– Он в безопасности? Скажи, Бен с ней в безопасности?
– Ты что, оставила Бена с ней? – Видно, что Марк в шоке.
– Да. Я хотела сделать тебе сюрприз. И оставила Бена с ней, потому что ты позволил мне думать, что она – моя гребаная подруга.
– Софи, прошу тебя…
Теперь уже много людей останавливаются и смотрят на нас. Женщина в черном макинтоше с клетчатым шарфом. Мужчина в изысканном костюме в полосочку, который платит у ближайшего киоска за упаковку сэндвичей. Двое детей, поедающих бургеры, и их папа возле стенда с прессой.
– Давай пройдем на поезд, – Марк ведет меня за руку к средней платформе. – Его рано подают.
Я стряхиваю его руку и выставляю вперед плечо.
– Ты что, правда думаешь, что я поеду с тобой?
– Софи, это не то, что ты думаешь…
– Я тебя умоляю. И ты еще не ответил на мой вопрос. Бен в безопасности?
– Да. – Он вдруг опускает глаза на свои ботинки и делает паузу. – Да… Я так думаю.
– Ты так думаешь?
И я опять бью его, да так сильно, что на лице у него появляется гримаса. Я сама поражаюсь своей жестокости и тому, что мне хочется бить его снова и снова – потому что я не хочу иметь к этому никакого отношения, не хочу, чтобы он настолько унизил меня, – поэтому я как можно быстрее подхожу к барьеру, роясь в сумке в поисках билета. Усевшись наконец с гулко бьющимся сердцем, опускаю голову между колен, пытаясь справиться с тошнотой.
Пирожные. Они будут есть пирожные, и всё будет в порядке. Я пытаюсь избавиться еще от одного воспоминания. Вода. Бен в воде. Он зовет меня.
«Мамочка, мамочка…»
Нет. Он ошибся. Он просто не так понял. Никакого плавания. Эмма мне ясно сказала. Почему они должны плавать? Скорее всего, они сейчас в тематическом парке. Играют.
Я еще раз пытаюсь дозвониться до Эммы.
«Вызываемый вами абонент не отвечает. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение после…»
Только теперь я понимаю, что слегка раскачиваюсь. Не могу усесться неподвижно. Я пытаюсь позвонить Хизер. Это новая мысль. Пусть Хизер посмотрит и выяснит, ушли ли они. Она что-нибудь придумает. Но Хизер не отвечает на звонок.
Я закрываю глаза и почему-то вновь вспоминаю о том, как мы купили этот пиджак. Коричневый, вельветовый, в который Марк одет сегодня. Он выглядел в нем таким красивым, что тогда я даже погладила его по щеке тыльной стороной ладони. Очень нежно. И от воспоминаний об этом моменте – от того, каким интимным он был, – и знания, что всё было не так, как я тогда думала, мне становится настолько невыносимо, что я чувствую, как по лицу текут потоки слез. Я сижу с закрытыми глазами, пока не ощущаю, как кто-то пристально смотрит на меня. Марк опять стоит прямо возле меня, на этот раз в проходе, с жутко посеревшим лицом и почему-то держит в руках два билета.
– Я купил два билета в первый класс. Там нам никто не помешает, – шепчет он.
– Убирайся, – я вновь закрываю глаза.
– Прошу тебя. Ради Бена. Пожалуйста, Софи. Пять минут.
Я с трудом открываю глаза и замечаю маленькую девочку, которая стоит на коленях в следующем ряду. Мать тянет ее за розовое пальто, пытаясь развернуть.
– Хорошо. Пять минут.
Он находит для нас пустое купе в вагоне первого класса в голове поезда и садится напротив меня с серым лицом.
– Так вот, это совсем не то, что ты думаешь.
– Прекрати.
* * *
Детектив-инспектор Сандерс стоит перед больничной палатой Джил Хартли. Джил уже два часа как пришла в сознание – Мел об этом уже и не мечтала.
В тот момент, когда в дверях палаты появляется врач и жестом приглашает ее зайти, оживает мобильный. Мэттью.
«Черт. Как не вовремя…»
Она заставляет телефон замолчать и шепотом задает врачу вопрос, который мучает ее всё это время:
– Она помнит?
– К сожалению для нее – да, помнит. Недолго, пожалуйста.
В палате мать Джил сжимает руку дочери.
– Она ни в чем не виновата. Она не хотела, просто ее вывели из себя. Вынудили…
Джил смотрит на Мелани, и на ее лице написаны горе и смирение. Заливаясь слезами, она рассказывает, как Эмма Хартли сказала ей в ярмарочной палатке, что у ее мужа – ребенок от молодой женщины. Что он лишил Джил «счастья материнства»… и ему на это наплевать.
«Простите, Джил, но мне кажется, вы должны об этом знать. Он над вами смеется…»
То, что произошло потом, Джил помнит, как в кошмарном сне, но Энтони ничего не стал отрицать и даже не попросил прощения. Вместо этого он в бешенстве обрушился на Эмму.
«Эта сука пыталась меня шантажировать…»
– Когда я поняла, что произошло, я сама захотела умереть, – Джил прикрывает глаза. – Жаль, что у меня не получилось.
В кармане Мелани телефон вибрирует от бесконечных посланий. Она извиняется, просит Джил подождать и смотрит на экран. Четыре послания от Мэттью: «ОТВЕТЬ! ЭТО СРОЧНО!»
* * *
Лицо Марка – по-прежнему цвета пепла. В глазах – му́ка.
– Эмма была самой большой ошибкой в моей жизни, Софи, и мне нет оправдания. Но это произошло много лет назад. В то сумасшедшее, жуткое время, когда Бен был еще младенцем. Когда между нами все было так плохо… и я решил, что ты меня больше не любишь.
Теперь я чувствую нечто новое – передо мной встают жуткие образы. Переплетенные конечности и языки. Аккуратная эльфийская прическа Эммы. Губы Марка на ее шее. Он так это любил, и я думала, что это секрет…
Наш с ним секрет.
– Я не могу этого слышать. Прошу тебя, Марк. Мне надо домой. Забрать Бена. Мне надо, чтобы ты просто оставил меня в покое. Умоляю.
– Я просто хотел сказать тебе, Софи. В тот момент… Я больше всего… А когда мы узнали, что это депрессия, мне было очень стыдно, но я знал, что, если расскажу тебе об этом, ты бросишь меня. Что ты никогда меня не простишь.
– Я тебя ненавижу.
– Мне очень жаль, но ты должна выслушать меня до конца. Я спал с ней только два раза. Не больше. Это была безумная вре́менная вспышка, когда я думал, что ты меня разлюбила. До того, как мы узнали, что ты больна. Я не оправдываюсь. Я просто говорю о том, что было. Всю правду. И ты должна мне верить – я сам прекратил эти отношения. – Теперь он говорит очень-очень быстро, и его голос становится громче. – Она ушла из компании. Я клянусь тебе, что больше ни разу не видел ее… Пока она не появилась в Тэдбери.
– Я тебе не верю. – На периферии моего зрения появляются какие-то черные полоски.
– Это правда, Софи. Богом клянусь, это правда. Самое большое потрясение в жизни я испытал, когда ты пригласила ее на обед…
