– А вы ещё не верили, что этот «приказ номер один» не выдумки, а «замок для светлой леди» – не отговорки.
– Да она же никакая! – перешла на истеричный визг первая. – Вы её видели? Нет, вы видели?! Хотите сказать, что эта… Маша, – вот тут женщина аж зарычала, – может сравниться с кем-либо из нас?
– В сравнении с вами она просто уродина, – спокойно заявил кто-то четвёртый. Мужчина.
– Хуже, чем уродина! – продолжила истерить первая. – Но хочет-то он именно её!
На «уродину» я не обиделась, но поморщилась – не люблю, когда клевещут. А про всё остальное… Наверное, мне бы стало приятно, если б Алекс не вёл себя как последний гад.
– Я потратила пять месяцев на то, чтобы затащить его в постель, а он… Обет воздержания у него, видите ли. И ради кого? Ради светлой мымры?
Мм-м… Обет воздержания? У Волкова? Это что-то новое. Но…
– Если я мымра, то ты чуханка, – пробормотала одна попаданка хмуро.
А невидимые сплетники продолжили:
– Думаешь, обет связан именно с этой Машей? – спросила то ли вторая, то ли третья.
Ответил затесавшийся в цветник мужчина:
– Ну, если бы затащить в постель попробовала «эта Маша», он бы не отказал. У него даже дыхание при её появлении меняется. А заметили, как он, только увидев её, сразу подаётся вперёд? Словно хочет схватить и как минимум съесть.
У меня от такого заявления тоже изменилось, и не только дыхание, а все физиологические показатели вместе взятые. Правда, продлилось явление недолго, всего несколько секунд.
– Что значит «если бы»? – после паузы спросила первая. – По-твоему, эта Маша…
– Извини, – перебил мужчина, – оговорился. Разумеется, не «если», а «когда». Когда она попробует затащить его…
– Нет! – взвизгнул кто-то из женщин. – Не допущу!
Я честно прикрыла рот ладонью, перепугавшись, что сама же это и прокричала. Но нет, вопил кто-то из этих.
– Не допущу! Я её… Я её…
– Волосы ей выдерем, – спокойно внесла рацпредложение другая. – И ноги переломаем.
– Хм… – выдал мужчина. – Если я хоть немного знаю нашего владыку, а я его знаю, он, во-первых, не допустит, а во-вторых, если у вас всё-таки получится, то от вас самих ни рожек, ни ножек не останется. Просто поймите: эта Маша – его добыча. Не становитесь между владыкой и его добычей. Никогда.
Прозвучало веско. А ещё разумно, я ведь тоже Алекса знаю, и вынуждена признать – Волков тип продуманный и вредный.
– Ну и что же нам тогда делать? – после новой паузы спросила вторая.
– Мм-м… Если бы речь шла о ком-нибудь другом, я бы предложил подождать, но так как речь о владыке… Полагаю, вам следует забыть о своих интересах и переключиться на кого-нибудь другого.
– Как это? – возмущённо выдохнула первая.
– Как это «забыть»? – поддержала вторая.
– А так, – ответил собеседник этих… вот даже не знаю кого. Но воображение настойчиво рисовало образ той мерзкой любительницы театра, а двух других записывало в её подружки. – Забудьте, леди. Владыка упрямый, и он не передумает. Раз он столько времени хранил верность этой странной светлой, а теперь вьётся вокруг неё, как коршун вокруг гнезда, то шансов нет. Никаких.
В какой-то части моей души резко началась весна – с цветением сакуры, пением птичек и прочими летающими пчёлами-шмелями. Волков! Хранил верность! А теперь вьётся! Ы-ы-ы!
Я едва не упала в обморок, одновременно дрыгая ножкой от экстаза, но здравый смысл прищурил глаза и строго погрозил пальцем, а женская гордость надулась и заявила, что это всё Волкова ничуточки не извиняет.
Он заблокировал мою магию! Он надо мной издевается! Я буду последней дурой, если прощу.
Ну и ещё кое-что: одного случайно подслушанного разговора для прощения мало. Хочет со мною помириться – пусть скажет обо всём сам, в глаза!
Придя к такому выводу, я гордо вздёрнула подбородок, тряхнула волосами и двинулась дальше. Тот факт, что с моим уходом разговор не закончился и можно подслушать что-нибудь ещё, совершенно не волновал.
Я просто шла. Потом спохватилась, что уже не крадусь, а натурально топаю, и встала на цыпочки, но… было поздно.
– Стой, кто идёт? – бухнула тьма басистым голосом.
– Э-э-э… – ответила я.
Попятилась. А потом…
Темнота резко рассеялась, по глазам ударил пусть тусклый, но свет, а я увидела две вещи: огромнейшего тролля и направленный на меня трезубец. Лезвия были настолько острыми, что я непроизвольно сглотнула. Ну а спустя ещё миг…
– Кий-я! – прозвучало почти над ухом, и мимо пронеслось нечто крупное и шарообразное. Оно врезалось в агрессора, отбрасывая того назад, а я с удивлением опознала в этом «шарообразном» одного из приставленных ко мне лысых евнухов.
Ещё секунда, и меня дёрнули назад – второй евнух задвинул повелительницу за своё пузатое тело, а воздух вокруг нас замерцал, намекая на магический щит.
Третий представитель группировки кунг-фу панд никого не трогал. Он просто выступил из мрака и замер, опасно скрестив руки на груди.
– Р-р-р… – глухо заявил сбитый с ног тролль, а первый кунг-фу панда плавно перетёк из одной боевой стойки в другую. Выглядело не слишком внушительно, зато красиво, только я зацепилась за другое – как это трио тут очутилось? Я ведь была совершенно одна!
Особых иллюзий насчёт своей ловкости и внимательности попаданка в моём лице уже не питала, поэтому разгадка пришла сразу – панды были рядом всё это время. То, что толстячки оказались очень даже боевыми, не удивило. Зато заставило раздраженно прищуриться и закусить губу.
Волков! Ведь только что вспоминали его продуманность и…
– Р-р-р! – сказала уже я. И, резко отодвинувшись от прикрывающего меня мага: – А ну отстали!
На лицах евнухов отразилось недоумение, привставший тролль тоже глянул удивлённо.
– Не смейте за мной ходить! – расшифровала мысль повелительница. – Я сама со всем справлюсь!
– Но, госпожа… – как бы намекая на трезубец и не в меру ретивую стражу, промолвил ближайший ко мне толстяк.
Честно? Почувствовала себя закипающим чайником и даже потрогала собственные уши, дабы убедиться, что из них пар не валит. Нет, с одной стороны, было приятно, что меня прикрывают, но с другой… Я ведь как бы на разведке, пытаюсь найти способ вырваться из лап тёмного, а они…
– Отстали от меня! – повторила грозно.
– Но… – вновь попытался возразить один из панд.
– Вы кому подчиняетесь, мне или Алексу? – перешла на фальшиво-ласковый тон повелительница.
– Э-э-э… – замялся панда. Двое других тоже заметно растерялись, явно не зная, что сказать.
Очередная пауза, а потом… троица проявила благоразумие! В смысле – не призналась.
