращается в реальность, впитывая возникшую в воздухе тяжесть. Дрожащие руки Харуна. Искаженное лицо Фрейи. Это все из-за него?
– Кто такой Джеймс? – снова спрашивает брат Харуна.
Натаниэль замечает отразившееся на лице Харуна отчаяние. Это выражение лица он тоже очень хорошо знает.
Что, черт возьми, он наделал?
* * *
– Beta, этот Джеймс – еще один друг с учебы? – спрашивает Абу. Когда Харун поворачивается к Амми, на ее лице отражается надежда, и он едва не отвечает «да».
Ведь именно на учебе они встретились. Харун сбился с пути, и Джеймс помог ему. Это не стало бы ложью.
Но он только что слышал, как папа произнес вслух имя Джеймса.
Он больше не станет от него отрекаться.
– Джеймс – это парень, – объясняет Харун. – Парень, в которого я влюблен.
– Но ты встретишь девушку, на которой женишься, – говорит мама. – Ты улетаешь завтра. Хала и Халу все устроили.
– Извини, Амми, – отвечает Харун. – Я не могу этого сделать.
И в последующую минуту тишины, когда заполняются пустоты, подтверждаются подозрения, из углов выбирается невидимое, Харун верит: что бы ни случилось дальше, оно того стоит.
«Он создает выход из положения».
– Почему ты не можешь этого сделать? – спрашивает Амми.
Молчание ужасает. Но у Харуна нет сил объяснять. И это выпадает Халиме.
– Потому что он гей, – озвучивает она.
Саиф хохочет.
– Подождите, Харун – гомосек?
– Не называй его так! – возмущается Халима.
– Я не понимаю, – теряется Амми.
– Знаю, что не понимаешь, – отвечает Халима, похлопывая ее по руке. – Это значит, что он любит мальчиков, а не девочек. Как Асад Хан.
– Актер? – уточняет Амми, она еще больше запуталась.
– Да, а ты знаешь дочку тети Зары, Наилю? Она лесбиянка.
– И ты все это время критиковала меня, когда Харун – chaka, – негодует Саиф, переключившись на урду. – Я знал. Я, черт побери, это знал.
– Если ты знал, – выкрикивает Харун, – почему ничего не сказал? Почему заставил меня справляться самому?
* * *
Брат Харуна кричит. Его мама плачет. И теперь бесстрашная Фрейя тоже плачет.
Натаниэль застывает от ужаса. Он это сделал. Он не знает как, но это точно его вина. Все шло хорошо, отлично и весело, пока не пришел он, и теперь эта семья распадается. Прямо у него на глазах. Точно как было и с его семьей.
«Я это сделал», – думает Натаниэль. Не другие. Это он. Он – ядовитая пилюля. Он все рушит, уничтожает людей одного за другим. Превращает все в пепел. Неудивительно, что все от него сбегают.
«Остались только мы, приятель. Братство двоих».
Папа – единственный, кого он понимает и кто понимает его. Человек, который его защищает. Только ему он принадлежит. И о чем это думал Натаниэль? О еженедельных любительских играх? Семейных ужинах? Поцелуях с такими девушками, как Фрейя? Изменениях?
Но изменений нет. В этом и был смысл прихода сюда. Покончить с возможностью, избавиться от надежды на изменения.
Его сердце колотится как ненормальное, земля разверзается под ногами. Она уже проглотила все, что он знает, все, чего он касается. И теперь идет за ним.
Он так устал.
«Ты почти у цели, приятель».
* * *
– Я не понимаю, – сквозь слезы непрерывно повторяет Амми.
И это плохо. Но когда Абу с восходящей интонацией говорит: «Ты нас обманул?», словно это вопрос, словно он не верит, что Харун на такое способен, его сердце разбивается раз и навсегда.
– Я не хотел, – шепчет Харун. – Не хотел всего этого… – Он показывает на стол. – Я пытался защитить вас.
– Защитить от чего? – спрашивает Абу. И когда он оберегающе обнимает Амми, Харун понимает, что от него.
– От этого.
* * *
Натаниэль хватает рюкзак. Содержимое вываливается. Он оставляет все лежать на полу, кроме одной толстой книги, ее поднимает и несется к двери.
– Натаниэль! – зовет его Фрейя. – Подожди!
Но он не слышит. Тупо пробегает мимо с широко открытыми глазами и ничего не видящим взглядом.
– Натаниэль! – кричит Фрейя. – Посмотри на меня.
Он не смотрит. Не видит ее.
Фрейя ловит его за руку. Но он так резко вырывается, что она во второй раз за день теряет равновесие. Только в этот раз Натаниэль не смягчает ее падение.
* * *
Харун обозревает обломки своей семьи. Амми побежала наверх, Халима и Абу за ней. Саиф злорадствует. Абдулла не смотрит на него. И вот перед ним Фрейя и Натаниэль, которые угрожают сокрушить его. До этого момента Харун думал, ничто не может быть ужаснее взгляда, с которым Джеймс обозвал его трусом и сказал «Убирайся из моей жизни». Но взгляд Натаниэля, когда он выбегает из столовой и толкает Фрейю на пол – это куда хуже.
