– Тебе нужно домой? – спрашиваю я Коннора, когда мы выходим на дорогу.
Он кивает:
– Ага, прости. Но я могу пройти с тобой полпути.
Это лучше, чем ничего, поэтому я беру протянутую мне руку.
– Хочешь поговорить про экзамен? – спрашивает Коннор.
– Не-а.
– А это, хм… почему ты плакала? Или это из-за Бонни?
Я пожимаю плечами, потому что сама не знаю ответа. Наверное, и то и другое.
– Я раньше не видел, чтобы ты плакала.
Его слова удивляют меня, и я внезапно обнаруживаю, что трясу головой.
– Это неправда. Наверняка видел.
Мы встречаемся уже больше года. Вряд ли за это время я ни разу не плакала в его присутствии. Это было бы очень странно, правда?
– Нет, – отвечает он. – Я бы запомнил.
Я хмурюсь на пробежавшую мимо кошку. Как это так – я ни разу не плакала в присутствии своего бойфренда? Что со мной не так?
– Я не плакса, – говорю я наконец.
Это правда. Если подумать, вообще не помню, когда в последний раз ревела из-за чего-то. Хотя нет, помню. В марте. Дейзи подхватила какой-то вирус, от которого стала совсем вялой и печальной, и мы тогда посмотрели вместе «Маленькую принцессу». Вот попробуйте посмотрите такой фильм с младшей сестренкой, с которой вас вместе удочерили! Особенно если она свернется рядом с вами калачиком и будет сопеть вам в футболку. Не разрыдаться просто невозможно, уж поверьте на слово.
– Тебе получше? – спрашивает Коннор. – Мне кажется, я должен что-то сделать, чтобы тебе стало лучше.
Я улыбаюсь:
– Ты уже делаешь. И я правда в порядке. Точно. Честное слово. Видишь. – Я указываю на свое лицо. – Больше не плачу.
Когда я захожу в дом, слышу, как Кэролин спешит с кухни со мной поздороваться. Я закрываю за собой дверь, поворачиваюсь и вижу перед собой ее улыбающееся лицо.
– Ну, как прошло?
И я опять плачу.
– Ох, Иден! – Она всплескивает руками, потом протягивает их мне и берет мои ладони в свои. – Что случилось, милая?
Я могла бы ответить на этот вопрос тысячей разных способов. Я ведь только что завалила свой первый выпускной экзамен, и мне правда из-за этого грустно, хотя я не думала, что буду переживать из-за такого. А еще моя лучшая подруга живет со своим учителем музыки, и я одна знаю, где они.
Однако вместо всего этого я говорю сквозь всхлипы:
– Бонни не пришла.
– Ох, – негромко охает Кэролин. – А ты думала, она придет?
Я трясу головой и одновременно киваю, потому что я знаю, что это все ужасно глупо и бессмысленно, но в глубине души я все равно верила, что она придет, потому что Бонни, которую я знаю, ни за что бы не пропустила выпускные экзамены. Но она не пришла, и это значит, что я ее совсем не знаю – и, может, никогда не знала. И это очень больно.
– Пойдем посидим в гостиной.
Кэролин ведет меня за собой.
– Я сделаю чаю, – говорит Валери.
А она откуда взялась? Я моргаю сквозь слезы и вижу, что сестра стоит рядом с Кэролин с сочувственной полу-улыбкой на лице.
– Я не хочу чай, – огрызаюсь я, вытирая слезы рукавом.
– Джин? – предлагает Валери.
– Валери! – одергивает ее Кэролин.
В гостиной Кэролин сажает меня на диван и возится с покрывалом, и я чувствую, что она душит меня своим вниманием и что одновременно мне хочется еще и еще. Она садится рядом и берет меня за руку.
– Давай сначала про экзамен. Как прошло?
– Ужасно. Не хочу об этом говорить.
– Ничего страшного, я понимаю. Но скажи: правда было ужасно или, может, ты немножко преувеличиваешь?
– Я не ответила больше чем на половину вопросов.
Я слышу тихий вздох и оборачиваюсь как раз вовремя: замечаю, как Кэролин цепляет на обеспокоенное лицо ободряющую улыбку.
– Ничего, всего один экзамен, – говорит она скорее себе, чем мне. – Сейчас у тебя вся жизнь вверх тормашками, и это всего лишь экзамен.
Тишина.
– Прости, – говорю я.
– Ох, Иден, тебе не за что просить прощения. – Она внезапно крепко сжимает мне руку. – Я не стану любить тебя меньше из-за того, что ты не получила пятерку по биологии.
В комнату входит Валери, осторожно неся три чашки с чаем. Валери, которая получила пятерки по всем предметам. Я вижу, как по ее лицу пробегает какое-то необъяснимое выражение. Наши глаза встречаются, и она сразу отворачивается.
– Хочешь поговорить о Бонни? – спрашивает Кэролин, с улыбкой протягивая руку к кружкам чая.
Я вяло пожимаю плечами:
– А о чем тут говорить?
– Расскажи, почему ты так расстроена. Начнем с этого.
Валери садится на ковер рядом с диваном, поджимая под себя ноги.
– Я не понимаю, как она вообще может так поступать, – говорю я наконец.
В уголках глаз закипают новые слезы.
– Как она может рушить свою жизнь. Я пытаюсь понять, почему она сбежала с мистером Коном. – Тут мой голос обрывается и слезы бегут по щекам. – Это ведь безумие, и он такой старый, а она… ее ведь считали такой разумной.
– Да, в ситуации очень сложно разобраться, – говорит Кэролин. – Не думаю, что кто-то из нас что-то понял.
– Но почему она мне не сказала? – хриплю я.
Меня тошнит от напора эмоций в своем голосе. И в своей душе тоже.
Кэролин молчит, поглаживая меня по голове.
– Наверное, она знала, что поступает неправильно, – говорит она наконец. – И, рассказав тебе, ей пришлось бы задуматься о своих поступках. А еще не будем исключать возможности, что мистер Кон мог проследить, чтобы она молчала. Ему-то было что терять – а уговорить человека, который от тебя без ума, можно на что угодно. Даже на то, чтобы он лгал семье и лучшим друзьям.
Я молчу, потому что думаю: если Бонни не сказала мне, потому что знала, что поступает неправильно, тогда почему она все-таки сбежала? Это ведь намного хуже, чем тайная интрижка. Совершенно нелепая ситуация.
– Но почему сейчас? – спрашиваю я.
Теперь, заговорив, я уже не могу удержать внутри бурю переживаний и сомнений:
– Почему сейчас? Она так долго тряслась над экзаменами и аттестатами. Зачем убегать в самом начале экзаменационной недели?
– Может, именно поэтому, – говорит Валери. – На нее так давили, что она сломалась и сдалась. Такое случается.
Я хмурюсь:
– Бонни не такой человек, чтобы сдаваться.
– Теперь такой. Она сбежала, Идс.
