— Что, девчонки, пойдем веселиться? — приобняв нас с сестрой за плечи, предложила Китти.
— Я всеми лапками за! — улыбнулась Крис, тряхнув копной огненно-рыжих волос.
— Ев, — мурлыкнула ведьма, хитро глядя на меня, — а ты правда от Янга беременна?
— Э… — на большее меня не хватило. Я как-то уже и подзабыла об этом нелепом слухе, запущенном на танцполе.
— Правда! Но не от Янга, а от меня, — заявил Кай, подкравшийся сзади. Еще и обнял меня, оттеснив удивленно моргнувшую однокурсницу.
— Огненный! — взвыла я, выворачиваясь из его рук. — Я тебя…
— Поцелуешь? — нагло ухмыльнулась эта скотина, вновь став самим собой: то есть гадским гадом с идиотскими выходками и страстью к экстриму, который я была готова ему сейчас обеспечить.
— Прибью! — рыкнула, наступая на паршивца.
— Кристи, утихомирь сестричку! Я же пошутил. — Стихийник метнулся к моей сестре, откровенно наслаждаясь устроенным переполохом. — Спасешь меня, нантерка? — шепнул он ей на ушко.
— Конечно-конечно, котик, — протянула та, сладко улыбаясь. А потом со всей дури врезала ему под дых.
Этому нехитрому приему нас научил Ник. Не работал он только с квазарами из-за их брони, остальные жертвы Кристининого кулака на время теряли способность дышать, как Кай сейчас. Допрыгался, голубчик! Так ему и надо.
— Поддала бы, да жалко тебя, Огненный, — вздохнула Китти, ничем, кроме слов, не показывая своего сочувствия.
Гелла промолчала, вероятно, из женской солидарности, а Элрой, наблюдавший все это время за нами, задумчиво проговорил:
— Не беременная она. Да и вообще… девственница. — Я резко развернулась к телепату, испытывая непреодолимое желание прибить теперь его. — Ой! — выдавил он, отступая. — Прости, лишнее сболтнул, но ты так громко думала… а-а-а…
На танцпол мы влетели запыхавшиеся и раскрасневшиеся. Я бы точно поймала этого паразита и как минимум высказала ему все, что думаю о его заявлениях, но меня перехватил Джет. Судя по хмурому выражению лица, он опять решил, что я ему изменяю. Изменяю, черт! Что-то мне больше не хочется ни поцелуев, ни отношений! Хватит, наигралась!
Кристина
Под радостные вопли зала участники «Стихий» выходили на сцену один за другим в потоке тумана, соответствующего цвету их дара. Народ ликовал, приветствуя кумиров. И я вместе со всеми радостно выкрикивала имена музыкантов, размахивая пестрыми ленточками, розданными фанатами. Каждая олицетворяла одну из четырех стихий, представители которых были в группе. Аква, конечно, не имела отношения к водникам, но спектр ее талантов тоже лежал в синей зоне, так что никакого обмана!
Это было традицией: вызывать стихийников, как Деда Мороза на новогоднем балу. Зрители от нее откровенно тащились, имея возможность определять, кто появится на сцене первым. Хотя чего тут гадать, сначала всегда скандировали имя Кая, желая поскорее узреть фронтмена с его огненной гитарой, потом приветствовали меланхоличного и загадочно-холодного Вереска, за ним веселого чертенка Мико и под конец — застенчивую Акву, которая обычно появлялась в окружении ультрамариновой дымки, одетая в сине-голубые тона, как раньше Мелоди.
Сегодня все было иначе, потому что переодеться Ева не успела. Да и танцевать с Каем под куполом она передумала из-за небольшого головокружения, которое могло усилиться во время полета и испортить номер. Сестра вышла на сцену в черно-бордовом платье, с цветными прядями в длинных волосах, уложенных в замысловатую прическу, сохранившуюся, несмотря на ночные приключения. Маску Ева сняла и грим с метки стерла, а от перчатки избавляться не стала, хотя и переживала, что ее наличие будет мешать во время концерта.
