– Это было… ох…
– Ага, – отвечаю я.
Позже – я не знаю, сколько проходит времени, потому что оно течет как-то иначе, мимо нас, – Коннор засыпает. Я выбираюсь из-под одеяла, одеваюсь и крадусь к двери. В гостиной тихо и темно, коробка с пиццей и пустые стаканы лежат там же, где мы их оставили. Я на автопилоте прибираюсь, наслаждаясь тишиной и одиночеством, – впервые за последние двенадцать часов.
Пока я споласкиваю стаканы, мне приходит в голову, что я сейчас ближе к Бонни, чем была со времени ее отъезда. Какая странная мысль. Я бы могла написать ей прямо сейчас, рассказать про нас с Коннором. Но как мне поделиться лишь этим – и оставить в стороне все остальное? Например, тот незначительный факт, что мы сейчас в Йорке и собираемся вернуть ее домой? Может, сказать ей, что я делаю, дать ей знать, что скоро приеду? Может, найти телефон и отправить ей сообщение: «Угадай, где я!» Нет. Плохая идея. Что, если она расскажет мистеру Кону, он перепугается и они уедут до того, как я доберусь до них? А что, если она скажет мне не приезжать? Такое ведь тоже может случиться. Вряд ли она захочет, чтобы я приехала. Мой единственный выход – это приехать без приглашения, не объявив о себе.
А что насчет Валери? Как мне уговорить ее отвезти нас в Глазго? Рассказать ей правду? Но это тоже не выход. Она ведь тут же позвонит в полицию, а меня погрузят в машину и отвезут обратно в Кент, и я ничего не смогу с этим сделать.
К тому времени, как я возвращаюсь в комнату, ответов у меня еще нет. Коннор крепко спит, и, глядя на него, я колеблюсь. Я собиралась разбудить его и напомнить, что он должен спать на диване, но как-то это жестоко. Может, мне самой уйти на диван? Ну ладно, только прилягу на минутку.
Я забираюсь под одеяло и сворачиваюсь калачиком рядом с Коннором, прислушиваясь к его дыханию в ночной тиши. Он, поворочавшись, кладет руку мне на плечо и утыкается лбом мне в голову. Я улыбаюсь. Это так мило – просто мило! – что я растворяюсь в нем, в его мягком тепле, и закрываю глаза. Лежа рядом с Коннором, я думаю о том, как очутилась здесь. Еще неделю назад я спала в Ларкинге, в собственной кровати, и все было абсолютно обычно. А теперь я в Йорке, в квартире приемной сестры, где и не чаяла когда-нибудь очутиться. Я отправилась сюда с тайной миссией вернуть беглую подружку домой в Англию. Я только что занималась сексом со своим бойфрендом. И все это сводится к Бонни, самому постоянному и надежному человеку в моей жизни, моей лучшей подруге.
Завтра мы снова увидимся. Скорее всего эта странная, неожиданная неделя закончится тем, что мы сядем на заднее сиденье машины Валери и отправимся домой в Ларкинг. Я так ясно это вижу. Коннор на переднем сиденье, Валери за рулем улыбается, покачивая головой, все еще не веря, что ее туповатая младшая сестра такое провернула. А Бонни, все еще ошеломленная, сидит рядом и сжимает мне руку, говоря:
– Ты была права. Слава богу, ты приехала за мной.
Я засыпаю, удерживая в голове эту картинку. Честное, родное лицо Бонни, и слова, в которых столько успокаивающего одобрения.
Разговоры, которые приобрели новый смысл, когда Бонни сбежала
Последнее издание: за день до…
– Хочешь, пойдем ко мне? – спросила я, набрасывая рюкзак на плечи и следуя за Бонни из кабинета в коридор. Это был последний подготовительный урок перед выходными, и я уже заранее радовалась.
– У меня флейта, – сказала Бонни. – Прости.
Она помедлила у двери, прислонившись к стене и пытаясь запихнуть тетради в папку.
– Черт.
Пенал выпал у нее из рук и со стуком упал на пол.
– Можешь поднять?
– Что с тобой сегодня? – спросила я, нагибаясь. – Ты весь день как на иголках.
Бонни подняла к лицу свободную руку, убирая челку от глаз.
– Просто…
– Экзамены? – предположила я.
Секунду она смотрела на меня со странным выражением на лице.
– Знаешь, я могу переживать не только из-за экзаменов.
– Ладно, как скажешь. – Я пожала плечами. – Например?
Она молча смотрела на меня, и я не могла понять, чего она от меня хочет.
– Ладно, забудь. Ты права. Меня волнует только подготовка к экзаменам.
– А почему у тебя флейта так поздно в пятницу? – спросила я. – Я думала, зачет уже прошел.
Она покачала головой, краснея.
– Это дополнительный урок. Для письменного экзамена.
– Но…
– Мне пора, я и так опаздываю.
– Ладно, иди. Тогда завтра увидимся.
Бонни уже пошла было по коридору, но остановилась.
– Завтра?
– Ну да. Кэнтербери.
– А. Да, да.
– Ты ведь не забыла?
– Конечно, нет. Я позже напишу.
– До завтра, – повторила я, глядя ей в спину.
Она с улыбкой обернулась:
– Увидимся.
Пятница
20
Я просыпаюсь, словно с похмелья. Я-то думала, что не так уж много выпила, но и этого оказалось достаточно, чтобы алкоголь осел в голове неприятной тяжестью.
– Иден?
Кто-то зовет меня по имени. Кто это? Валери?
– Иден!
Нет, не Валери. Коннор. Подняв голову, я вижу, что он стоит в дверях.
– Чего? – вопрошаю я не слишком вежливо.
По утрам со мной лучше не говорить.
– А где Валери?
Я присаживаюсь в кровати.
– Не знаю. Не наверху разве?
Коннор качает головой.
– Я проснулся и пошел спросить, не хочет ли она чаю. Дверь открыта, в комнате никого. – Он уходит из комнаты, и я слышу его голос из гостиной: – И ботинки пропали. Наверно, ушла за кофе?
Я кое-как одеваюсь и присоединяюсь к нему. Ковер царапает мне ступни.
– Надеюсь, принесет домой…
Открывается входная дверь, и появляется Валери. В одной руке у нее картонный держатель с четырьмя стаканами, в другой – бумажный пакет, солнечные очки и ключи. Она удивленно улыбается, увидев нас.
– Привет, ребят. – Она закрывает дверь бедром и проходит внутрь. – Не думала, что вы уже проснулись.
– Коннор меня разбудил, – говорю я. – Спросил, где ты.
Валери вытягивает руку с бумажным пакетом.
– Продовольствие! Да еще какое: завтрак.
Она выглядит слишком свежо для человека, который уговорил вчера вечером полторы бутылки вина.
– У тебя не бывает похмелья? – спрашиваю я.
Валери ухмыляется, и я совсем ее не узнаю.
