– Мама умирает. Так что все, что она говорила мне раньше, правда.
– Сочувствую твоему горю, милая. Что собираетесь делать? – задал свой следующий вопрос Лорен, сопровождая ее в гостиную.
– Сама… не знаю. Мама категорически против того, чтобы сообщить об этом отцу. – Изабелла тяжело опустилась на стул.
– Моя дорогая Изабелла, как же тебе сейчас трудно. Ты еще так молода, тебе нет и двадцати, а ты уже взвалила на свои плечи всю тяжесть этого мира. Наверняка все эти печальные новости заставят тебя по-новому взглянуть и на собственную жизнь.
Изабелла не вполне поняла, что именно пытается донести до нее Лорен. Такой своеобразный способ утешения? Но тон слишком уж покровительственный, словно ее не утешают, а опекают.
– Ты прав, – коротко обронила она. – Придется многое пересмотреть.
– Полагаю, ты сейчас мучаешься угрызениями совести из-за того, что случилось с твоей матерью. Терзаешься, не знаешь, на что решиться. Быть верной женой и любящей дочерью и забыть меня или оставить все по-прежнему. Но одновременно страшная новость о смертельной болезни твоей матери лишний раз подтверждает, как скоротечна человеческая жизнь. Так почему бы, спрашиваю я тебя, не прожить ее в согласии с собственным сердцем, сполна воспользоваться отпущенным временем и всеми теми возможностями, которые дарит тебе судьба?
Изабелла уставилась на Лорена в немом изумлении.
– Откуда ты знаешь, о чем я думаю? Однако ты все описал очень точно.
– Знаю, потому что я тоже живой человек и мне не чужды те же переживания. – Лорен слегка пожал плечами. – Силы небесные подбрасывают нам порой такие неразрешимые проблемы с одной-единственной целью. Чтобы мы сами наконец разобрались и в самих себе, и в том, что нам делать в сложившейся ситуации. Ведь в конечном счете решение все равно придется принимать нам.
– Ты прямо мудрец, – сдержанно прокомментировала Изабелла последние слова Лорена.
– Нет, я просто живой человек. К тому же не забывай, я на несколько лет старше тебя. И в прошлом мне тоже не раз приходилось задавать себе аналогичные вопросы и принимать весьма непростые решения. А потому я прекрасно понимаю, в каком положении ты сейчас находишься, и я не стану никоим образом влиять на тебя, склонять к тому или иному решению. Выбор исключительно за тобой. Заверяю тебя лишь в одном. Хочешь, чтобы я остался в Бразилии, был рядом с тобой в эти трудные времена, я весь в твоем распоряжении. Потому что я люблю тебя и готов остаться здесь только ради тебя. Должен признаться, что любовь к тебе преобразила и меня самого. Я стал гораздо лучше, чем был когда-то. Получается, что и меня жизнь кое-чему научила, преподала, так сказать, свой урок. – Лорен невесело улыбнулся, глянув на Изабеллу. – Впрочем, я пока еще очень далек от того, что называют полным самопожертвованием. А потому если я останусь, то прошу тебя вот о чем. Обещай мне, что когда ситуация… с твоей матерью подойдет к своему логическому завершению, мы с тобой наконец примем решение и совместно определимся с нашим будущим. Но это все потом… А пока иди ко мне. Я хочу обнять тебя.
Лорен открыл свои объятия. Изабелла медленно поднялась со стула и направилась к нему.
– Я люблю тебя, моя Изабелла. – Лорен нежно погладил ее по волосам. – Если я тебе нужен, я всегда буду рядом с тобой.
– Спасибо тебе, – тихо прошептала она, прижимаясь к его груди. – Спасибо.
* * *
На смену июню пришел июль. Изабелла продолжала исправно трудиться над мозаиками в церкви Игрейя де Носа-Сеньора да Глория до Оутейро. В один из дней, вернувшись домой после обеда, она увидела в холле поджидавшую ее Лоен. Та прямо с порога сообщила, что к ним приехал Антонио и сейчас он поджидает ее в гостиной.
– Как он? – спросила Изабелла у Лоен, торопливо снимая шляпку и передавая ее служанке.
– По-моему, он сильно похудел, – осторожно заметила служанка. – Но сами все увидите.
Сделав глубокий вдох, Изабелла открыла дверь в гостиную и увидела, что отец нервно расхаживает по комнате. Заметив дочь, он повернулся к ней лицом, и Изабелла увидела, что отец действительно сильно сдал. Не только худоба бросалась в глаза. Его красивое лицо заострилось и покрылось сеткой мелких морщин. Черные вьющиеся волосы, некогда посеребренные лишь на висках, сейчас стали почти полностью седыми. С тех пор, как Изабелла видела отца в последний раз, он постарел на добрый десяток лет.
– Принцесса моя! – негромко воскликнул он, заключая дочь в свои объятия. – Мы так давно с тобой не виделись.
– Да, наверное, месяца три, если не больше, – подтвердила Изабелла.
– Конечно, ты теперь замужняя женщина, у тебя своя жизнь. Где тебе взять время еще и на старика-отца? – невесело пошутил он.
– Я много раз бывала дома, навещала маму, – возразила Изабелла. – Только всякий раз ты отсутствовал. Получается, паи, что это у тебя не хватает времени на нас с мамой.
– Ты права, милая, абсолютно права. Я страшно занят все последнее время. Наверняка свекор говорил тебе, что дела сейчас в кофейном бизнесе идут из рук вон плохо.
– Хорошо, хоть сегодня улучил минутку, чтобы проведать меня. Пожалуйста, присаживайся. – Изабелла жестом указала на стул. – А я распоряжусь, чтобы нам подали прохладительные напитки.
– Нет-нет, лично мне ничего не надо, – отказался Антонио, садясь на предложенный стул. – Изабелла, что не так с твоей матерью? В воскресенье она почти весь день пролежала в постели. Сослалась на то, что у нее мигрень. Последние несколько месяцев она постоянно жалуется на эти головные боли.
– Паи, я…
– Как я понимаю, у нее рецидив, да? Сегодня утром я заметил, что кожа на ее лице стала совсем желтой. И она ни к чему не притронулась за завтраком.
Изабелла внимательно взглянула на отца.
– То есть ты хочешь сказать, что раньше ты всего этого не замечал?
– Все последние месяцы я крутился на работе как белка в колесе. Уходил из дому засветло, еще до того, как твоя мать поднималась с постели, а возвращался поздно, когда она уже спала. Но да… Я понимаю… – Антонио сокрушенно покачал головой. – Наверное, мне следовало быть более внимательным, но я предпочитал ничего не замечать. Итак, – начал он с отчаянной решимостью в голосе, – хочу спросить у тебя. Ты ведь знаешь, насколько серьезно положение твоей матери, так?
– Да, паи, я знаю.
– Так это… Так это…
Антонио так и не смог заставить себя произнести вслух все остальные слова. Он лишь подхватился с места и хлопнул ладонью по виску.
– Боже мой! Как же я мог не замечать этого? Что я за человек? И что за муж?
– Паи, мне понятно твое чувство вины перед мамой. Но, с другой стороны, она сама была категорически против того, чтобы втягивать тебя в свои проблемы. Говорила, что у тебя сейчас и своих предостаточно. Так что частично и она тоже несет ответственность за то, что ты оказался не в курсе всего происходящего.
