Выйдя наконец из мастерской Ландовски, девушки уселись в поджидавшую их машину, и машина направилась к центру Парижа. Изабелла с несчастным видом молча таращилась в окно.
– Изабелла! – окликнула ее Маргарида.
Изабелла повернулась и увидела, что подруга внимательно разглядывает ее.
– Изабелла, можно я спрошу тебя кое о чем личном?
– Пожалуй, можно, – осторожно согласилась Изабелла.
– Собственно, мой вопрос состоит из двух частей. Ты помнишь, я говорила тебе, что невольно услышала, о чем вы беседуете с Лореном, пока он тебя рисовал. И ты тогда поделилась с ним своими страхами по поводу предстоящего возвращения в Рио, где тебя ждет жених и скорая свадьба. Ты на самом деле это чувствуешь?
– Да. Но, пожалуйста, Маргарида, об этом никому ни слова. Никто не должен знать, только ты и Лорен, – умоляюще попросила ее Изабелла, перепуганная до смерти перспективой того, что случайно сказанное ею слово, превратившись в слух, быстро долетит и до Бразилии.
– Я прекрасно понимаю тебя, понимаю, что ты хотела сказать… Но вот в чем вопрос. Мне кажется, что твое нежелание выходить замуж сильно возросло за последние несколько недель. Я права?
Изабелла с отсутствующим выражением лица принялась разглядывать обручальное кольцо на своем пальце, обдумывая, что ответить Маргариде.
– Когда я уезжала из Рио, – заговорила наконец Изабелла, – я была очень признательна Густаво за то, что он позволил мне отправиться в Европу вместе с семейством да Силва Коста. Я и подумать не могла, что он решится на такой шаг и сделает мне такой шикарный подарок. Но вот подарок заканчивается. Менее чем через три недели я должна буду вернуться домой. А если честно, то сейчас мои чувства к Густаво стали совсем другими. Да, Париж изменил многие мои взгляды на жизнь. – Изабелла тяжело вздохнула.
– Понимаю. Тебе нравится та свобода, которую ты обрела, живя в Париже. Мне она тоже нравится.
– Все так! – горячо воскликнула Изабелла. – Но самое ужасное, Маргарида, я тут приобщилась совсем к иному образу жизни. И потому я так мрачно смотрю теперь на собственное будущее. Где-то в глубине души я даже жалею, что приехала сюда, увидела, испытала на себе все то, что могло бы быть в моей жизни, живи я здесь. А сейчас все заканчивается и уже больше никогда не повторится.
– Что ж, тогда я плавно перехожу ко второй части своего вопроса, – почти ласково проговорила Маргарида. – Я наблюдала за тобой и Лореном, пока он работал над твоим портретом. Признаюсь, поначалу я думала, что все его комплименты, которые он расточал тебе, все его ухаживания и обхаживания – это такой обычный стиль при общении с красивой молодой женщиной, которую он выбрал в качестве модели. Но за последние несколько дней я в корне изменила свое мнение. Я вижу, какие взгляды он бросает на тебя порой, как нежно касается рукой камня в процессе своей работы… Наверное, в этот момент ему кажется, что он ласкает не камень, а твое тело. Словом, все это… Прости меня, Изабелла. – Маргарида слегка покачала головой. – Ты меня знаешь. Я – человек рассудительный и довольно прагматично отношусь ко всему тому, что связано с любовью. Особенно здесь, в Париже. И тем не менее я обязана предупредить тебя. Несомненно, Лорен испытывает к тебе страсть. А поскольку время вашего общения стремительно подходит к концу, он может забыться, а главное, забыть о том, что ты уже не свободна.
– О чем я, в случае чего, ему незамедлительно напомню, – с достоинством ответила Изабелла.
– Ты это сделаешь? Ну-ну! – задумчиво бросила Маргарида. – Ведь я замечаю не только то, что чувствует Лорен по отношению к тебе. Твои чувства к нему тоже не укрылись от моих глаз. Собственно, я это заметила с самой первой минуты, когда он подошел к нашему столику в кафе «Клозери де Лила», когда мы впервые обедали на Монпарнасе. И если честно, это напугало меня уже тогда. Я решила, что он, видя твою наивность и неопытность, затеял с тобой этакую хитроумную игру. В богемной среде ведь полно не очень разборчивых в средствах мужчин. Для них любовь – это всего лишь мимолетное развлечение, а сердце женщины – сиюминутная игрушка для забавы. Они не скупятся на медоточивые речи, соблазняя свою жертву, а когда она готова уступить и пасть к их ногам, с удовольствием получают от нее все то, чего так страстно желали. Ну а уже потом, когда цель достигнута, а сама игра тут же утрачивает свою новизну, они идут дальше, отправляются на поиски новой жертвы.
Изабелла увидела, как страдальчески исказилось лицо Маргариды, а глаза заблестели от слез, когда она произносила этот монолог.
– Да, Изабелла. – Она перехватила ее взгляд. – Ты абсолютно права. Когда я была в Италии, то тоже влюбилась там в одного человека, мужчину такого типа, который я только что тебе описала. И, разумеется, вырвавшись на свободу из-под опеки, которой меня душили в Рио, я на тот момент была такой же неопытной, как и ты сейчас. И да, в конце концов, он соблазнил меня. Во всех смыслах этого слова. Но с тех самых пор, как я уехала в Париж, больше я о нем ничего не слышала.
Шокированная услышанным, Изабелла попыталась быстро проанализировать все то, что только что рассказала ей подруга.
– Ну вот! Я поделилась с тобой своей самой страшной тайной, – тихо обронила Маргарида. – И все только потому, что я искренне надеюсь, из всех моих страданий, из той пучины отчаяния, в которую я тогда погрузилась, можно извлечь и кое-какой положительный опыт… уже для тебя. Не забывай, я ведь немного старше тебя, а после всего того, что мне довелось пережить, еще и мудрее. Не могу без содрогания наблюдать за тобой сейчас, ибо тотчас же вижу себя саму такой, какой я была когда-то: юная девушка, влюбившаяся первый раз в жизни.
Изабелла уже была готова к ответному признанию. До сих пор она изливала все свои чувства лишь в письмах к своей верной Лоен. И вот она готова поделиться самым заветным и с Маргаридой.
– Да, я люблю его, – призналась она. – Люблю всем сердцем и всей душой. Не могу представить, как я буду жить всю оставшуюся жизнь без него.
После этих слов Изабелла расплакалась, чувствуя при этом невыразимое облегчение от того, что, преодолев собственный страх и стыд, нашла в себе силы поделиться с Маргаридой своими истинными чувствами.
– Прости меня, Изабелла. Я не хотела расстраивать тебя. Послушай! – Маргарида глянула в окно. – Мы уже почти подъезжаем к твоему отелю. Нельзя, чтобы ты заявилась домой в таком виде. Поехали, посидим где-нибудь спокойно. Мы и так уже припозднились дальше некуда. Несколько лишних минут дела не спасут.
Маргарида о чем-то негромко попросила шофера, продиктовав ему нужный адрес. И буквально через пару минут он затормозил машину на Авеню Мариньи возле небольшого скверика, огороженного со всех сторон чугунной оградой.
Они вышли из машины и направились к скверу. Маргарида усадила подругу на одну из скамеек. Изабелла огляделась вокруг. Солнце медленно садилось за кроны платанов. Их так много в Париже. И здесь, в этом маленьком скверике, и на всех парижских бульварах, которые они украшают своей статью.