Впрочем, ей свойственно переживать. По поводу и без. Такая уж у меня сестренка.
Кай сказал в микрофон пару слов, привычно устанавливая контакт с публикой, пошутил о чем-то, подбодрил кого-то, справился о нашем настроении, а потом с улыбкой искусителя тронул струны своей пылающей гитары с нарисованным на деке черепом, казавшимся из-за иллюзорного пламени объемным. Глазницы его горели, как и радужки вокалиста, по рукам которого бежали огненные ручейки, вспыхивая погонами на широких плечах, отражаясь рыжим заревом в металлических нашивках на короткой куртке.
Кай был шикарен… как всегда. Демонически красив и фантастически притягателен. Он купался в своей стихии, в то время как вокруг других участников группы кружили их собственные вихри и иллюзии, разделяя сцену на цветные сектора. Оранжевый, серебристый, зеленый и синий. Красиво, хоть и не ново! Своеобразная визитная карточка, которую ребята использовали на каждом концерте. Смотрелось это ничуть не хуже мрачной романтики Темного ангела и его блондинистых ангелочков.
Первый хит отыграли под дружное завывание зала, который активно подпевал, зная текст наизусть. Народ заряжался энергией, прущей со сцены, подобно цунами. По венам, как в одной из песен Кая, струился ток, мурашки толпами бегали по коже, разнося по телу сладкую дрожь. Это был взрыв эмоций, настоящий экстаз. У меня, у моих соседей, у всех, кто находился на полигоне. Мы слушали любимые песни, пели их, жили ими, и каждый ощущал себя частью чего-то большого, невероятного, крышесносного. Музыка связала нас, сделала единым целым.
Куда Темной звезде до Кая с его «Стихиями»!
Второй в программе из трех композиций была заявлена моя любимая «Иллюзия зла». Разноцветный туман рассеялся, и по сцене заструилась обычная белесая дымка, а на экране за спинами ребят проступили очертания нашего родного города. Искрящиеся бисером окон высотки, стремящиеся пронзить облака, светящиеся реки дорог, паутина окутанных туманом дворов и встающее из-за горизонта солнце.
Нетерпеливо рявкнули барабаны, задумчиво отозвалась гитара, поддержали коллектив и клавишные.
— Готовы? — спросил Кай у нас.
И мы дружно гаркнули:
— Да!
После чего заиграла музыка, которая накачивала меня дикой неукротимой силой даже лучше, чем энергетические коктейли, на которых мы с сестрой сидели последнюю пару дней, чтобы меньше спать. Живой концерт любимых музыкантов — это ни с чем не сравнимый драйв. Стоя на земле, мне казалось, что я летаю. По телу волнами гуляла дрожь, в голове царил хаос, а сердце выпрыгивало из груди, и ноги тоже не стояли на месте. Пританцовывая, как и большинство собравшихся, я держала над головой старомодную зажигалку, обменянную на ленточки.
Фан-клуб «Стихий» всегда устраивал такие шоу, предлагая зрителям участвовать в концерте, а не просто слушать. Фейерверк цветных лент, фосфоресцирующие браслеты, белоснежные перчатки, воздушные шарики и еще много-много всего, что создавало атмосферу, делая нас неотъемлемой частью концерта. Как сейчас, например. Погруженный в полумрак зал вспыхнул тысячами золотых огоньков… красиво! Настоящих, а не электронных! Люди затихли, слушая Кая. А я, казалось, даже дышать стала реже.
Город пьет нашу жизнь,
Ослепляя неоном витрин.
Очерствляет сердца,
Растворяя в потоке машин
Наши души и наши тела,
Наши мысли и наши дела…
Музыка оборвалась, и, словно капля воды в колодец, в воцарившейся тишине упало:
