Только папы там не было.
Они прошли по всему пляжу из конца в конец, хотя уже смеркалось. У Пеликаньей скалы никого не было. Песок был усеян обломками плавника, большими и маленькими.
Папы не было.
– Все впустую, – сказала тетя Зои.
Потом Ханна снова сидела за кухонным столом. На том же месте. На своем месте. Ханна пока еще не знала о свойственной людям глубокой вере в ритуалы, которые помогают нам творить и сохранять реальность, потому что регулярно повторяющиеся действия якобы поддерживают равновесие сфер. А еще она не знала, что это неправда и что на самом деле реальностью повелевают темные силы, рассеивающие старания людей с той же легкостью, с какой удар грома заглушает птичьи трели.
Поэтому Ханна сидела на своем месте за кухонным столом, ужасно напуганная тем, что привычное волшебство почему-то не восстанавливает порядок в мире.
Дедушка с тетей Зои беседовали во дворе. Оба были очень серьезны. Тетя Зои даже курила, что почти равнозначно геноциду. До сих пор Ханна лишь дважды видела, как тетя совершает этот безумный поступок: в первый раз – год назад, на устроенной родителями вечеринке, поздней ночью, когда все веселились напропалую, а все строгие законы вселенной (включая и тот, по которому Ханне полагалось ложиться спать) почему-то отменили; а второй раз – не так давно, в саду, когда Зои приехала присматривать за Ханной, которая, вместо того чтобы сидеть у себя в комнате за книжкой, решила проверить, чем занимается тетя. Зои виновато и печально поглядела на Ханну. Как-то очень незнакомо и по-взрослому.
Теперь она нагнулась, затушила сигарету о землю и сунула окурок в пачку. Очень аккуратно, но в то же время скрытно. А потом спросила приглушенным голосом, но Ханна все равно разобрала слова:
– Пап, не пора ли позвонить в полицию?
«Давно пора, – подумала Ханна, воспрянув духом. – Еще утром надо было позвонить». Ведь именно так и полагается делать в таких случаях. Если папа потерялся, нужно звонить в полицию. Немедленно.
«Лучше не надо», – внезапно решила она.
Звонить в полицию – то же самое, что звать папу по имени. «Полиция» и «Стив» – слова, которые могут изменить мир. Будто злые заклинания, из-за которых все идет наперекосяк, будто колдовские слова, которыми гасят свет.
На миг Ханне захотелось, чтобы Дьявол вернулся. Уж он-то в этом разбирается. Он их остановит, не разрешит произнести дурные слова, предупредит об опасности. Может быть, его послушают. Ханна очень расстроилась, потому что они ничего не обнаружили, пока она была главной. Она не добилась успеха. Теперь ей больше не разрешат быть главной и будут говорить неправильные слова, из которых сложится нерушимое заклинание, и Ханна никогда не увидит папу. Если только…
Думай, Ханна, думай.
Думай хорошенько.
Через десять минут Ханна выбежала во двор.
– С ним все в порядке! – закричала она.
Дедушка и тетя Зои сразу же обернулись к ней, и Ханна увидела, как в их глазах вспыхнула надежда. Ханна поняла, что они волновались не меньше ее самой, и от этого ей стало очень больно.
– Нет, я не знаю, где он, – торопливо сказала она. – Простите. Но я все проверила: его кабинет, гостиную, кухню, в общем, все-все-все. Короче, его сумки нет, и зарядника тоже. Значит, он его взял с собой.
– Что взял, Ханна?
– Свой лэптоп.
– Ну и что? – спросила тетя Зои.
– А то, – сказала Ханна; не было времени объяснять, что папа не расставался с «макбуком» и повсюду таскал его с собой. Самое главное, раз он ушел с ним из дома, то отправился поработать, а не… Ханна не знала, что еще он собирался делать, но тетя Зои явно что-то подозревала. Что-то очень серьезное, только не работу. А если у папы был с собой лэптоп, то ничего другого и быть не могло. – Он отправился поработать.
– Но мы уже все обыскали, – напомнил дедушка.
– Нет, не здесь, – сказала Ханна. – Он же уехал на машине. В город он всегда идет пешком, потому что целыми днями сидит сиднем и ему нужно размяться. Твин-Лейкс далеко, туда он поехал бы на машине, но мы уже выяснили, что там его нет. Значит, он уехал дальше. В другой город или…
Внезапно она сообразила, куда именно отправился папа.
– Пошли со мной, – сказала она.
Они стояли в гостиной перед картиной, которую недавно рассматривал Дьявол.
– Она очень дорогая, – взволнованно сказала Ханна.
Дедушка поглядел на тетю Зои, но та молчала, будто не зная, что сказать. По лицам взрослых обычно не поймешь, что они думают, но сейчас на лице Зои отражалось беспокойство и растерянность. То же самое, что чувствовала Ханна. Вряд ли это было хорошо.
– Ну, не знаю, – сказала Зои. – А ты как думаешь?
Поразмыслив, дедушка кивнул:
– Если к утру не вернется, тогда да.
Глава 23
Все это происходило, пока Дьявол сидел в «Облаве», заметил типа с пивом, последовал за ним на машине в горы и пешком через лес, заставил тощего типа со струпьями амфетаминной чесотки совершить самоубийство, а потом дождался, пока первый тип не выйдет из хижины. С историями всегда так. Как я уже говорил, в них многое происходит одновременно. Если бы разложить все истории на свете бок о бок, чтобы все в них совершалось последовательно, то понять их было бы гораздо проще. Но так не бывает. Однажды кто-то уже попробовал, но история стала такой длинной, что обвилась вокруг земного шара и концом примкнула к началу, отчего образовалась бесконечная петля. Бедолага-рассказчик не смог из нее выбраться и сам превратился в историю, в поучительную историю, которую я вам только что поведал.
Так вот.
Тип стоял у хижины, настороженно смотрел на Дьявола, костерил себя за то, что не взял оружия, раздумывал, успеет ли выхватить пистолет из руки Кенни, хотя и понимал, что самому Кенни это не помогло.
Разумеется, Дьявол знал, о чем думает тип, и с праздным любопытством ждал, что тот предпримет.
Спустя несколько секунд тип расслабился и спросил:
– Ладно. Чего ты хочешь?
– Тебя, – сказал Дьявол. – Но возвышать тебя я не намерен. Ты достиг своего уровня. Доллар в чистом виде.
– И что это значит?
– Деньги. Тобой движут деньги.
– А что в этом плохого?
– Амбиции мелковаты. Вот сколько ты на этом зарабатываешь?
– Сколько надо.
– Отвечай на вопрос, Брайан.
– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – с опаской спросил тип.
– Я все знаю. Про таких, как ты.
Брайан не понял, как это возможно, и ему стало не по себе. Этот дряхлый старик его подзуживал, как когда-то отец. Брайан почувствовал себя слабым и беззащитным, и ему захотелось, чтобы кому-то пришлось расплачиваться за это чувство.
