– Иден? – На сей раз это Валери. Зовет меня осторожно, но мягко.
В доме пусто. Я знаю. Я чувствую руку на плече, кто-то отводит меня от двери и усаживает на верхней ступеньке.
– Ничего. – Мягкий голос Валери. – Посиди минуточку. Ничего страшного.
– Может, они вышли ненадолго, – обеспокоенно замечает Коннор. – Такое ведь может быть, да?
Слезы бегут по моим щекам. Нос раздуло на пол-лица. Я сжимаю руками колени, стараясь не зарыдать вслух и не сделать чего-нибудь еще более постыдного. Это все совсем не похоже на Иден. Я не плакса. Но теперь я плачу.
– Их тут нет, – выговариваю я, безо всякого эффекта вытирая нос рукавом.
– Да, похоже, что нет, – соглашается Валери.
– А я думала, они тут.
– Я знаю.
Но как их может тут не быть?
Мы какое-то время стоим вместе на ступеньке; Валери потирает мне предплечье, а Коннор как-то нависает над нами с обеспокоенным лицом.
– И что теперь? – спрашиваю я.
– Не знаю, – говорит Валери.
– Может, позвонишь ей? – говорит Коннор. Он говорит это уже в третий раз, но до меня доходят его слова только сейчас. Он, разумеется, прав. Мне надо ей позвонить.
Я достаю телефон и открываю адресную книжку. Напротив имени «Плющ» не значится ничего, кроме телефона. А знаю ли я этого человека? Почему я иду ради нее на такие муки?
– Иден… – начинает Валери.
– Я знаю, сейчас позвоню, – нетерпеливо говорю я. – Не торопи…
– Нет, Иден, – настойчиво говорит она. – Посмотри.
Я оглядываюсь посмотреть, что она такого увидела на дороге за моей спиной. Две фигуры идут бок о бок: одна высокая, другая низенькая; у обоих в руках хозяйственные сумки. У невысокой рыжие волосы. На высокой – бейсболка. Я спускаюсь по ступенькам, слыша в ушах собственное дыхание. Это Бонни. Это Бонни, это Бонни, это Бонни. Мне хочется позвать ее, но я не могу раскрыть рта. Я просто стою и жду, как один из них поднимет взгляд и заметит меня.
Через тринадцать секунд Бонни так и делает. Она подходит настолько близко, что узнает меня, и лицо у нее передергивается от шока.
– Иден? О боже, Иден! – Она роняет сумки и пробегает последние несколько метров, кидаясь мне в объятия. Отступает на шаг назад, чтобы посмотреть на меня (ее руки все еще у меня на плечах). Улыбается во весь рот. Она так просто, так искренне счастлива меня видеть. То есть до той секунды, пока не замечает слезы и отчаянное выражение у меня на лице.
– Что не так?!
Что не так? Что не так?!
– Ты!
Я даже сама не понимаю, что имею в виду. Не размышляя, я протягиваю руки и снова обнимаю ее, чувствуя ладони на своей спине. Бонни. Объятия чувствуются совершенно как раньше.
Когда мы разнимаем руки, я оглядываюсь на мистера Кона. Он уже подобрал сумки, которые уронила Бонни, и направляется к нам. Я не могу понять, что выражает его лицо.
– Иден Роуз МакКинли, – говорит он. – Ну и сюрприз.
– Здравствуйте, сэр, – говорю я, причем даже ненарочно, просто так получилось. – То есть… э… мистер… эм…
– Зови меня Джеком, – говорит мистер Кон с таким видом, будто вот-вот рассмеется.
Ну вот уж нет, не буду я его звать Джеком.
– И Коннор! Далековато вы заехали.
Коннор неловко улыбается, и я рада: мне не одной кажется, что вся эта сцена до ужаса странная. А Бонни просто стоит рядом и улыбается.
– Зайдем внутрь? – добавляет мистер Кон.
Он пытается незаметно оглядеть улицу – видимо, выглядывает полицию. Как только я это вижу, то замечаю кое-что еще: несмотря на улыбку, он сжимает челюсть.
– А это моя сестра Валери. – Я делаю жест в ее сторону, отчасти потому, что вежливость требует представить незнакомых людей друг другу, а отчасти потому, что я настроена враждебно и мне только в радость задержать человека, который очевидно спешит.
– Может, представимся уже внутри? – говорит мистер Кон. – Веди нас, Бонни.
Бонни моментально слушается: продевает руку мне сквозь локоть и поспешно идет к двери.
– Поверить не могу, что ты здесь! – шепчет она, сжимая мне предплечье. – Почему ты мне не рассказала?
И как на это ответить?
– Сюрприз! – говорю я.
Она смеется, со щелканьем отпирая дверь.
– Да уж, сюрприз удался!
Мы проходим в маленькую тесную кухню и рассаживаемся вокруг стола. Стульев на всех не хватает, поэтому Валери с мистером Коном стоят у противоположных стен: он разбирает сумки, она хмурится, облокотившись на раковину.
– Сделать чаю? – предлагает мистер Кон.
Все молчат, но он все равно начинает наполнять чайник.
– Что привело вас в Глазго? – спрашивает Бонни, и, хотя она смеется, вопрос звучит до ужаса неловко.
– Мы приехали повидаться с тобой, – говорю я. – Ну, вернее, это я приехала. – Я смотрю на Коннора и улыбаюсь. – Прихватила парочку гостей с собой.
– И как вы нас нашли? – спрашивает мистер Кон небрежным тоном, словно ему просто любопытно.
Я смотрю на Бонни, но она смотрит на него, а не на меня. Я открываю рот, но не успеваю ответить: вместо меня говорит Валери.
– А какая разница, раз мы здесь.
– Мне интересно, можно ли ожидать других гостей, – мягко отвечает мистер Кон. – Много ли общих знакомых знают наш… нынешний адрес.
– Вы имеете в виду полицию?
Он кашляет:
– Ну…
– Необязательно говорить обиняками, Джек, – говорит она. – Разве время эвфемизмов еще не закончилось? Давайте называть вещи своими именами. Преступление?
– Валери, – шиплю я.
– А что? – Она оборачивается ко мне: – Ты думала, я приду сюда и буду вести себя как ни в чем не бывало? Позволю этим идиотам разыгрывать святое семейство?
– Подождите-ка… – начинает мистер Кон.
– Нет. Не подожду, – перебивает она и тычет в него пальцем. – Вы похитили несовершеннолетнюю, это уголовное преступление. И это еще так, для начала. Сколько чашек чая нужно заварить в маленькой шотландской кухоньке, чтобы забыть об этом? Это не история любви; это идиотская ошибка. И она разрушит обе ваши жизни.
От наступившей тишины ее слова, казалось, зажили своей жизнью. В воздухе чувствуются электрические разряды.
Бонни привстала и смотрит на мою сестру в тоске и ужасе. О истина, имя тебе Валери.
– Я люблю Бонни, – говорит мистер Кон, и я думаю, что он хотел сказать это серьезно, как в старых черно-белых фильмах, но получается странно, неубедительно и слабо.
