В продолжительной беседе с Ветроцапом Дьявол не скрывал своего разочарования таким развитием событий.
Ханна, тетя Зои и дедушка тоже не скрывали своего разочарования, потому что за ночь папа Ханны не появился и по-прежнему не отвечал ни на мейлы, ни на телефонные звонки. Ханна, тетя Зои и дедушка готовы были немедленно отправиться в Биг-Сур.
Но Дьявол им не позволил. Он заявил, что Инженер должен тщательно осмотреть Машину, как только ее доставит другой, более надежный демон. (Жракулы идеально подходят для наведения ужаса, особенно на подсознательном уровне, но очень капризны и в юном возрасте не любят повиноваться приказам.) На поиски демона с подходящими способностями ушло немало времени, потому что – в силу ряда причин, объяснять которые не входит в задачу настоящего рассказчика, – по большей части демоны не способны пересекать водное пространство; тех, кто способен, не так давно выбраковали и вернули в бесовские питомники, а их непосредственного надзирателя за допущенную халатность сослали во Внешние пределы жуткой пустоты.
Дьяволу все-таки удалось отыскать демона, который десятилетиями активно сеял горе и несчастья в ближневосточных регионах. Этот демон как раз готовил серию очередных колоритных злодеяний и не желал поддаваться на уговоры, сопротивляясь изо всех сил, пока не сообразил, что Дьявола лучше не раздражать.
Дьявол вел переговоры телепатически, длинными жуткими щупальцами своих ужасных мыслей, и со стороны казалось, что он молча сидит в кресле и ничего не делает. Ханна почти не спала от беспокойства и едва сдерживалась, но тут с залива потянулся густой туман, под покровом которого демон доставил Машину жертвоприношений из Бразилии в сад у дома Ханны, а потом унесся туда, откуда его вызвали, – с такой невероятной скоростью, что от звукового удара затряслись все окна в округе, вплоть до Лос-Гатоса, а кот, дремавший на соседском крыльце, не на шутку перепугался.
Вечером того же дня произошло подготовленное демоном злодеяние: обезумевший от горя человек взорвал бомбу на многолюдном рынке, чтобы отомстить за смерть старшего брата, убитого во время боевой операции израильских войск. Вместе с террористом погибли еще сорок два человека, но демон очень расстроился, считая, что его вынужденное отсутствие в критический момент снизило эффективность террористического акта, поскольку смертей могло быть гораздо больше.
Тем временем дедушка осмотрел Машину жертвоприношений и подтвердил, что она в полном порядке. Потом он, Ханна и тетя Зои – которая все утро недоуменно следила за развитием событий, составляя в уме длинный список вопросов, в частности – кто такой этот тип в черном льняном костюме и почему все делают то, что он велит? – внесли Машину в спальню Ханны и запихнули под кровать.
Дедушка подошел к книжному шкафу Ханны, снял с полки странную фигурку, подаренную в последний приезд, и вытащил из жилетного кармашка крохотную отвертку. Перевернув фигурку, он что-то в ней подкрутил.
– Это ведь не просто статуэтка, правда? – спросила Ханна.
Дедушка смутился:
– По-моему, в ней все-таки есть что-то эстетически привлекательное… Но в общем ты права.
– А что она делает?
– Отвращает.
– Что?
– Зло.
– Какое?
– Душерезов и грезопауков. Ну и другие напасти тоже.
– Как невидимый ночник?
– Да, пожалуй, – улыбнулся дедушка.
– И что ты сейчас с ней сделал?
– Перенастроил на бо́льшую мощность.
– А что делают те, которые мама унесла в гараж?
– Ах вот оно что! Я все думал, куда они подевались.
– Они тоже отвращают зло?
Дедушка грустно кивнул и поставил фигурку на полку:
– Да, но, похоже, не очень успешно.
Ханна заметила, что тетя Зои, удивленно вздернув бровь, прислушивается к их разговору – очевидно, добавляя еще один вопрос к своему списку. Ханна умолкла, крепко обняла дедушку и шепнула ему в пузо:
– Спасибо.
В машину тети Зои все уселись только в четыре часа пополудни. Автомобиль тети Зои был полной противоположностью дедушкиной машины. Его цвет назывался «вау, какой красный!», и в салоне была идеальная чистота.
Дедушка сел на переднее сиденье, а Ханна с Дьяволом устроились на заднем. Ветроцап, который старался не попадаться никому на глаза после конфуза с доставкой Машины жертвоприношений, сказал, что поедет в багажнике. Незаметно для тети Зои дедушка приоткрыл багажник, впустил туда беса и плотно закрыл.
От Санта-Круза до Биг-Сура не очень далеко, и Ханна хорошо знала дорогу. С тех пор как она себя помнила, каждый год, два или три раза, папа вел машину по Первому шоссе на юг от города, а Ханна смотрела в окно на простор залива Монтерей и слушала умиротворяющий шорох родительских разговоров. Она хорошо помнила все достопримечательности вдоль трассы, в том числе большой полуразрушенный дом близ Ватсонвилля, в сотне ярдов от дороги. Этот дом отчего-то очень интересовал папу, который хотел разузнать о нем побольше, но так и не собрался. Огромный викторианский особняк с круговой верандой и башенкой в итальянском стиле некогда выглядел очень привлекательно, как и большинство старых особняков в Санта-Крузе, только непонятно, почему его построили именно здесь. Даже сейчас, заброшенный и обшарпанный, покосившийся и подпертый кирпичами, он все равно притягивал взгляд, наверное, еще и потому, что одиноко торчал посреди полей. Странно было проезжать мимо и не слышать голоса папы – «Смотри, смотри!» – и у Ханны противно засосало под ложечкой.
Дьявол разглядывал дом с явным любопытством, даже склонился поближе к окну, у которого сидела Ханна.
– Что там? – спросила она.
– Чувствую, в этом доме произошло много интересного. Хотя и очень давно. Эхо криков слышно до сих пор.
Он отвернулся и уставился вперед; на жутком морщинистом лице появилось отрешенное, злорадное выражение. Когда (не «если», а «когда», твердо решила Ханна) папа найдется, надо будет как бы между прочим намекнуть ему, мол, кто-то из учителей уже навел справки и выяснил, что ничего интересного в этом доме нет и больше узнавать о нем нечего.
Сорок минут спустя они проехали Монтерей, а потом Кармел. Не останавливаясь, что тоже было странно. Мама очень любила Кармел, и на этом отрезке пути всегда начиналась дискуссия о том, не остановиться ли на обед. По подсчетам Ханны, мама выходила победителем примерно в ста семи процентах случаев, хотя папа всякий раз волновался, что они «упустят время». Ханна так и не разобралась, что такое «упустить время». Судя по всему, мама тоже этого не знала или считала это неважным. Может быть, это представляло интерес только для мальчишек, как всякие пуки и козявки.
К этому времени небо начало размякать и темнеть по краям. Тетя Зои проехала через Кармел-Хайлендс; по берегу, над океанскими просторами, высились крутые лесистые утесы.
